Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц

class="p1">Он еще так мало пожил, еще меньше сделал, но туманное будущее уже пугало его. Единственной поддержкой в этой зыбкости настоящего стал граф Филипп фон де Тастемара, который дал ему кров, пищу и, что самое главное, надежду. Уильям чувствовал благодарность к этому могущественному властителю, который выслушал всю его историю и принял ее, не осудив за совершенное.

Раны под бинтами теперь болели куда меньше, и после выпитой крови тело налилось силой, а в душе воцарилось умиротворение.

Постепенно опьянение охватило его целиком, убаюкало, и стало казаться, будто лежит он около родной Белой Ниви в гамаке. Он вспоминал, как порой в погожий день приносил свой льняник, крепил к двум соснам и качался в нем в обнимку с Вериателью. Иногда эта безобразница забиралась в гамак, положив свои ножки на грудь Уильяму, а сама устраивалась в его ногах. А еще Уиллу вспоминалась Лина. Эти две девушки смешались в его сонном сознании. И чудилось ему, что сначала Лина скакала вокруг него в сандалиях, а потом уже Вериатель надевала ему на голову венок у дома бабушки Удды и жарко целовала в губы. Снилась ему и матушка, которая каким-то чудом исцелилась и теперь радостно возилась с новорожденным внуком, сыном Малика и Шароши…

Так Уильям и проспал до самого утра. С рассветом, когда солнце прорезало яркими лучами серую мглу, лязгнул засов. Рыбак все еще продолжал спать. Йева тихо вошла в узилище, посмотрела на его умиротворенное лицо, на сложенные у груди руки, прислушалась к спокойному дыханию. Если бы она принесла лишь кувшин, то не стала бы беспокоить Уилла. Но в руках она держала небольшой таз с теплой водой, в котором, как в водяной бане, стоял кувшин со свежей кровью. А в суме, перекинутой через ее плечо, лежали перевязочный материал и целебные мази.

Она поставила таз, подошла к рыбаку и коснулась его плеча кончиками пальцев.

— Уильям, — тихонько позвала она.

А ему продолжала сниться Вериатель. Будто сидит он на берегу Сонного озера с ней в обнимку, а она улыбается и зовет его по имени.

— Уильям… — уже более настойчиво повторила Йева. «В какой же глубокий сон он провалился», — подумала она и слегка потрясла его рукой.

Он открыл глаза, наблюдая над собой расплывчатый силуэт, пока не понял, что перед ним не Вериателюшка, а дочь графа и сам он лежит в темнице, а не на берегу горной речушки. Тогда он резко сел и виновато посмотрел, улыбнувшись.

— Извините, не слышал, как вы вошли.

— Крепко же вы спали. Хорошие ли сны вам снились?

— Да, впервые за несколько недель.

— Это хорошо. А теперь снимите рубаху и закатайте штанину левой… нет, правой ноги… Мне нужно смыть старую мазь, чтобы свежая впиталась лучше, — и снова перебинтовать.

Уильям послушно исполнил просьбу, закатал одну штанину, оголив икру со следом собачьего укуса. Тогда Йева сняла бинты и, намочив тряпицу, принялась смывать смоляную мазь. Когда рядом не было ни отца, ни управителя, она почувствовала себя смущенно, робко. Не найдя глазами среди принесенных вещей обещанной книги, рыбак вежливо промолчал, хотя и расстроился.

— Уильям, может, вы встанете и повернетесь спиной? Так будет удобнее, — попросила она.

Он покорно встал.

— Спасибо, — сказала Йева и покраснела, разглядывая его.

— Это вам спасибо. Если бы вы не спасли меня, я бы уже был мертв.

— Мы иначе не могли… Знаете, Гиффард был нашим другом, практически членом семьи. Так что это долг отца — помочь вам. А теперь повернитесь, я обработаю раны на груди.

Уильям развернулся, и она зарделась еще больше — он возвышался над ней почти на голову. Хотя поначалу и не замечалось в нем этой рослости, но сейчас Йева поняла, как сильно он сутулился от ран и перенесенных горестей.

— А каким был Гиффард? — неожиданно спросил рыбак.

— Ну… Он был чудным, странным, непохожим на других старейшин. Но очень хорошим. Гиффард меня на плечах носил, когда я была маленькой, вырезал из дерева кораблики, лошадей и даже один раз подарил настоящий деревянный замок. Крохотный, правда, размером с детскую ладошку.

— Что означает «старейшина»?

— А коннетабль вам не рассказывал?

— Нет, — мотнул Уилл головой, наблюдая сверху, как раскрасневшаяся девушка, окунув пальцы в черную мазь, наносит ее на раны.

— Ну, старейшина — это… Это другой вампир, гораздо сильнее, живучее, чем обычные. У нас верят, что старейшины были рождены из кровавых обрядов, как союз вампира и высшего демона Граго… Так говорят легенды. А как на самом деле… вам лучше спросить у моего отца, потому что он говорит, что зачастую наши верования надуманны.

— А вы разве не старейшина?

— Нет-нет! Мы с братом обыкновенные вампиры. Только отец наш, Филипп, такой.

— Получается, у старейшин рождаются обыкновенные вампиры? Тогда при чем здесь вурдалачье племя, которым, со слов Гиффарда, управлял граф Хейм Вайр? — Уильям ничего не понимал.

— Вурдалачье племя связано с нами, но лишь отчасти. Вурдалаки — это низшие демоны, которые по разуму близки к зверью. Заселяют леса и горы… Особенно облюбовали ваш Офурт — да вы и сами все знаете. А от них, по легендам, и произошли вампиры. Но мы стоим на порядок выше вурдалаков, живем среди людей и рождаемся от союза двух вампиров. В младенчестве питаемся молоком матери, а после переходим на человеческую кровь, реже на кровь животных. Лучше исцеляемся, не боимся болезней… Разве что есть пара опасных вампирских хворей. Ну и в целом мы сильнее и крепче…

— Тогда как вы родились от старейшины?

— Старейшины бесплодны. Мы с моим братом — приемные дети… Граф спас нас от служителей Ямеса, когда мы были детьми. Наши отец и матушка перебрались из Филонеллона — это восточные горы, земли ярла Бардена Тихого. Граф воспитал нас как собственных детей. Да мы внешне даже непохожи на него, Уильям!

— Я заметил, но думал, может, вы в мать пошли. Никогда не встречал таких, как вы, ну, с рыжими волосами, с такими красивыми зелеными глазами, — простодушно признался Уильям. — А как получилось, что Гиффард и ваш отец оказались связаны с нашим графом… то есть с графом Офурта?

— Я не знаю…

— Кхм, а Гиффард вам ничего не рассказывал, раз принимал участие в вашем воспитании?

— Говорил, но там все гораздо сложнее… Ох, Уильям, я же обещала вам принести книги! Давайте я схожу за ними!

Между тем рыбаку все тяжелее было не замечать манящий запахами кувшин крови, поэтому он лишь довольно согласился. И пообещав чуть позже принести книги, Йева вышла из узилища, заперев его на засов. Она поняла, что если сейчас не уйдет,