Яжмаг вне закона - Андрей Белянин

Правда, в моём одёжном шкафу ей пришлось совсем немножечко задержаться, потому что никак не находилось подходящего платья. Но зато красная черкеска пришлась впору, и они потом всё наверстали по дороге. Где находится чёрная карета, выяснил мудрый призрак-толкиенист, а Геленджик захватила её в одиночку, собственноручно «набив баки» тому противному вознице.

С лошадьми она управилась, как и любая черкешенка, стальной рукой и волчьим воем. А мой набравшийся котодемон нагло дрых на подушках всё время, проявив себя лишь в рассказе о турках…

– Сделав, таким образом, всё для оправдательного приговора, – признал я, погладив нахала по колючей холке.

Увы, в тот момент мне даже не пришло в голову задуматься, почему вдруг он вздыбил шерсть. С чего резко исчез предрассветный городской шум, пропал ветер, стихло птичье пение и даже сам воздух словно начал густеть на глазах? Всему же есть причина?

И она оказалась более серьёзной, чем я мог бы подумать, поскольку, шатаясь пешком по пустым линиям Васильевского острова до рассвета, то есть фактически всё ещё ночью, мы не могли не нарваться на месть тех, кто никогда ничего не забывает. И нет, речь не о палаче в костюме Чумного Доктора Средневековья…

– Псы Анубиса.

– Кто? – запоздало удивилась Нонна и вздрогнула, потому что в эти часы их мог видеть уже каждый.

Чоткий Сотона, вот надо ей было не вовремя прочесть не то имя, которым не следует разбрасываться без дела! Это о Волан-де-Морте вы можете трепаться хоть днями и ночами, он не придёт, а древний шакалоголовый бог не играет в игры людей. Он играет самими людьми.

– Что теперь будет?

Я ничего ей не ответил, пересчитывая призрачных псов – восемь зубастых тварей, каждая из которых способна порвать троих спецназовцев. Ещё раз с разбегу перепрыгнуть реку и попасть под защиту эрмитажных котов нам попросту не позволят. Засада была на уровне, нас явно ждали, они умеют ждать.

Будь у меня магический посох или хотя бы одно токсичное заклинание, я, не задумываясь, применил бы колдунство и был бы законно казнён, но, возможно, силы Света успели бы спасти девушку. Фамильяр справится с двумя, даже с тремя, но не более, а за это время остальные разделаются с нами. Если только…

– И-и-ий! – честно попыталась повизжать Нонна Бернер, но у неё ничего не вышло. Визг должен идти от души, а управлять этой первородной силой она по-прежнему не умела.

– Попробуете всплакнуть?

– Ой, да! Ущипните меня, пожалуйста.

– Побольнее? – Я старательно ущипнул её за…

В общем, не за то место и сразу получил по шее! Яростные очи девушки вспыхнули синим огнём, и, естественно, ни о каких слёзках тут и речи уже не было.

– О, как сладка нам смерть на поле боя, узнают твари, порванные мною! – Издав гнусавый боевой клич младших демонов из пекла, Фамильяр сам первым ринулся в атаку.

Его облепили аж четверо рычащих клыкастых псов, повиснув на котике, словно жутковатая египетская гирляда на петровской ёлке. А мы только и успели стать спиной к спине, как нас двоих закрыла обрушившаяся с небес могучая фигур старого призрака.

– Пока я жив, никто не посмеет обидеть моих друзей!

Его плащ развевался, в его руках были меч эльфов и посох серого мага, из-под нахмуренных бровей летели искры, а уж храбрости и чести ему не приходилось занимать никогда. И да, он появился невероятно вовремя, потому что нас действительно ждала эпичная битва…

– Бегите, глупцы! – успел крикнуть нам Гэндальф, вступая в неравный бой, словно его литературный прототип на узком мосту Кхазад-дума.

Нет уж, лично я бежать не собирался. Жаркая мешанина из русской, крымско-татарской, а ещё-таки чуточку еврейской крови забурлила в моих жилах, практически полностью отключая рациональное мышление, но даря взамен такой адреналин, что хоть сейчас врукопашную! Да и правнучка архангела, кусая губы, тоже засучивала рукава, но в этот момент огромная белая птица коршуном упала на неё с крыши ближайшего здания…

– Пустите-е! Нет! Я их не брошу-у! – в голос орала Нонна, однако высокий ангел, плавно взмахивая белоснежными крылами, уносил её в небо.

Надеюсь, куда подальше от этого жестокого махача…

Фамильяр бился как не знаю кто! В него словно вселились все демоны ада, и вековая вражда кошек с собаками выплеснулась в самую чистую, неподражаемую квинтэссенцию ненависти. Он вымахал в рост пятилетнего уссурийского тигра, фактически растоптав первого противника могучими лапами. Трое оставшихся призраков рвали его, живого, так, что лишь клочья шерсти и длинные капли чёрной крови летели во все стороны!

Пальцами вряд ли получится выворотить булыжник из питерской брусчатки, но ведь можно позаимствовать тяжёлую урну, стоящую без дела? Я поднял её над головой, сбивая со спины котодемона первого пса Анубиса, и если мои кулаки не могли причинить вреда подобным тварям, то холодное железо имело свой вес практически на все времена.

Получив удар в гниющую бочину, визжащий призрак отлетел аж шагов на пять за поребрик! Меня оценили как противника, и вот уже напротив каждого из нас скалили зубы по двое псов шакалоголового бога…

– За священный Валинор, за чудесные Сильмариллы, за обитель Элронда, за щиколотки королевы Галадриэль, за Профессора и всё его Средиземье! Получи, назгулье отродье!

Меч старого призрака мелькал с умопомрачительной скоростью, пластуя страшных псов ровными дольками, из простого посоха, коронованного ветвями, вырывались голубые и оранжевые лучи, прожигая насквозь зубастые порождения магии Древнего Египта.

Я подумал, что мне тоже стоило бы выкрикнуть какой-нибудь воинский клич или спеть что-либо подходящее. В голову лезло разве что разгульное «любо, братцы, любо-о, любо, братцы, жить…», но я не казак, мне оно вроде как бы и не по чину? Ну и ладно…

– С нашим атаманом не приходится ту-жи-ить!

Я сумел каким-то чудом той же урной дать по башке ещё двоим, остальные кружили вокруг, как голодные пираньи, увёртываясь от моих размашистых ударов. Котодемон раздирал когтями и клыками визжащего монстра, Гэндальф, которого самого рвали на куски, являл образец доблести и чести. Тем не менее убить полупрозрачных псов Анубиса было невозможно, хотя мы все старались. Зубастые твари-призраки даже с оторванной головой восстанавливались в считаные секунды.

Но на какое-то время вдруг всё остановилось, они замерли. Просто застыли – кто в прыжке, кто скаля клыки, а прямо перед нами появилось размытое лицо сфинкса с Университетской набережной. Глаза его были закрыты, губы едва шевелились, но тихие слова отчётливо и внятно прозвучали в предрассветном мареве:

– Человек, демон и призрак, вы нарушили правила сосуществования живых и мёртвых. Каждому определён свой срок и свой путь. Вечный закон должен быть восстановлен. Никто не вправе ничего забирать силой, но ваша храбрость заслуживает уважения. Вами двигали благие порывы. Да осветит Ра ваш путь!