Все о любви - Стефани Лоуренс

Все еще продолжая сидеть, Филлида проводила его взглядом.

— Слава Богу.

— Вы в порядке? — Вопрос прозвучал сквозь стиснутые зубы.

— Разумеется, я в порядке.

— Полагаю, мистер Кумб стал жертвой заблуждения?

Она одарила Люцифера ледяным взглядом, оправила платье, поднялась и двинулась по дорожке.

— Сайласу что-то известно об одной из книг Горация.

Люцифер шел рядом с девушкой. Наконец он проговорил:

— Возможно, мне следует нанести ему визит. Уверен, смогу убедить его раскрыть свой драгоценный секрет.

В голосе Люцифера слышалась откровенная угроза, и Филлида порадовалась, что Сайлас не слышит этого — он упал бы в обморок.

— Что бы это ни было, вряд ли это имеет отношение к убийству. Мы знаем, что Сайлас не может быть убийцей и, безусловно, не он напал на меня — он слишком маленького роста.

Помедлив у двери в ризницу и обернувшись к Люциферу, Филлида продолжила:

— Вы не можете все время бродить поблизости, запугивая окружающих.

В его глазах совершенно отчетливо читалось: «Вы так думаете?»

Филлида вошла в ризницу — и споткнулась. Войдя вслед за ней, Люцифер успел подхватить девушку, легко приподнял и поставил на пол. Обернувшись, она заметила сдавленным голосом:

— Я оставила снаружи кувшин с водой.

Он молча продемонстрировал ей кувшин, который, оказывается, держал в руке.

— Благодарю вас.

Филлида взяла кувшин, старательно избегая касания пальцев. Наполнила вазу водой, но чувство глухой ярости, которое он не мог скрыть, висело в воздухе.

— Не смейте больше так поступать!

— Как поступать?

— Отходить туда, где я не могу вас видеть.

Она потрясенно обернулась.

— Да кто вас назначил моим телохранителем?

С каменным лицом он ответил:

— Ваш отец и я сам…

— Вы обсуждали это с папой?

— Разумеется. Он крайне обеспокоен. И я тоже. Вы больше не будете… — и он сделал неопределенный жест рукой, — не будете вальсировать по деревне, делая вид, будто бы никто не пытается вас убить.

— Вы не имеете абсолютно никакого права указывать мне! — Резко развернувшись, она направилась в помещение церкви. — Я вполне самостоятельный человек уже много лет. Я поражена папиным…

Она запнулась, не в силах найти нужные слова, чтобы полнее выразить охватившее ее чувство. Не то чтобы предана, но поручена кому-то…

Она грохнула вазой о полку и нервно начала приводить в порядок цветы.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, где Люцифер, — она чувствовала его за своей спиной. Он подошел поближе и попытался поймать ее взгляд. Филлида решительно отвела глаза.

Закончив с цветами, она вымыла руки и уже собралась было уходить…

Твердые сильные пальцы взяли ее за подбородок. Он повернул к себе ее лицо. Внимательно посмотрев в глаза, проговорил:

— Ваш отец очень беспокоится. Как и я. Он о вас заботится… И позволил мне присматривать за вами. Это его собственные слова: «Какое бы разрешение вам ни потребовалось, считайте, что вы его уже получили».

Она встретила взгляд Люцифера и прочла в глазах безжалостную решимость. Сила, неопределенная, но неумолимая и неодолимая, от которой невозможно укрыться, казалось, окутала пространство вокруг и подхватила ее.

— А как насчет моего разрешения? — холодно осведомилась она.

Он перевел взгляд на ее губы.

— Насколько я понимаю, ваше разрешение я уже получил.

Слова прозвучали так, что ощущение силы вокруг стало еще плотнее. Филлида фыркнула:

— Полагаю, вы сильно ошибаетесь.

Она сделала шаг назад и медленно вышла из церкви.

Отобедав в одиночестве, Люцифер отправился в Грейндж через лес. Филлида настояла на том, чтобы сразу же из церкви вернуться домой. Он проводил ее и, простившись у двери, направился обратно. Его мучило одно — Филлида в опасности и не под его присмотром.

С момента их первой встречи прошло всего десять дней, но он чувствовал, что совсем потерял себя…

Люцифер брел по дорожке, усыпанной листьями; он двигался неслышно, как прирожденный охотник. В одном месте тропинка круто поворачивала, и густые кусты ограничивали видимость. Он свернул — и остановился, чтобы не столкнуться с Филлидой.

Она же уткнулась прямо в него. Он подхватил девушку, борясь с желанием обнять ее. Грудь, прижавшаяся к нему, живо пробудила страсть, желание…

Коротко вздохнув, Филлида отступила на шаг. — Прошу прощения, — задыхаясь, проговорила она, стараясь не смотреть Люциферу в глаза. Глядя куда-то через его плечо, она добавила: — Я как раз направлялась к вам.

Люцифер не сводил глаз с дорожки, по которой она прибежала. Похоже, никто не сопровождал ее. Раздражение вспыхнуло в нем, и резкие слова уже готовы были сорваться с языка. Но чудовищным усилием воли он сдержался — и тут же почувствовал себя, как зверь, пойманный в клетку. Но ведь она шла к нему. После того, что случилось утром, он должен быть благодарен ей. Сделав шаг в сторону, Люцифер приглашающим жестом указал на дорожку. Он шел следом за Филлидой и ждал, что она скажет. А может быть, признает, что с ее стороны было ошибкой бродить по округе в одиночестве и что теперь она рада его присутствию?

Когда они вышли из леса на освещенное пространство, она сказала:

— Хочу спросить, не будете ли вы возражать, если я осмотрю кладовые и хозяйственные постройки? Они набиты мебелью — возможно, в прошлое воскресенье я не заметила там конторку.

Филлида все еще старалась не смотреть на Люцифера. Помедлив, тот проговорил:

— Если вы этого хотите, тогда, разумеется… — Вежливо склонив голову, он любезно указал на хозяйственные постройки. — Но вы должны извинить меня — множество других дел требуют моего присутствия.

Она надменно кивнула и направилась к сараям. Проводив ее взглядом, Люцифер повернул к дому. Отдав необходимые распоряжения Додсуэллу, он вернулся в библиотеку.

Филлида вошла в сарай и наконец-то перевела дыхание. Нервы ее были напряжены до предела, стоя в тишине, она пыталась успокоиться.

Что происходит? Всего за несколько дней ее жизнь изменилась: из будничной и однообразной превратилась в непредсказуемую, из размеренной стала будоражащей, из сонной — наполненной событиями. И это не имело отношения к смерти Горация. Безусловно, взволновавшая ее трагедия тем не менее не была причиной всех этих перемен.

Как хорошо, что Люцифер оставил ее одну. Будь он сейчас здесь, они непременно возобновили бы свой бесконечный спор. Ни к чему хорошему это бы не привело. Она все еще мучилась от того, что отец обсуждал проблемы ее безопасности с этим мужчиной, а не с ней самой. Никто — ни Седрик, ни даже Бэзил — ив мыслях не держали, чтобы установить над ней контроль.