Тараканьи бега - 2 - Виталий Литвин

понеслись впереди меня, освобождая проход, раскидывая встречных. Впрочем, оные сориентировались тоже и в основном успевали отскакивать, но рожок патруля всё же зазвучал.

— Дорогу! — заорал я перед и входом.

Орки охраны распахнули передо мною двери, и я влетел внутрь. И едва не влетел в выходящего. От моего локтя до его бока было не больше дециметра.

«— Корттег, орк, 19-ый уровень, — равнодушно проинформировала меня Чи-сан, и напомнила — Господин, внутри помещений вызов на дуэль Системой не поддерживается. Не дайте себя только спровоцировать.

— Извиняюсь, — буркнул я. — Я торопился.

— А я думаю, ты успел. Выйдем!

— Тарра, дорогая! — через его плечо нашёл я взглядом орчанку. — Ты не будешь против, если я и у этого возьму его доспехи? Смотри, какая отделка! Воронённое серебро! Может, оно настоящее?

— Нет! — устало ответила дама. — Сколько можно на них время терять?! Я устала ждать! Идём.

И она встала.

— За женщину прячешься?!

Рядом с нами, с обеих сторон уже стояли охранники — «дворф, охранник, 99-ый уровень» — светилось над каждым.

— В очередь! — отмахнулся я. — Ваши свою сегодня уже использовали, — и у меня в руках появились две орочьи башки. — Правда же? — спросил я их.

И они послушно кивнули.

— Господа, — вмешался подошедший лощёный эльф-корчмарь. После моего громкого вселения при встрече мы обычно улыбались друг другу. — Напоминаю: нарушение правил поведения внутри таверны карается штрафом, не только денежным — вплоть до длительного отказа от оказания наших услуг. Оскорбление — это тоже нарушение. А при враждебном физическом контакте — вплоть до года.

И штраф в одной — распространяется на все! Ну, орк, дёрнешься?

Он скрипнул зубами и опустил руку. Да и ударить меня он не успел бы — дворфы перехватили б его руку и вышвырнули из помещения.

— О, уважаемый, — тогда повернулся я трактирщику: — На улице я был несколько неосторожен и нашумел. Думаю, следует ждать стражников. Но мне совсем некогда! Будьте добры, извинитесь за меня, — и я протянул ему кошель. Банковские кошельки — приметные и немного разные — на двадцать пять золотых, пятьдесят и сто. Этот, который поместился в кармане, был самым меньшим из них. — Как Вы думаете, хватит?

— Да, господин, Вы же не убивец какой-то. И понимаете правила вежества. Конечно, я должен бы удостовериться в сумме, но банковская печать не повреждена, а Вас ждёт такая женщина…

Он, покосившись в сторону Тарры, расплылся в улыбке, принял кошель и отступил, открывая мне проход в обход оскалившегося от беспомощности… как, там, его? — Корттега.

— Дорогая! — не уделяя более ему внимания, двинулся к Тарре я. — Я весь твой!

Она только головой покачала и, не дожидаясь меня двинулась к лестнице. На ней была всё та же лёгкая броня и, соответственно, сапожки, сверху и с боков усиленные металлическими вставками, но с мягкой, скрывающей шум шагов подошвой, однако, я почти услышал недовольный перестук несуществующих каблучков: дама публично демонстрировала своё недовольство этим залом, этим миром, этой вселенной. И, кажется, ещё и тем, что на ней не было туфель с такими каблучками!

Но у первой ступеньки остановилась, недовольно скосила налево взгляд и неспешно откинула руку. Я успел подхватить её.

«— Не, во, даёт! А ещё орчанка! С шатром вместо дворца!

«— Господин, Ваша последняя фраза была слишком вольной. Вам демонстрируют неудовольствие.

«— А не обойдётся ли?

«— Рекомендую извиниться. И, господин, я чувствую Ваше нетерпение… –

Черт! Чувствует она! А я-то как его ощущаю!

«— …но напомню, что согласно всем канонам, минимальная длительность прелюдии — полчаса, — и вдруг она усмехнулась: — Господин, а если совместить?

И как раз в этот момент коготок — да, у орков и ногти не плоские — когти! — её коготок чуть царапая кожу, прошелся по середине моей ладони — меня аж, до позвоночника продрало!

Совместить секс с прелюдией?

Смех на два женских голоса.

«— Прелюдию с извинениями, господин.

А и точно! Что любое извинение перед любой женщиной начинается с подарка, я знал. В этом были едины все мои знакомые дамы — от стервы Верки до грымзы-бухгалтерши — тёти Сони. Правда, последняя предпочитала термин “премия”. То есть: деньгами мне, наличными! Впрочем, это могло быть следствием её скепсиса в моей способности выбрать достойное.

А что предложить орчанке?

«— Ой, хозяин, не вздумай сейчас с ней торговаться — без штанов останешься!

Да я как бы не против!

«— Дык навсегда.

«— Да, господин. Она сейчас, вероятно, тоже ничего не соображает и чисто на женских рефлексах провернёт: я — вся твоя, а всё твоё — моё.

Я распахнул перед орчанкой дверь в свою комнату, и мы перед нею замерли.

«— Хозяин! — зашипела моя рыжая. — Входи первый! Не Земля это!

Да, что ж голова-то совсем не работает?!

«— Может, потому что вся кровь отлила к другому месту? Господин, не сорвитесь, я ещё раз напоминаю об извинении и первом получасе. Сделайте девушке красивое! Она, конечно, и слова не скажет, но ведь запомнит!

Я шагнул внутрь и потянул её за руку следом. Вошли. Загорелся свет.

Что она может оказаться здесь, я очень надеялся, так что, у меня было опрятно, солидно, просторно. И не одна уже комната — три. Эта — гостиная.

Кеттара огляделась, сжала мою руку и… и неожиданно, резко отодвинулась.

— Нет, так негоже! Где у тебя, в этих хоромах ванна? — я махнул рукой. — Я быстро. Входить ко мне запрещаю!

Ушла. И что всё это значит?

«— Да всё просто, хозяин: представляешь, ты её обнимать примешься, и начнёте доспехами звякать друг о друга! Не комильфо.

Слова-то какие выучила…

«— Господин, Вы её всё-таки впечатлили: «хоромы»! Но рекомендую переодеться тоже. И хоть чуть-чуть… обтереться, что ли!

Точно. Ванну она заняла, но на кухне вода у меня тоже имеется. И, так как время есть — стол! И шампанское! Нет — монастырское вино, его даже другая дикарка, Хельга, хвалила.

Тогда в прошлой локации, услышав, что “госпожа” поесть не успела, служанки натащили еды в библиотеку прямо к тайной двери. И когда Хельга после завершения промежуточного уровня вышла, она часть, вместе с тарелками! — побросала себе в рюкзак, про остальное же кивнула мне: «Возьмёшь!» Слуги с её самоуправством спорить не стали. Я и взял. Мне даже цапля ихняя досталась! С блюдом, а котором она лежала. И запечатанный кувшинчик вина.

А хранилище из Рюкзака — идеальное. Думаю, в нём — временной стазис, то есть, время вообще не работает. По крайней мере уже больше недели прошло, а на моей цапле, вон, капельки жира застыть так и не успели. Эх… Как же