Страсть гордой княжны - Шахразада

То, что он испытывал, было намного большим, чем просто плотское наслаждение. Ему казалось, что до встречи с Джаей, до сегодняшнего дня он вовсе не жил. Как прекрасно снова вернуться к жизни, заново ощутить эту радость! Воздух наполнил его легкие, сердце забилось сильнее. Желание сводило с ума… Прохладный ветерок коснулся кожи там, где только что ее горячие губы и влажный язык ласкали его разгоряченное тело. Волнения души, страх перед неизвестностью, заботы о дне завтрашнем, в которых он пребывал все это время, исчезли. Он снова ощутил себя полным сил и энергии.

Его лицо исказили сладостная боль и наслаждение, когда Джая опять склонилась над ним. Бедра его непроизвольно двинулись ей навстречу, тело задрожало от возбуждения.

Однако очень скоро Джая попалась в сети, которые сама же расставила. Она была уже не в состоянии справиться с собственными чувствами. Дыхание ее участилось, тело пылало. Ее, как и Масуда, начала бить лихорадочная дрожь.

Она вздрогнула от неожиданности, когда он схватил ее за плечи и повалил на спину. Потом, не задумываясь над тем, что произойдет через миг, не заботясь, что любопытные слуги могут подсматривать за ними, – забыв обо всем на свете, он сорвал промокшее полотенце с ее тела. Джая испытывала то же нетерпение. Она была уже готова принять его. Глаза Масуда потемнели, его пальцы быстро нашли влажный бугорок у нее между ног и принялись ласкать его.

– Масуд, прошу… возьми меня, – умоляла Джая, всхлипывая от переполнявших ее чувств.

Дрожа всем телом, Масуд со стоном прильнул к ее губам. Он вошел в нее резко и глубоко, заполнив всю до конца. Аллах великий, она так нужна ему! Нужна, как воздух…

Он услышал, как она вскрикнула, но тело ее тотчас приняло его.

«О моя единственная, как же я мог жить без тебя?» – подумал Масуд.

Забыв обо всем на свете, Джая подняла свои длинные ноги и сомкнула их у него на спине, стараясь как можно плотнее прижаться к его телу. Ее частое дыхание подсказало ему, что она уже почти достигла экстаза.

Когда Масуд ворвался в нее вновь, девушке показалось, что ее охватило пламя. Она вцепилась в него, потрясенная неведомым доселе ощущением. Тело Масуда сотрясалось, его семя потоком хлынуло в жаркие и жаждущие глубины.

Ничего не видя, едва дыша, Джая грудью почувствовала, как внезапно потяжелело тело Масуда, но она не противилась этому. Не размыкая ног у него на спине, она обвила его руками, продолжая ощущать в себе его плоть и наслаждаясь сим волшебным слиянием.

– Я люблю тебя, – бормотала она почти беззвучно, – я люблю тебя…

Джая стыдливо вздохнула и спрятала лицо у него на плече, пряча улыбку удовлетворенной женщины. Она почувствовала, что на этот раз страсть Масуда была иной: сегодня он отдал ей частичку себя, впервые не только телом, но и душой по-настоящему соединившись с ней.

К своей невероятной радости, Масуд в ее мыслях услышал то же самое: «Я люблю тебя!». И эти беззвучные слова лучше громких клятв обещали ему спокойное счастье, долгие годы в любви и радости.

Однако чудеса этого дня для Масуда еще не закончились. Вернее будет сказать, что они едва начались. Ибо на закате Джая вошла в кабинет Масуда непривычно серьезная.

– Любимый, мне нужно сказать тебе нечто важное.

Масуд обернулся и посветлел лицом.

– Прекраснейшая, какое счастье! Воистину, теперь я самый счастливый из смертных, ибо у меня есть все, о чем может мечтать человек!

– Так ты уже все знаешь?! Откуда?

– Любимая, я знаю о тебе все! Ведь я же твой муж! И потом, не ослеп же я, в самом деле!

– О боги! Но я же никому ни слова не говорила. Это столь огромная тайна…

– Тайна? Ну какая может быть тайна у жены от мужа? Ведь я так люблю тебя! А теперь, когда наша семья станет больше…

– Станет больше? – Глаза Джаи округлились, а лицо осветилось озорной улыбкой. – Так мы совсем скоро ждем приезда твоих уважаемых родителей? Какое счастье!

– Родителей? Почему родителей?

Джая поняла, что следует остановиться, ибо у Масуда было более чем удивленное лицо. Изумление, оторопь, недоумение… «Воистину, огромное счастье, что муж мой не видит себя сейчас. Ибо он куда более похож на огорошенного мальчишку, чем на уверенного в своих деяниях, сильного духом мужа».

– Но ты же сам сказал, что семья станет больше… Значит, либо мой уважаемый отец почтит наш дом своим визитом, либо твои родители, да хранит их судьба, вскоре пожалуют, как и обещали.

– Но я думал о другом, Джая…

Теперь Масуд совсем растерялся. Он-то, о Аллах великий, думал, что его жена носит под сердцем дитя и об этом пожелала поговорить на закате, когда воздух становится тих и свеж.

Джая улыбнулась. Она, конечно, догадалась, что имел в виду муж. Но сейчас о таких мелочах говорить было не время. Ибо тайна, которой она должна была наконец поделиться с Масудом, тяжким грузом лежала у нее на сердце. И этот груз становился все тяжелее и тяжелее, со дня их свадьбы и по сей день превратившись в огромную душевную боль.

Увы, она так и не простила отца. Хотя жизнь, к счастью, соединив ее и Масуда, сделала некогда надменной дочери магараджи более чем щедрый подарок. Да, Джая была счастлива. И потому чувствовала, что должна поделиться радостью с мужем, открыв ему наконец тайну и тем самым сделав мужу дар куда более драгоценный, чем все дары мира, даже чем новорожденные дочь или сын.

(Храни каждого из нас Аллах всесильный и всевидящий, но иногда так трудно указать истинную ценность того, из чего складывается жизнь человеческая. Для одного – это семья, счастливые детишки, тихая обитель. Для другого – воинственные друзья, всегда готовые ввязаться в хорошую драчку. Для третьего же это может быть просто жизнь, возможность навсегда забыть о проклятии, что вот уже который век тяготеет над всеми мужчинами рода.)

Сейчас Джая лишь покачала головой.

– И я о другом. Помнишь, Масуд, вечер нашей свадьбы?

– Это трудно забыть… – В голосе достойного купца смешалась целая дюжина чувств.

– Помнишь ли ты слова, которые сказала я отцу?

Масуд с удивлением смотрел на жену. Даже с некоторой растерянностью – свадьбу он помнил более чем хорошо (ибо ничего не забывал), а вот о чем сейчас говорила Джая, понять не мог.

– Я помню множество слов, любимая…

– О нет, эти-то ты должен был отметить! Тот миг, когда свадебная лодочка вернулась к причалу? Отец тогда сказал, что счастье его отныне полно… и ничто не сможет его омрачить.

– О да, великий магараджа был счастлив и свободен.

– А я тогда ему сказала, что глупо быть счастливым, лишившись главного сокровища.

– Да, эти слова я помню… Однако разве ты говорила не о себе, милая?

Джая смахнула слезинку: воспоминания на миг вернули ее в отчий дом, по которому она все-таки тосковала, пусть и прятала это чувство от самой себя.