Хождение под мухой - Дарья Донцова

Уже сидя в машине, я подумала: «Нет, Леночка наказана задоброе сердце». Она точно знала, что симпатичный парень Саша обречен на смерть,вот почему пускала к нему по ночам Галю. Лена очень жалостливая, все,говорившие о девушке, первым делом упоминали ее доброту. Значит, кто-то узнал,что в корпус по ночам приходила жена Саши. Интересно, как? Он был единственныйбольной на этаже, а из медицинского персонала оставалась лишь Лена. Так кто жестукнул, а?

Неожиданно мне стало совсем нехорошо. Слишком много трупов вэтой истории. Богдан, Надя, Егор, теперь еще и Лена на краю гибели. Все онибыли повязаны одним бизнесом и, похоже, всех их убрала одна рука. Почему? Кудаподевался Саша? Ушел вечером? Во всяком случае, так сообщила Жене МаргаритаМихайловна. Но ведь она же рассказала и о «загрипповавшей» Лене… И где Саша?Убежал с пятью тысячами долларов в кармане, бросив жену с маленьким ребенком? Адо этого решился продать собственную почку, чтобы вернуть долг, взятый длятого, чтобы семья жила спокойно? Нелогично получается, однако!

От неожиданно пришедшей в голову мысли мне стало такстрашно, что я припарковалась на обочине и стала судорожно искать в сумкесигареты. Скорей всего дело обстоит так.

Маргарита Михайловна – хладнокровная убийца, заправляющаятакими же, как она, беспринципными врачами, готовыми ради денег на все,требовала от добровольных доноров соблюдения строжайшей тайны. Уж не знаю, чтоза взаимоотношения были у тех в семьях, только мужики скорей всего выполнялиусловие, или делали вид, что хранят тайну. Жены же побоялись поднимать скандалили, если мужья не открыли им правду, думали, будто те и впрямь заболелиСПИДом. Но вот Саша-то точно объяснил Гале, в чем дело, и каким-то образом обэтом узнала Маргарита Михайловна.

Никуда парень не убежал, скорей всего он уже труп. БеднаяГалочка и маленький Васенька, им не дождаться папы.

Галя! Я быстро развернулась и помчалась в Красногорск.Только бы не опоздать! Одной рукой я прижимала к уху мобильный, другой –вцепилась в баранку. Длинные гудки мерно летели из трубки «ту-ту-ту»… Никто неподходит к телефону. «Ничего, ничего, – пыталась я приободрить себя, – ерунда.Скорей всего Галочка и Васенька пошли гулять, ребенку нужен свежий воздух!»

Дверь в квартиру никто не открывал, я нажимала и нажимала назвонок, но безрезультатно. Галочка не спешила в прихожую. Я принялась стучать,потом колотить в дверь ногой, но в квартире стояла страшная, мертвая тишина…

Полная самых нехороших подозрений, я вытащила из сумкизаколку-шпильку и, изогнув ее под определенным углом, принялась впихиватьимпровизированную отмычку в замочную скважину. Давным-давно один бывшийуголовник, большой спец по вскрыванию чужих квартир, научил меня, какэлементарно легко открываются «английские» замки. Следует только слегкаприноровиться. Я оказалась очень понятливой ученицей. Может быть, дело в том,что у меня, как у всех музыкантов, чуткие ловкие пальцы, а может, просто яобладаю даром домушницы, но замки научилась открывать мастерски.

Раздался легкий щелчок, дверь открылась. Она была простозахлопнута. Я помедлила секунду, потом собралась с духом и вошла в крохотнуюприхожую. Глаза ожидали увидеть самое страшное, лужу крови, трупы Гали иребенка, но в передней было чисто. Перекрестившись, я заглянула в комнату,потом на кухню, посмотрела в стенном шкафу, в крохотной ванной и высунулась налоджию. Никого! В квартире было пусто. Галя и Васенька исчезли.

Я внимательно оглядела вешалку. Ничего! Ни куртки женщины,ни комбинезончика Васеньки. Может, они ушли гулять? В семь вечера? Почему бынет? Ладно, подожду. На столике у дивана лежала книга. Драйзер «Американскаятрагедия». Читала я когда-то историю о молодом человеке, который радисчастливой, безбедной жизни пошел на преступление.

Я села в кресло и принялась перелистывать страницы. Стрелкиспоро бежали по кругу. Восемь, девять, десять… В пол-одиннадцатого я со вздохомвстала. Уж не знаю, куда подевалась Галя, ясно одно, она не гуляет с Васенькой.Мало найдется сумасшедших, способных шляться по темным улицам с коляской вкромешной тьме.

Может, Галочка подалась к родственникам? Я медленно наделакуртку и сапоги. К каким? Помнится, девушка горько заметила, что ни у нее, ни уСаши нет ни отца, ни матери, а люди, у которых воспитывалась Галочка, поступилис ней совсем нехорошо, превратили в дармовую прислугу. «Ну есть же у Галиподруги», – отчаянно цеплялась я за последнюю надежду, но разум подсказывалдругое. Все плохо, все очень плохо, хуже не бывает.

Я вышла на лестничную клетку, аккуратно закрыла дверь,подергала ручку, чтобы убедиться в том, что замок защелкнулся, и тяжеловздохнула. И что делать?

В ту же секунду распахнулась дверь соседней квартиры, ипоявилась тетка с мусорным ведром.

– Галочку ждете?

– Да вот, – пробормотала я, – договорились вместе поужинать,пришла, дома никого, странно, однако.

– Наверное, она про вас забыла, – улыбнулась женщина.

– Почему вы так думаете?

– Так Галя и Васенька еще днем уехали.

– Куда?

Соседка развела руками: – К брату.

– К кому?!

– К брату, – повторила женщина.

Я чуть было не выпалила нервно: «У них нет никаких братьев»,– но вовремя удержалась и фальшиво-радостно воскликнула:

– Да ну? А к какому? К Виктору или Федору? Вы разрешите отвас позвонить?

– Пожалуйста, – вежливо ответила соседка, – проходите, аппаратв прихожей.

Я сделала вид, что набираю номер.

– Федя? Галя у тебя? Нет? Ну ладно. Алло, Витя, Галка стобой? Нет?

«Повесив» трубку, я недоуменно спросила:

– К кому же она подалась на ночь глядя? Вы видели, как онауходила?

– Да, – кивнула соседка, – я как раз из магазина пришла,сумку на пол поставила и замок открывала. Тут Галина дверь распахивается, онавыходит с Васенькой на руках, а за ней мужик. Высокий, темноволосый, одетотлично, пахнет замечательно…

Соседка и полюбопытствовала:

«Ты куда, Галочка? Погулять собралась?» «Нет, – ответилаГаля, потом бросила искоса взгляд на сопровождавшего ее мужчину, – нет,Серафима Петровна, к брату еду, на несколько дней погостить».

– И все?

– Что ж еще? – удивилась Серафима Петровна. – По лестницевниз пошли, а я с дверью мучиться продолжала, замок, зараза, заедает,когда-нибудь вообще не откроется.