Проклятие Старого города - Ирина Базаркина

– Злата, не поддавайся ни на какие провокации! – предостерегающе сказала подошедшая сзади Адрианна. – Все нормально! Я уже давно смирилась со своим положением.

– Я стараюсь, – сквозь зубы проговорила Злата.

– Отлично! – потер руки Феликс и, зарычав, бросился на не ожидавшего нападения Дэвида. Парень упал на землю, а вампир, придавив его к земле всем своим весом, пытался добраться острыми зубами до его шеи. В последний момент Дэвиду удалось извернуться: теперь он был нападающим, а Феликс яростно защищался. Бой длился долго, но силы воюющих явно были равны. В какой-то момент злость Дэвида зашкалила настолько, что он, сделав резкий прыжок через голову назад, приземлился на землю уже в образе волка.

– Что ж, не вы одни можете такое! – самодовольно засмеялся Феликс, и в следующее мгновение перед испуганными «зрителями» возник огромный черный ворон с крепким клювом, который он незамедлительно пустил в дело, ударив волка по голове. Волк, истошно воя, пытался скинуть с себя птицу, но та держалась крепко, стиснув когтями густую шерсть и нанося точные, рассчитанные удары по голове противника.

– Бронислав Густавович! Сделайте что-нибудь, это же ваш сын! – взмолилась Злата, повернувшись к мэру. Она старалась не смотреть на битву, потому что, во-первых, ей было страшно жалко Дэвида, а во-вторых, она боялась, что не выдержит и взорвет что-нибудь взглядом.

– Что я могу сделать? – пожал плечами мэр и прижал к себе Злату. – Это честный бой, девочка. Когда светлые и темные силы заключают договор, никто не имеет права вмешиваться. Это баланс природы, который должен поддерживаться и выполняться неукоснительно. И к тому же, могут пострадать невинные люди! – он кивнул в сторону крыльца, на котором в ужасе сгрудились все обитатели домика и на гордую Сырову, державшую в руках шприц, направленный в сторону девочек.

Злата искоса взглянула на дерущихся и с облегчением выдохнула: волку удалось сбросить с себя ворона, и дерущиеся сплелись в тесный клубок, с бешеной скоростью катавшийся по поляне. Дэвид явно побеждал, что жутко не понравилось стоявшей на крыльце Марине Алексеевне. Улучив момент, она наклонилась, подобрала с земли увесистый камень и запустила им в волка, попав точно по его спине. Волк поджался и заскулил, потеряв несколько секунд, чем не замедлил воспользоваться ворон – теперь он наступал яростно и буквально заклевывал противника, раздирая его морду когтистыми лапами.

– Нееет! – истошно завопила Злата, и тут же ворона охватило клубком ярко-оранжевого пламени. Раздался хлопок, и вампира разорвало на части, раскидав их по всей поляне. Голова Феликса – уже в человечьем обличье – упала прямо перед ошалевшим Михаилом.

– Да уж, сестренка, сейчас ты превзошла саму себя! – растерянно пробормотал он. – Такому я тебя не учил!

В ту же минуту на крыльце началась потасовка.

– Ааааа! – орала разъяренная Сырова, тыкая шприцем в сторону студентов. – Это вы, вы, вы виноваты! Кто теперь даст мне владение городом? Страной? Миром? Вселенной, наконец? Я! Я! Я хочу управлять всеми!!! Я! Она попыталась воткнуть шприц в Карину, но Фельдман вовремя отдернул девушку и закрыл ее собой. Наполненный кровью вампира шприц вонзился в его плечо.

– Марина, ты с ума сошла! – проговорил Фельдман и свалился на крыльцо.

Парни скрутили орущую, плюющуюся Сырову и, затащив ее в домик, привязали там к стулу. Марина Алексеевна незамедлительно попыталась выехать из дома прямо на стуле, но потерпела неудачу. Ей осталось только истошно вопить что-то нечленораздельное.

– Как ты думаешь, это лечится? – спросила у Миши Алина, как всегда не растерявшая хладнокровия и изрядной доли ехидства.

– Не знаю, – пожал плечами Доставский. – Если и лечится, то очень и очень долго.

Они вышли из домика, осторожно ступая по выжженной Златой траве. Сама виновница пожара сидела на земле под ближайшим деревом, обнимая истерзанного Дэвида, лицо, плечи и грудь которого были в глубоких кровоточащих царапинах.

– Ничего, на мне все быстро заживает, – попытался пошутить морщившийся от боли парень. – Как на волке.

– Даже если останутся шрамы, я все равно буду любить тебя, – улыбнулась Злата. – Ты – мой герой!

– Если бы не ты, я бы не был героем. Меня вообще не было бы, – мрачно констатировал Дэвид. – Спасибо тебе, родня!

– Ладно, хватит вам уже миловаться! Успеете еще! У вас вся жизнь впереди! – буркнул Михаил, собиравший останки Феликса в кучу в центре поляны. – Нужно сжечь его, пока он опять не возродился. С этими вампирами нужно держать ухо востро! А ну-ка, сестренка, подожги его!

Злата метнула быстрый взгляд в сторону хвороста, прикрывавшего расчлененное тело Феликса, раздался громкий хлопок – и хворост загорелся.

– Моя школа! – расплылся в гордой улыбке Михаил. – Моя сестренка – пиротехник высшего класса! Между прочим, у нас еще масса дел: нужно определить куда следует взбесившуюся профессоршу, навести порядок в доме, а, еще не забыть закопать Вашего Артура, чтобы он успел ожить до утра.

– Ты говоришь это таким будничным тоном, как будто перечисляешь список покупок, – хмыкнула Карина. – Какой ужас! Что мне теперь делать?

– Я же говорил тебе, что вам с профессором не по пути, – развеселился Михаил. – Ты еще найдешь достойного молодого человека. А Артур Арнольдович будет первым (и, надеюсь, последним) в вашем городе вампиром – генетиком.

– Вот и закончилось наше путешествие, – печально проговорила Карина, глядя в окно поезда. – С одной стороны, я страшно рада, а с другой – мне жаль.

– Это заметно, – подтвердила Алина. – Твое настроение сейчас резко отличается от неописуемой, бурной щенячьей радости, которую ты демонстрировала, когда мы ехали в Кресновец.

– Многое изменилось, и мы – тоже, – подтвердила Злата, которая сидела на нижней полке, удобно устроившись в крепких объятьях Дэвида и положив голову ему на плечо. – Прежними мы уже не будем.

– Ты – точно! – со смешком в голосе подтвердил с соседней полки Михаил. – Испепелишь взглядом любого, кто тебя обидит!

– Милый, не обижай сестру! – мгновенно отреагировала Ариадна, на минуту прервавшая разговор с Фельдманом.

– Это ужасно – иметь мать-вампира с невероятно чутким слухом! – Михаил театрально взялся за голову. – Ты что, мам, разве ее обидишь – она же любого сожжет заживо и не поморщится!

– В любом случае, все случившееся явилось для нас незаменимым опытом, – резюмировал как всегда спокойный и невозмутимый Доставский, который как всегда терзал свой планшет. Впрочем, помимо планшета, который он держал на коленях, он еще прижимал к себе свободной рукой совершенно не сопротивляющуюся этому Алину.

Компания сняла купе целиком и теперь ехала домой в прекрасных условиях – без соседей и риска быть услышанными посторонними людьми и ими же неправильно понятыми. Или правильно. Ведь если бы кто-то услышал сейчас то, о чем говорили в этом купе, он бы в лучшем случае вызвал психиатрическую перевозку.