Белое, черное, алое… - Елена Топильская

Копию не забываешь направить надзирающему прокурору. Какие к тебе претензии? Ты работала, не разгибаясь, полгода. Еще полезно регулярно ездить за советом к зональному или к начальнику отдела в городскую. И план составить, обязательно с использованием цветных карандашей. Но это я, естественно, говорю про дела, в которых замешаны уважаемые люди. Дяди Васи всякие, заточками размахивающие, пусть сидят.

— Какой ты циник стал, Леша.

Я покачала головой.

— Если ты думаешь, что «циник» — это ругательство, то ты ошибаешься. Не был бы я циником, я бы сдох — давно. Какие проблемы? Откажи в возбуждении уголовного дела в отношении Денщикова, забудь про травматологические пункты.

Кто тебя в них посылал? Тебе никто слова не скажет, ведь даже потерпевшие от шантажа уже ничего не хотят. Проведи по убийству Чванова генетическую экспертизу крови на куртке Пруткина. Я тебе гарантирую, что кровь окажется от Чвановых. Вот и запихни дело на него опять в суд. Что тебе мешает? А я тебе скажу: твоя беда в том, что ты видишь больше, чем тебе хотелось бы.

— После твоих слов хочется пойти и повеситься.

— Ну вот: хотел тебя утешить, а ты говоришь «повеситься». Пойдем-ка домой лучше. Как твой Скородумов себя чувствует?

— Пока лежит в реанимации. Разговаривать нельзя. Слушай, может, мне по дороге заехать к Кузьмичу, в РУБОП? Договориться, что они по Денщикову поработают? Со вторника надо уже плотно начинать.

— Маша, а что мы так икру метали? Я вот подумал — все равно возбуждать придется, так чего жилы рвать в эти десять дней, возбудим дело и расследуй себе два месяца как минимум.

— Леша! Мы жилы рвем — вернее, ты пока рвешь — только потому, что перед возбуждением надо материал доложить прокурору города. Мы же на Денщикова можем дело возбудить только с его согласия. А учитывая трогательное отношение руководства к Денщикову, надо к прокурору города идти с такими козырями, которые побить невозможно.

— Ладно, отдыхать все равно надо. Не езди ни в какой РУБОП, в понедельник договоришься. Ты оружие-то получила?

— Нет, не получила, и особо не расстраиваюсь по этому поводу.

— А лифчики-то вы с Лариской поимели? — Лариска да, я нет.

— Марья, да что ж ты, бедная, всего лишена: ни оружия тебе, ни лифчиков!

— Ты знаешь, мне Кочетова после Нового года подсунула гороскоп в газете, на целый год. Я нашла про Водолеев и читаю, что в целом для Водолеев прогноз благоприятный, только им следует обратить особое внимание на свое здоровье, поскольку они могут заболеть серьезной, скорее всего — неизлечимой болезнью; путешествия в этом году им, то есть нам, не рекомендуются, так как велика опасность дорожных происшествий и, соответственно, травм, а также денежных потерь, так что лучше вообще из дома не выходить. Что касается денежных потерь, то нужно быть готовым стать жертвой ограбления или мошенничества, также вероятны изменения в личной жизни — грозят разводы тем, кто женат или замужем, а кто нет — у тех близок разрыв с любимым человеком. На работе — полный крах всех надежд на повышение и увеличение зарплаты и осложнение отношений с руководством. А в целом, повторяю, прогноз благоприятный. Так что все строго по гороскопу. Правда, меня утешает, что я еще могу, слава Богу, себе позволить не носить ни оружия, ни лифчиков.

— Вот теперь узнаю Машку Швецову, даже спина выпрямилась! — Лешка довольно хмыкнул и хлопнул меня по выпрямленной спине. — Пошли, я тебя до дому провожу.

Сашка сегодня во вторую смену?

— Да, в вечер.

— И молчишь! — укорил меня друг и коллега. — А кто твою безопасность будет обеспечивать?

— Леш, да я уже никому на фиг не нужна, что с меня взять можно было, то уже взяли. Хотя, если ты меня проводишь, я не буду возражать. Ты же знаешь, какая я трусиха!

Мы с Лешкой неспешно собрались и вышли из прокуратуры. Обсудив по дороге к метро горчаковское дело об убийстве, мы еще посудачили на тему о том, что говорить нам не о чем, кроме работы. О чем бы ни началась светская беседа в среде юристов, разговор неминуемо сползет на уголовные дела. Я как-то разговорилась с экспертрисой-психологиней, и она меня утешила: знаете, говорит, это, наверное, свойственно всем компаниям, сгруппировавшимся по профессиональному признаку. Вот вы рассуждаете о составах преступления, а мы, психологи и психиатры, и того хуже — начинаем ярлыки друг другу клеить: этот психопат, та истеричка, а у нее, может, просто плохое настроение…

А дело и вправду интересное: Лешка выехал на труп женщины, лежащий на кухне в квартире с вилкой в глазу. Муж охотно пояснил, что они часто ссорились, он был недоволен тем, как жена ведет хозяйство; в этот вечер он пришел с работы голодный, сел за стол, начал есть и вдруг обнаружил, что у вилки зубчика не хватает. Он жену, стоявшую возле плиты за его спиной, попросил заменить ему вилку, она не отреагировала; он еще раз настойчиво попросил, а потом в раздражении, не оборачиваясь, швырнул ущербную вилку за спину. А жена возьми да и повернись именно в этот момент. И вилка вонзилась ей точнехонько в глаз.

Горчакову все вокруг говорили, что это ненаучная фантастика, такого быть не может. Медик обхихикал эту оригинальную версию. Недоверчивый же Горчаков решил исследовать обстоятельства дела досконально; раз подозреваемый предъявляет версию событий, надо ее проверить, и назначил следственный эксперимент. На той самой кухне у плиты поставили доску, на которой нарисовали силуэт и на уровне глаз потерпевшей отметили глаза. Посадили мужа спиной к доске и предложили бросить вилку так же, как он бросил ее в день происшествия. В исходе эксперимента никто не сомневался. На глазах у следователя, двух экспертов и понятых, под видеозаписью, муж берет вилку, не оборачиваясь кидает ее за спину, и что же? Вилка вонзается прямо в нарисованный глаз. Эйнштейн со своей теорией вероятности переворачивается в гробу.

Вот Лешка и решал для себя проблему: умышленное это было убийство или неосторожное? Или вообще случай, казус?

— Маш, я хочу с Александром это дело обсудить, — заявил мне Горчаков.

— В смысле — он единственный, с кем ты еще это дело не обсуждал?

— Я хочу еще раз прокачать ситуацию с медицинской точки зрения.

— Но Сашка-то не окулист, а стоматолог. Вот если бы он ей вилкой в дырку на зубе попал… И вообще, хочу тебе напомнить, что, как говорит эксперт Панова, — если муж убивает жену или жена мужа, то никакое это не убийство, а выяснение семейных отношений.

— Сашка мне на даче сказал по секрету, что он подумывает о переквалификации в судебного медика.

— Что?! — Я остановилась как громом пораженная. — Одна паршивая овца, то есть я, в доме, это еще куда ни шло. Но два идиота одновременно — это уже слишком.

— Пускай, пускай, — не поддержал меня Лешка. — Зато всегда будет с кем посоветоваться.

— Какой же ты эгоист, Горчаков! Только о себе и думаешь! А мне как жить придется? И так уже разговоров о покойниках в доме больше чем достаточно, а если еще он будет в БСМЭ работать, вообще покоя не дождешься. Я буду его казусы решать, а он мои. И ты еще со своими будешь на огонек заглядывать. Боже, Боже!