Реверс. Пограничье - Александр Громов

– Далеко еще до Оннели? – спросил Сергей.

– Рядом. Часа полтора еще.

Мотор чихнул. Поработал немного ровно и чихнул еще. Совсем остановился, вновь чихнул и затарахтел как-то неуверенно, с перебоями. Пилот обернулся:

– Топливо прогорело. Буду тянуть за гряду, там сяду.

Сергей видел: насилуя мотор, пилот изо всех сил старается набрать высоту, но, кажется, безуспешно.

– Застрелить тебя мало, – зло сказала ему Ева. – Не мог сесть до гряды?

– Думал, успею перевалить, – невозмутимо отвечал пилот. – Если бы не тот круг над бронепоездом, шансов было бы больше.

– Ага, я во всем виновата! Тяни, мать твою!

– Может, здесь найдем площадку? – высказал надежду Сергей.

– Для посадки найдем что-нибудь, – все так же флегматично проговорил пилот. – Для взлета – нет. Если и не скапотируем при посадке, то на взлет все равно не хватит места. Пешком будем выбираться.

– Исключено, – отрезала Ева. – Тяни!

– Вообще-то у нас полный фюзеляж дров, – сказал пилот. – Моему напарнику приходилось вылезать на крыло и заправлять газогенераторы в воздухе. В принципе достаточно заправить только один генератор, дотянем и на одном. Рискнете?

Сергей глянул на шаткие плоскости, затем глянул вниз и похолодел.

– Ты сам рискнешь, – хищно сказала Ева. – А ну, марш на крыло! Я поведу самолет.

– Исключено. – Пилот был сама невозмутимость. – Инструкция запрещает. Я не хочу лишиться лицензии.

– Ты сейчас у меня жизни лишишься. – Ева решительно приставила пистолет к затылку пилота. – Встать!

Но пилот не встал. Позднее Сергей удивлялся хладнокровию этого человека. Ощутив затылком сталь, авиатор сказал совершенно спокойным голосом:

– Выстрелишь – умрем все. Пока ты будешь меня вытаскивать отсюда, самолет заштопорит. Не хватит высоты, чтобы вывести. Выходов у нас два: или кто-то из вас идет на крыло с дровами, или мы сбрасываем весь груз дров и получаем лишний шанс дотянуть до степи. Конечно, застрянем там на день, на два.

– Черт с тобой! – Еву колотило. – Сергей, на пистолет, держи его на мушке. Я пойду.

– Я пойду, – сказал вдруг Сергей.

– Ты? Не надо.

– Ты пилот, – сказал Сергей. – И ты знаешь Макса. Ты нужна.

Ева промолчала. Мотор зачихал, как простуженный.

– Дровишки в вязанках, – проинструктировал пилот. – Вязанки такие, что как раз пройдут в заправочную горловину. Хватит двух. Как открыть – сам поймешь, инструмент не нужен. Нужны перчатки – горячо. Погляди вокруг себя, должны где-то быть.

– Тут они. – Толстые кожаные перчатки просто валялись поверх дровяного груза. Ева достала их и протянула Сергею.

– Будь осторожнее. – Ева говорила по-аламейски. – Иди по главному лонжерону, держись за растяжки. Если этот тип что-нибудь учудит – я его застрелю, и плевать на все. Пусть знает. Ну… удачи!

Сергей вытянул из грузового отсека две вязанки аккуратно наколотых чурок. Черт… Тут и без них-то не так легко прогуляться по крылу, а уж с ними-то в руках…

– Свяжи их веревкой и перекинь через шею, – нашла решение Ева. – Веревка есть?.. Тогда развяжи еще одну вязанку, вот тебе и веревка. Стой, давай я сама… Готово.

Движения ее были ловкими и быстрыми. Сергей кивнул в знак благодарности.

– Перчатки надеть забыл! – резко крикнула Ева. – Соберись! Работай спокойно, лишние мысли выбрось из головы. Понял?

Интересно, как их выбросишь? Сейчас голова Сергея была как мусорная корзина, только хуже. Корзину-то опустошить ничего не стоит.

Он надел перчатки, повесил на шею дрова. Дверцу открывали вдвоем, перебарывая набегающий поток. Мотор все чихал и чихал. Бензиновый движок давно бы остановился, а этому, как видно, еще перепадала толика газа от дотлевающих дров. Под крылом расстилалась все та же безотрадная картина. Горы… Лесистые горы.

– Вниз не смотри! – крикнула Ева, с трудом удерживая дверцу. – Нащупай ногой лонжерон и иди!

Сергей уже не смотрел вниз. Он смотрел прямо перед собой. В каком-то метре от него переливался струями воздуха роскошный Проход. Один широкий шаг – и ты дома… почти дома. В безопасности. Там где не придется заниматься акробатикой на крыле дурацкого, на дровах летающего биплана. Там, где в тебя не будут стрелять на том основании, что ты контрабандист. Аркадий Михайлович еще и похвалит.

А! К чертям Аркадия Михайловича! Хряк-босс отныне и навеки может идти ко всем чертям. Пора вообще развязаться с этой компанией. Вот же дурак… захотел интересной жизни. Того, что уже было, на весь остаток дней хватит. Родиону надо плюнуть в глаза. Интересная жизнь… Неужели так уж интересно быть сдутым с крыла и кувыркаться вниз, в ужасе вопя во все горло, что не согласен, мол, с таким раскладом?..

– Сергей! – отчаянно крикнула Ева. Наверное, она тоже увидела открытый Проход.

И в этот момент окончательно замолчал мотор. Стало очень хорошо слышно, как скрипит биплан и гудит ветер в растяжках.

А еще в ушах.

– Скорее, Сергей!

Черт знает почему Проход вдруг исчез. Сергей удивился этому. Он так и не осознал, что больше не боится. Сейчас, сейчас… Все будет в порядке. Вот он, главный лонжерон… может, и не главный, но точно что-то деревянное вроде рейки. Шаг… Еще шаг… Перехватиться – и еще шажок. Теперь совсем близко…

Крыло то уходило из-под ног, то мягко поддавало снизу. Как палуба в шторм. Закусив губу, Сергей воевал с хитрым запором приемной горловины. Когда он открыл ее, в лицо ударил такой жар, что мигом обгорели брови и ресницы. Еще бы чуть пожарче – и Сергей инстинктивно прикрыл бы руками лицо, осознав свою промашку уже в свободном полете.

Нагнув голову, он освободил шею. Первая вязанка попыталась было застрять, и ее пришлось вбить в горловину кулаком. Пеньковая веревочка тут же вспыхнула, но не успела она прогореть, как Сергей впихнул в газогенератор и вторую вязанку. Повоевал с замком крышки, запер. Тупо прислушался. Мотор по-прежнему не работал, только выл ветер в снастях… то есть в этих… как их… в растяжках и расчалках. А внизу… внизу было худо. Биплан уже не летал над сопками, он шел ущельем, ниже вершин, неуклюже планируя и быстро теряя высоту. Стало даже интересно: сколько он еще продержится в воздухе? Минуту? Полминуты?

Трещала голова, и мысли были какие-то отстраненные, как о чужом человеке. Разобьется в лепешку – ну что ж, значит, судьба его такая. А еще очень хотелось спать.

Что-то кричала Ева. Кричала и манила к себе рукой.

Идти к ней? А надо ли?

Ох, как не хочется…

Мотор вновь зачихал и вдруг заработал ровно. Самолет стал понемногу подниматься.

– Сюда иди! Сюда! – надрывалась, придерживая дверцу, Ева.