Сделка с мажором - Таня Совина

— Ладно, — Даша встает, — Олега Геннадьевича я встретила случайно, и когда он предложил навестить Дениса, я подумала это шанс сказать, чтобы он не парился и забил на уговоры наших родителей. Передашь это Денису?

Я киваю и встаю, чтобы проводить Дашу. Потом возвращаюсь на кухню, выливаю остывший чай в раковину и иду в комнату собирать вещи.

Завтра же узнаю насчет общаги. Вдруг кто-то из студентов уже съехал на квартиру или к родственникам.

А если нет, придется временно вернуться к Рите и выслушивать, что ей бедной надо кормить еще один рот, а я неблагодарная не внемлю ее советам и не ищу себе спонсора.

Думаю, кандидатура Дениса Рите бы понравилась, если бы она случайно о нем узнала. Сама бы я ни за что их не познакомила.

Но сейчас не время об этом думать.

Чувство вины исчезло, когда Даша рассказала правду, но угроза Шувалова все еще висит над головой. Нельзя позволить ему погубить все мои старания. Я много трудилась, чтобы исправить оценки и попасть в один из лучших универов; я пахала, чтобы оплачивать курсы и копить на квартиру. У мамы есть работа, и она не наседает на меня слишком сильно. Бабушка пока еще гордится мной.

Разве могу я пустить все это коту под хвост, ради парня?

Я бы ответила да, если бы была уверена, что чувства взаимны. А исчезновение Дениса говорит об обратном.

Первая слезинка падает на толстовку, которую я собиралась положить в сумку. Затем еще одна и еще. Я обессилено опускаюсь на колени, утыкаясь мокрым лицом в плотную ткань.

Всю ночь я практически не спала. Проваливалась в дрему, а через какое-то время просыпалась и прислушивалась. Мне все время казалось, что просыпаюсь я не просто так, а слышу чье-то присутствие. Я напрягала слух, уговаривая грохочущее сердце не заглушать звуки, но каждый раз в квартире стояла тишина и слышалась только улица.

Я перестала себя мучить около пяти утра. Встала с постели, с грустью посмотрела на свои собранные вещи и пошла накачиваться кофеином. Поддавшись порыву, набрала номер Дениса, но безрезультатно. Я уже залезла в телефонную книгу с намерением позвонить Максу, когда поняла, что он не обрадуется раннему звонку.

В общем, день не задался. В универ я пришла слишком рано, теперь гипнотизирую взглядом лакированные высокие двери в надежде, что они волшебным образом откроются пораньше, оттуда выйдет милая тётенька в пышном платье и скажет: вот тебе комната в общежитии, Полина. Ага, а потом в коридоре замерцает радуга, а с потолка посыплются блестки.

Я вообще в последнее время думаю, что не создана для счастья, будто проклял кто-то. Одним — все на блюдечке, а мне каждый кусочек выгрызать надо.

Раньше я бы пошла к Ирке, она бы поделилась зарядом позитива, и мы нашли решение вместе. Но она не прочитала мое сообщение или проигнорировала, а после нашей ссоры я не знаю, как быть настолько откровенной.

— Воронина, ты чего тут трешься с утра пораньше?

Я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю голову.

— Здравствуйте, Лариса Дмитриевна, — говорю после заминки. — Хотела на счет общаги узнать.

Стараюсь улыбнуться как можно лучезарнее в попытке растопить сердце недовольной женщины. Какое-то время Лариса Дмитриевна пристально на меня смотрит, и мне начинает казаться, что она собирается послать меня в прекрасное далеко с просьбой не доставать ее глупыми вопросами и ждать звонка, как все остальные. И то ли ее смягчает мой задолбанный вид, то ли пугает безумная улыбка, но Лариса Дмитриевна, погремев связкой ключей, пропускает меня в кабинет.

— А что, парень уже бросил? — летит мне в спину ехидненький вопрос.

Вроде взрослая женщина, а собирает слухи подростков. Все уважение к Ларисе Дмитриевне исчезает как мыльный пузырь, налетевший на иголку, и я моментально вспыхиваю от злости. Не удержав язык за зубами, я говорю, повторяя ее же интонации:

— Единственный парень, с которым у меня были хоть какие-то отношения, бросил меня почти три года назад. А теперь, когда вопрос о моей личной жизни закрыт, вернемся к общежитию?

Женщина зло прищуривает глаза. Вряд ли с ней кто-нибудь так разговаривал, ожидая помощи с жильем. Но я уже не могу молча терпеть злобу от незнакомых людей, будто у каждого отобрала последний кусок еды.

Лариса Дмитриевна продолжает молчать, сверля во мне дыры взглядом.

Обломитесь, мадам, после того как я пережила встречу со старшим Шуваловым, ваши взгляды мне как слону дробина.

— Есть одно место, — наконец сдается женщина, грузно опускаясь в кресло, — во втором общежитии, — добавляет с удовольствием. — Если согласна от ездить на автобусе, можешь заселяться хоть сегодня. Но предупреждаю больше никаких метаний. Либо сейчас вселяешься до конца учебы, либо жди второго семестра.

— Заселяйте, — соглашаюсь не раздумывая.

Подумаешь общественный транспорт. Если я не уберусь из квартиры Дениса, я вообще могу потерять шанс на светлое будущее. Уверена Олег Геннадьевич одним звонком устроит мне отчисление и закроет дорогу в любой ВУЗ. Еще и до моей семьи добраться может.

Подписав кучу бумажек и забрав справку, без которой меня не впустят в общагу, я выхожу из кабинета, чувствуя, что узел в животе слегка расслабился. Возвращение к Рите пока не грозит — это радует.

До первой пары еще больше часа, я давно ничего не ела, поэтому решаю сходить в столовую.

Так странно идти полупустыми коридорами. Мои занятия обычно начинаются ближе к обеду, и университет кишит студентами, а сейчас не во всех коридорах горит свет. Немного жутко.

Когда я слышу шаги, становится страшнее, потому что не понимаю откуда они раздаются. Ощущение будто меня окружают. Становится трудно дышать, а сердцебиение отдается в ушах.

Прижимаюсь спиной к стене и зажмуриваюсь. Не понимаю, почему я так разволновалась. Я же в университете, а не в логове маньяка.

Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Нервы ни к черту.

До встречи с Денисом я была уравновешенной, немного отчужденной девушкой, а сейчас один сплошной комок нервов.

Сделав еще несколько вдохов, я успокаиваюсь и открываю глаза, тут же с криком отпрыгивая в сторону, путаясь в собственных ногах. От падения меня удерживают сильные руки.

— Наконец, я застал тебя одну, — раздается над ухом хриплый голос.

Я избавляюсь от нежеланных прикосновений как можно быстрее и отступаю на несколько шагов. Оглядываю коридор, понимая, что мы столкнулись на этаже с лабораториями. Так рано занятия здесь не начинаются и даже лаборантов еще нет, а значит помощи ждать не от кого.

— Не знал, что ты такая трусишка, — смеется надо мной Лебедев и добавляет серьезно. — Только не меня тебе стоит бояться.

Опять какие-то намеки и предупреждения. Один говорит: бойся того. Тот говорит: бойся третьего. А подробности приходится вытягивать из четвертого.