И все-таки это судьба - Лариса Райт

– Как дела?

– Нормально, кручусь, – ответила я с некоторым сожалением. Я только вступила в должность, и механизм работы не был отлажен на сто процентов. Я уставала.

– Все крутятся. Каждый в своем вареве. – В голосе Татьяны тоже звучала грусть. Я думала, она говорит о себе, но, проследив за ее взглядом, увидела, что он уперся в раскрытый на моем столе журнал. Там, среди других фотографий, на развороте красовался снимок Нины с каким-то очередным то ли коллегой, то ли партнером. – Вот и Нинуська никак не успокоится. – Татьяна покачала головой: – Слетаются на нее как мухи на мед, а она и рада. Ну чего радоваться, когда тебя используют? Мне вот одного раза хватило. Сходил налево к моей подруге, я сразу мужиков как класс вычеркнула, эту же постоянно мордой об стол возят, а ей хоть бы хны. А ведь умная баба.

Я была обескуражена откровенностью Татьяны. Мне она представлялась непрошибаемой. А тут и про себя откровенно высказалась, и подругу, как говорится, сдала. Татьяна между тем продолжала:

– Вот сейчас придет, будет рассказывать про очередную большую любовь. Самое интересное, она сама понимает, что нет никакой любви, что ее опять просто используют. И позволяет. Как так можно?

Татьяна ждала какого-то ответа, и я процитировала классика:

– Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад.

– Так оно и есть. Ощущение, что ей самой все это нравится. То с одним крутить, то с другим. – И снова она хотела услышать ответную реплику, я ее подала.

– Может, правда нравится. И почему крутить, тут вроде написано, что он – коллега.

– Ну да, на заборе тоже написано.

– Так что, врут?

– Конечно. Писать «с любовником», что ли?

– Ну, Нина свободная женщина. Может делать что хочет.

– Вот от того и бесится, что свободная. Как Вовка ушел, так и не может успокоиться. А зачем для этого мужиков менять как перчатки, не понимаю!

Татьяна ушла, а я подумала, что предпочла бы менять как перчатки, но не быть одной-одинешенькой. И пусть это называют слабостью. Плевать на Хайяма. Во всяком случае, из-за одной измены ставить крест на своей личной жизни тоже не особо умно. Я бы даже сказала, глупо. Я думала о Татьяне и повторила ее слова:

– А ведь умная баба.

Подруги, облюбовавшие наш ресторан много лет назад, казались мне очень похожими. Все успешные и при этом каждая по-своему несчастна. Все имели скелетов в шкафу, все могли поплакаться на судьбу. Все три, кроме Зои. Меня всегда удивляла эта дружба. Нет, не потому что с Зоей нельзя было дружить, просто она была не из их круга. Тут не шла речь о детской дружбе, когда, даже годы спустя, неважно, кто ты и что ты. Я однажды слышала, как Нина говорила подругам, что очень рада, что у ее дочки сложилась прекрасная компания во дворе.

– Вот сейчас даже в разные школы пошли, а домой прибегают и первым делом звонить: «Гулять пойдешь?» Хорошо бы это сохранилось. Нет ничего лучше друзей детства. Так жаль, что у меня их нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что ничего лучше нет? – деловито спросила Татьяна.

– Ну, я же в социуме живу, а не в вакууме. Наблюдаю за людьми, общаюсь с ними.

– Танюш, не вредничай! Нина абсолютно права. Вот у меня есть Галка. Мы с ней из одной песочницы. И сейчас, когда встречаемся, так друг друга и воспринимаем, хотя она, между прочим, уже сейчас в министерстве работает, а станет еще более важной шишкой.

– Вот когда станет, тогда и будешь говорить про песочницу, – упрямилась Татьяна.

Ее упрямство ничего не значило. Она всегда до последнего отстаивала свою позицию – профессиональная привычка хорошего адвоката. Что бы она ни говорила, я соглашалась и с Ниной, и с Зоей на все сто процентов. Моей лучшей подругой была и оставалась Иришка, с которой мы десять лет просидели за одной партой. И не имело никакого значения, что я жила в Москве, а она в Австралии. Лучше и ближе ее не было никого.

Итак, я недоумевала, что могло объединить этих женщин. Конечно, три из них чем-то походили друг на друга, но Зоя выпадала из общего ряда. Во-первых, она была счастлива в семейной жизни без всяких оговорок. У Лады при всей ее обеспеченности имелись нюансы. Контроль оказался не только финансовым. К ней был приставлен водитель, и она не могла его отпустить. Часто у нее звонил телефон, и после короткого разговора она вскакивала и начинала торопиться, приговаривая:

– Через час будет дома, через час будет дома.

– Ну что он, маленький? – фыркала Нина. – Что ты лебезишь?

– Не маленький, – соглашалась Лада, – но он будет недоволен, понимаешь? – И в голосе ее слышалась какая-то обреченность.

– Да бросьте вы, девочки! – весело говорила Зоя. – Вот мой Петя на рыбалке, а был бы дома, я бы тоже торопилась ему ужин подать.

– Ты, Зойка, блаженная, – отмахнулась Татьяна. – Ходишь в подавальщицах и радуешься.

– Радуюсь, – нисколько не обидевшись на «подавальщицу», подтвердила Зоя.

Она действительно радовалась своему удачному замужеству, которое остальные подруги таковым отнюдь не считали. Разговор, подтверждающий это, мне пересказала однажды моя сменщица Тамара, с которой мы, будучи официантками, не могли не обмениваться впечатлениями о клиентах. И конечно, позволяли себе посплетничать. А как же? Бабы они и есть бабы, как сказал бы мой муж.

– Наши-то (так мы привыкли называть между собой четверых подруг), – заговорщицки сообщила мне Тамара по телефону, – поскандалили.

– Да ну?! Из-за чего?

– Не из-за чего, – загадочно произнесла Тамара и победно пояснила: – Из-за кого. Из-за мужика.

– Из-за какого?

– Из-за Зоиного.

– Чего?! Ты сочиняешь, да? – Ясное дело, я не поверила. Зоиного мужа мы видели несколько раз. Он иногда приезжал за ней к ресторану на стареньком «жигуленке». Спустя годы сменил его на подержанную недорогую иномарку, но это ничего не меняло. Как был, так и остался он ничем не примечательным мужичком, каких вокруг пруд пруди. Взгляд, во всяком случае, на таком не задерживается. О нем и говорить-то не хочется, а чтобы поскандалить… – Говори, – потребовала я.

– Короче, я заказ принимаю. Эти сидят, мужиков обсуждают. Лада, значит, жалуется: «Достал меня своим контролем. Иногда думаю, плевать на деньги, надо спасаться». Ну, ты эту песню знаешь, никуда она не денется от своего банкира. Они, наверное, тоже знают, потому что никак не отреагировали на ее стоны. Нина тоже пожаловалась: «С Вовкой не все гладко, ругаемся часто, понимание куда-то делось». В общем, наверное, кризис какой-то в отношениях. У всех бывает, ты же понимаешь.

– Угу, – подала я торопливую реплику. Не терпелось узнать, как же вышел скандал из-за Зоиного мужа.

– Татьяна в своем репертуаре: «Не доведут вас, девочки, мужики до добра». Лада кивает, Нина вздыхает, соглашается, а Зоя…