Ради жизни над землей. Воздушный авианосец - Александр Баренберг

Самый тяжелый и продолжительный бой развернулся уже на подходе к Рейхсканцелярии, когда мы практически овладели большей частью города. Там, у самого сердца восставшего, на несчастье этой планетки, буквально из ада Четвертого Рейха, его руководство сосредоточило все имевшиеся отряды Патрульной Службы. И успело подготовить огневые точки. Для их подавления нам потребовалось более четырех часов, и то лишь благодаря интенсивным действиям всех трех самолетов, беспрерывно штурмовавших баррикады с воздуха. Когда пошел второй час упорной схватки, я догадался наконец передать на дирижабли приказ дозаправлять самолеты непосредственно над полем боя, чтобы тем не приходилось каждый раз мотаться к базе. После чего дело пошло быстрее, истребители уже через несколько минут, пополнив запас ракет и бомб, возвращались к штурмовке.

Здесь, на последнем рубеже, немцы сражались до конца, и наши потери оказались чудовищными. Более трети из примерно полуторатысячного отряда осталось лежать на широкой, усеянной остатками баррикад, площади перед имперской канцелярией. Особенно пострадали «ангелы», чрезвычайно эффективно атаковавшие врага с воздуха. Среди них, кажется, выживших вообще не оказалось. Слишком уязвимы были крылатые бойцы в полете – расплата за эффективность. Один самолет врагам удалось сбить – неровной кучкой остатки его догорали прямо посреди площади. Два других получили повреждения и, хоть и добрались до воздушного «аэродрома», к использованию были временно непригодны – требовался основательный ремонт. Так что мы остались и без штурмовой авиации. К счастью, к тому времени бой на площади уже был окончен. Немногочисленные остатки сил противника укрылись за массивными воротами Рейхсканцелярии.

Я сидел на куске сваленной в пылу схватки мраморной колонны, на противоположной стороне площади, наблюдая за бомбежкой здания. Мне только что закончили перевязывать задетую картечью руку. Нарушая запрет Штаба, ввязался все же, орудуя своим ручным пулеметом, в свалку, и вот результат. Хотя по сравнению с другими пострадавшими – легко отделался. Пулемет стоял тут же с последним снаряженным магазином в приемнике. Увы, но против бетонных перекрытий Рейхсканцелярии это крайне эффективное в ближнем бою оружие не поможет. Против них и наши примитивные бомбы на черном порохе не особо помогают. Два десятка их ухнуло уже на длинное сооружение с характерной колоннадой, почти точную, пусть и уменьшенную копию берлинского оригинала. Результат бомбежки не очень обнадеживающий. Выполненные из дерева (бетон слишком дефицитный, наверное) крылья здания благополучно рухнули, потихоньку тлея и пуская клубы вонючего черного дыма. А вот массивный центральный портал из бетона и плотно пригнанных гранитных плит, с непременным барельефом орла со свастикой в когтях, устоял. Бомб у нас более не имелось, да и не сделают эти маломощные поделки с подобным укреплением ничего. А ведь там внизу еще и оборудованные подземелья, наверное…

И что теперь делать? Руководство Рейха там может сидеть долго, припасов полно! А могут, дождавшись ночи, контратаковать. Учитывая малочисленность и состояние наших сил – с немалыми шансами на успех. Или сбегут через подземный ход. Ни один вариант меня не устраивал. Но как же выкурить их теперь оттуда? На сбор и закладку взрывчатки для пролома прохода в подземелья нам потребуется несколько дней. Если мешать не будут. Других вариантов я пока не видел. От пленных мы уже знали, что старый Канцлер два месяца тому назад откинул, наконец, коньки, и его место занял незнакомый мне новый глава Патрульной Службы. Чего можно от него ожидать? Будет сражаться до конца или попробует сбежать? Ответ пришел неожиданно. Возле посеченного осколками входа как из под земли возникла вдруг фигура с белым флагом. Приглашают к переговорам?

Встреча произошла прямо там, у ворот. Ровно через четверть часа после того, как прибывший на переговоры офицер вновь растворился под землей, воспользовавшись неприметным лючком. На этот раз с жутким скрипом распахнулись искалеченные осколками толстые створки стальных ворот главного входа. Вернее, не распахнулись, а чуть приоткрылись, выпуская шесть серых фигур.

Появившийся первым офицер внимательно осмотрелся, убеждаясь, что, как и договорено, мы, командиры атакующих сил, тоже явились вшестером. Не обнаружив признаков засады в радиусе невеликой, благодаря высокой плотности воздуха, дальности стрельбы из карабина, он кивнул в сторону створок. Один за другим на яркий еще свет заходящего солнца выползли остальные. Два рослых офицера в возрасте (ба, да это же тот самый анонимный герр майор, который два года назад трижды меня допрашивал!), еще один, с настораживающе непонятной коробочкой в руках и… Дитрих с пистолетом, прижимающий к себе свободной рукой тонкую высокую фигурку! Анаэль! Жива!

При виде предателя рука автоматически дернулась к рукоятке висящего через плечо пулемета, безнадежно остановившись на полпути. Дитрих мстительно улыбнулся и еще плотнее вдавил дуло пистолета в нежную кожу девичьей шеи. Анаэль поморщилась от боли. Если держащая ее тварь попадет мне в руки живьем..!

– Я Франц Раус, Канцлер Рейха! – представился один из новоприбывших, высокий сухощавый мужчина со слегка одутловатым лицом.

– Бывшего Рейха! – поправил я, сразу пытаясь перехватить инициативу.

– Тебе удалось нас переиграть в этом раунде, Валерий, – ответил новоявленный канцлер, сохраняя внешнее спокойствие. – Метрополию мы потеряли, согласен, но война еще не проиграна. Капитуляции не будет!

– Да ну! Ты ожидаешь прибытия помощи? Может быть, резервная дирижабельная эскадрилья в пути?

– Нет, и ты это знаешь. Но и у вас не все так радужно, как тебе представляется. Вот, взгляни на эту коробочку! – Раус указал на сразу не понравившийся мне ящичек. Канцлер не стал играть в загадки: – Это пульт управления радиовзрывателями, которые установлены на десятках заложенных в центральной части города мин. Большинство из них – с химической начинкой. Если это сработает сейчас – все вы трупы. Вместе с нами.

Немецкий руководитель говорил таким уверенным тоном, что не возникало даже и тени сомнения – не блефует. Если и привирает, то совсем чуть-чуть. От этой мысли стало не по себе.

– Не очень представляю себе, чего вы можете в данной ситуации потребовать взамен этой коробочки. Гарантировать жизнь?

– И это тоже. Для тех, кто останется! – сдержанно улыбнулся Раус. – А группе из десятка человек вы дадите уйти!

– Пешком, через джунгли? – чуть не рассмеялся я. – Да сколько угодно!

– Нет, не пешком. Способ – это наша проблема. Вы согласны?

Сразу вот так ответить я был не готов. Слишком неожиданное предложение. Надо обдумать, да и вообще…

– Отпустите девушку! Зачем вам еще заложница, если и так все заминировано?

– Лишний заложник никогда не помешает! – опять мерзко, почти не растягивая губ улыбнулся Канцлер.

– Тогда хотя бы уберите от нее этого убийцу! – больше не было сил смотреть, как эта тварь мучает мою Анаэль. – Кстати, он тоже хочет гарантий?

Раус как-то странно скосил взгляд и чуть помедлил с ответом, явно обдумывая что-то важное. Потом повернулся к своему шпиону: