И никакая сила в мире... - Лори Макбейн

– Только кое-что мне до сих пор непонятно.

– И что же? – поинтересовался Данте, мысли его блуждали сейчас далеко, а горячие губы медленно прокладывали дорожку поцелуев от ушка Реи вниз к длинной шее. Слишком много дней минуло с того дня, когда он в последний раз держал жену в объятиях, и теперь он устал от разговоров.

– Если известие о твоем полном разорении стало новостью для тебя, значит, никто больше об этом не знал? Странно, что слухи о твоем несчастье так быстро дошли до той женщины и она решила отказаться от тебя.

Данте одобрительно хмыкнул.

– Похоже, ты стала довольно искушенной в житейских хитростях, любовь моя. Так вот, ее дедушка, который воспитывал девушку после смерти родителей, был близким другом моего опекуна, и тот ему все рассказал.

– Похоже, этот твой опекун – просто злой гений, – задумчиво протянула Рея. – Ты доверял ему. Ты готов был пожертвовать своими землями ради него, он единственный знал тайну твоей любви к той женщине. А когда на тебя пало это ужасное подозрение, ты по-прежнему верил в него, ведь так?! Тебе не приходило в голову, что если бы ты был осужден за убийство, это как нельзя лучше вписалось бы в его планы? Узнав, что есть свидетель, который мог бы доказать твою невиновность, он постарался сделать все возможное, чтобы правда не выплыла на свет. И не остановился перед тем, чтобы распустить слухи о твоем разорении, чтобы твое алиби продолжало оставаться тайной.

– Ты удивила меня, Рея. Мне всегда казалось, что ты на редкость наивна. Да, ты права, я верил опекуну как себе. Я доверил бы ему свою жизнь, не то что земли.

– Но почему он так стремился уничтожить тебя, Данте? Данте подавил тяжелый вздох.

– Ему было ненавистно само имя Лейтон. Он ненавидел Мердрако и все то, что он олицетворял собой. Зависть и злоба душили его, превратившись в жгучую ненависть из-за того, что случилось много лет назад. Целью жизни для него стало сокрушить Мердрако, и он обвел нас с матерью вокруг пальца как последних глупцов. Она пыталась предостеречь меня, но напрасно. – В голосе Данте звучали горечь и жажда мести, которые он лелеял в своей душе много лет.

– Почему же ты так доверял ему? – нетерпеливо спросила Рея, вглядываясь в лицо мужа.

– Он был очень умен. Всегда старался казаться мне другом. В его заботе обо мне было что-то отцовское, он так тревожился за меня, а потом делал вид, что убит горем, когда меня обвинили в убийстве. Вполне добропорядочный, достойный джентльмен. Впрочем, любовь моя, все это было так давно, а теперь я не могу думать ни о чем, кроме тебя. После такой долгой разлуки ты наконец рядом со мной.

Чуть отпрянув, Рея пристально вглядывалась в лицо мужа.

– Данте, где сейчас твой опекун? Он еще жив?

Данте молчал. Молчал слишком долго, как показалось Рее.

– Где он сейчас, Данте?

– Скоро будет гореть в аду, а пока что живет в Вулфингволд-Эбби. И куда бы он ни ехал, ему не миновать той единственной тропинки через дюны, ведущей к Мервест-Кросс, где пересекаются дороги, ведущие на юг и на север. И там он не может не видеть сторожевых башен Мердрако, гордо устремленных в небо. И тогда, я знаю, он вспоминает обо мне. Он знает, что я где-то в этом мире и жду того дня, когда смогу отомстить.

Она была нежнее осенней розы.

Теодор Агриппа д'Обинъе

Данте ничуть не был удивлен, когда на следующее утро ему доложили, Что герцогиня настаивает на встрече с ним. Знакомство и так откладывалось чересчур долго, и у Данте возникло подозрение, что терпение ее светлости на пределе, особенно если учесть, что она вполне могла быть в курсе гнусных сплетен по поводу темного прошлого ее новоиспеченного зятя.

– Постарайтесь ей понравиться, милорд, – наставлял Кирби своего капитана, беспокойно шевеля бровями. Приподнявшись на цыпочки, старик смахнул парочку кошачьих шерстинок с рукава Данте.

– О Господи, Кирби, я всегда вежлив с дамами!

– Да, да, особенно если вам что-нибудь нужно. Но предупреждаю, герцогиня – женщина необычная и на нее ваши льстивые речи вряд ли подействуют, – осторожно предупредил его Кирби. – У нее зоркий глаз, у этой леди. И вы сами это увидите, когда встретитесь с ней лицом к лицу, конечно, если будете достаточно наблюдательны, – добавил дворецкий, оглядев своего капитана с ног до головы критическим взглядом. – Ну, вроде все в порядке, – решил он наконец.

Каштановые густые волосы Данте, которые обычно вились непослушными кольцами, были тщательно зачесаны назад и туго стянуты черной лентой. Ослепительно белый, завязанный сложным узлом галстук красиво выделялся на фоне загорелого лица. Капитан был тщательно выбрит и слегка надушен. Желтовато-коричневые бриджи по-прежнему ловко обтягивали длинные мускулистые ноги, и, даже несмотря на то что на одной все еще красовалась повязка, у него был вид завзятого законодателя мод. Сильные руки были затянуты в перчатки испанской кожи.

– Вот теперь вы стали похожи на порядочного человека, – преподнес напоследок сомнительный комплимент Кирби.

– Спасибо. Теперь мне не страшно предстать перед придирчивым взглядом самой хозяйки замка, – насмешливо скривился Данте.

– Не забудьте подарок, который вы собирались преподнести ее светлости, – напомнил Кирби, нагнав хозяина на полпути к двери. – Довольно-таки странную вещь вы выбрали, я бы сказал, – проворчал он, передавая сверток Данте. – Роскошный букет цветов или даже драгоценность в данном случае подошли бы куда больше, но попробуйте убедить некоторых людей, когда они уже успели вбить себе что-то в голову, – проговорил дворецкий как бы в сторону.

– Но ведь тебя никто не спрашивает, Кирби, – огрызнулся капитан со своей прежней усмешкой, которая делала его похожим на дьявола. Ничего не ответив, Кирби приоткрыл дверь и долго смотрел ему вслед, пока капитан медленно и осторожно шел по коридору, зажав в одной руке трость, а другой прижимая к груди странный подарок герцогине.

Лакей в бело-голубой с золотом ливрее и тщательно напудренном парике бесшумно отделился от стены, распахнул перед ним двери и отскочил в сторону, пропуская Данте в маленькую гостиную хозяйки замка.

– Лорд Данте Джейкоби, ваша светлость! – провозгласил он так торжественно, что Данте споткнулся, невольно вообразив, как лакей незаметно накинет на голову капюшон палача и опустит тяжелый топор на шею незваного гостя.

Остановившись в центре небольшой гостиной на роскошном ковре, Данте огляделся, его недоумение росло с каждой минутой. Он мог бы поклясться, что только что слышал веселое щебетание какой-то пичужки, но видневшиеся за окном ветви деревьев были пусты и голы. Если бы не это, никому бы и в голову не пришло подумать о суровой осени, находясь в этой комнате. Здесь царило вечное лето с его щедрым ласковым солнцем. Белый потолок с пилястрами и орнаментом в виде завитков с позолотой, изящная вызолоченная резьба на стенах создавали иллюзию пространства, наполненного светом и воздухом, а хрустальные подвески канделябров ослепительно сверкали. По обе стороны камина стояли изящные кресла с подголовниками, обитые тканью с нежным узором из лилий, напротив Данте увидел козетку бледно-желтого китайского шелка.