История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - Мунго Мелвин

События развивались быстро. Приблизительно в 15:40 два 9-фунтовых полевых орудия из батареи Тернера добрались до Раглана, и их расчеты начали обстреливать позиции русской артиллерии и пехоты на Курганной высоте[411]. Примерно в то же время 1-я дивизия, последовав примеру Легкой дивизии, наконец, пошла в атаку фронтом из двух бригад. Герцог Кембриджский колебался, тщетно ожидая приказа лорда Раглана. И только вмешательство де Лэйси Эванса, который сообщил герцогу, что Раглан отдал такой приказ (что было неправдой), заставило Гвардейскую бригаду пойти в атаку на Большой редут. Слева от них по личной инициативе генерал-майора сэра Колина Кэмпбелла, который не нуждался в дополнительных указаниях, Шотландская бригада наступала на Малый редут и правый фланг русских. Посылая своих подчиненных в бой, Кэмпбелл сказал:

Кэмпбелл, ветеран Пиренейской войны, умевший оценить особенности местности и тонко чувствовавший ход сражения, вероятно, был самым опытным британским генералом на этой войне. Он умел действовать по собственной инициативе и до конца выполнял боевую задачу. Вскоре его бригада продемонстрировала, чего может достичь хорошо подготовленное подразделение под умелым командованием. В одиночку она выполнила задачу, которую Сент-Арно поставил всей британской армии, — обойти слабо защищенный правый фланг русских.

Во время маневра Шотландской бригады случился эпизод, в котором участвовали наступающая Гвардейская бригада и остатки бригады Кодрингтона, отступавшие после неудачной атаки на Большой редут, — яркий пример наихудших и наилучших действий британской армии в сражении на Альме. Неразбериха и беспорядок компенсировались хладнокровным руководством и тактической грамотностью Гвардейской бригады, а также преимуществом нарезных ружей. Гвардейцы атаковали развернутой линией из трех батальонов, гренадеры слева, шотландские фузилеры в центре и Колдстримская гвардия справа. По какой-то необъяснимой причине шотландцы, которые переправились через Альму раньше соседних батальонов, не стали их ждать и двинулись вперед, наткнувшись на отступающие остатки Легкой дивизии. В последовавшей неразберихе довольно большое число шотландских фузилеров оказались перед Большим редутом, где их встретил плотный огонь русских мушкетов. Получив приказ отойти, фузилеры вернулись к реке для перегруппировки и, несмотря на уговоры офицеров, больше в сражении не участвовали. Однако два других батальона быстро восстановили репутацию гвардии. Отказавшись от штыковой атаки, они сделали ставку на огневую мощь и залпами стреляли из ружей Минье в плотные ряды русской пехоты. Интенсивность огня усилили гренадеры, которые искусно изогнули свой строй, чтобы стрелять во фланг русским (нечто похожее на маневр 52-го полка против Средней гвардии Наполеона при Ватерлоо).

Справа от гвардейцев в бой вступили стрелки 2-й дивизии, пули которых с большого расстояния разили русскую пехоту и артиллерию. Когда русские, понеся серьезные потери, начали отступать по склонам Курганной высоты, пехота трех британских дивизий, 1-й, Легкой и 2-й, начала планомерное наступление. Солдаты давали залп, затем продвигались вперед, превосходя противника в точности стрельбы и маневренности. Тем временем на краю левого фланга Шотландская бригада продвигалась к вершине холма, расстреляв русскую пехоту из ружей и завершив дело штыковой атакой. К 16:00 Курганная высота и почтовый тракт на Севастополь были очищены от противника, а русское отступление, поначалу организованное, превратилось в паническое бегство с поля боя. Стало очевидно, что союзники одержали победу. Превосходство мушкетов Минье в сочетании с тактически разумными действиями на уровне батальонов и бригад компенсировали многие промахи британского командования. В отличие от них угроза поражения заставила храбрых русских солдат забыть о боевой дисциплине[413]. Меншикову повезло, и он сумел покинуть поле боя в окружении полностью разбитой армии.

Рассказы о сражении на Альме обычно заканчиваются спорами о том, следовало ли направить британскую кавалерию в погоню за отступавшей русской армией, часть которой была похожа «на стадо овец без пастуха», и можно ли было организовать немедленное наступление на Севастополь. Гораздо меньше внимания уделяется причинам поражения русских. На первый вопрос ответить легко. В распоряжении союзников имелось всего одно кавалерийское подразделение, Легкая бригада численностью в тысячу человек. Они могли разве что ускорить отступление русских, но не разгромить их. И совершенно очевидно, кавалерия не представляла угрозы для города, не говоря уже о возможности его захвата. Если бы кавалерия начала наступление на Севастополь сразу же после сражения, то далеко оторвалась бы от передовых дивизий союзников, которые все еще зализывали раны после ожесточенного дневного боя. В результате она рисковала быть уничтоженной в столкновении с превосходящими силами русского арьергарда. Это была подлинная опасность — русская кавалерия и конная артиллерия, которые почти не участвовали в сражении, могли вступить в бой с Легкой бригадой и разгромить ее. В этом случае колебания Раглана и запрет рвущейся в бой кавалерии (к ее большому неудовольствию) преследовать русских сослужили британской армии хорошую службу. Как выяснилось, Легкая бригада была оружием одноразового действия: ее звездный час пришелся на Балаклавское сражение, чуть больше месяца спустя.

Союзники не смогли организовать стремительное наступление на Севастополь во второй половине дня. И причина была не в том, что французам требовалось подобрать свои ранцы, оставленные на левом берегу Альмы. Гораздо более серьезными оказались логистические и тактические трудности, а также недостатки в разведке и управлении войсками. Союзники одержали победу, которую бурно отпраздновали в Лондоне и Париже, но они не смогли немедленно превратить ее в окончательную — быстро захватив Севастополь и уничтожив Черноморский флот, как рассчитывали. Сражение получилось беспорядочным и дезорганизованным. При планировании атаки никто не подумал о том, как быстро развить успех. Для этой задачи не предусматривалось никаких сил и средств, хотя 3-я и 4-я британские дивизии не участвовали в сражении. После окончания боя им было поручено хоронить убитых и помогать в эвакуации раненых.

Одно дело — преодоление обороны русских на Альме, а совсем другое — стремительный бросок на Севастополь. Усложняло задачу отсутствие хороших дорог, за исключением почтового тракта. Другими словами, с учетом времени и расстояния, для того, чтобы догнать отступавших русских, а тем более отрезать их, требовались серьезные усилия достаточно большого количества кавалерии и как минимум одной пехотной дивизии. На поле боя уставшие войска требовалось перегруппировать, снабдить боеприпасами и накормить. Следовало позаботиться об убитых и раненых, а также охранять пленных. К прочим трудностям прибавлялись нехватка транспорта и плохая организация. В отсутствие тыловых служб вся эта нагрузка легла на плечи измученных офицеров и солдат французских и британских подразделений, участвовавших в сражении. Те, кто в тот день не вступал в бой, как могли, помогали товарищам. Возможно, после заслуженного ночного отдыха и перегруппировки следующий день возвестит начало триумфального наступления на Севастополь. Но этого не произошло.