Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг

– Согласна! Но для начала мне нужно забрать личные вещи и перевезти их в город. Надеюсь, ваше командование сдержит свое слово.

Пока все идет неплохо, размышляла Пенни, сидя в машине. Удача сопутствует ей. Но как долго будет длиться ее везение? Вот в чем вопрос.

* * *

Обратно в лагерь они ехали молча. Уже на подъезде к центральным улицам города они увидели колонны немецких солдат с нацистскими флагами в руках.

– О, это солдаты из армии Фон дер Хейдта, – пояснил ей капитан. – Направляются к центральной площади. Там сейчас должен состояться военный парад. Пристраивайся в конец колонны! – Последняя реплика была адресована уже водителю.

Только этого еще не хватало, внутренне напряглась Пенни. Разъезжать средь бела дня по улицам Ханьи в компании немецкого офицера! Ужас! Все эти люди на тротуарах, с молчаливым презрением в глазах провожающие взглядами марширующих солдат, вполне могут подумать, что их машина тоже является частью парадной колонны.

Пенни вдруг захотелось стать на время невидимкой. Раствориться, спрятаться, укрыться от всех этих колючих, недружелюбных глаз. Как жаль, что она не прихватила с собой свою незаменимую накидку, в которую можно было бы закутаться с головой.

* * *

Йоланда еще на расстоянии услышала топот сотен марширующих ног. Толпы раненых и просто отдыхающих немецких солдат в серо-зеленой форме мгновенно высыпали на улицу из близлежащих кафе, оглашая окрестности ревом приветственных возгласов. Пройти мимо, оставшись незамеченной, невозможно, подумала она с отчаянием, уже заранее настраиваясь на худшее. И везде в воздухе реяли немецкие флаги. Черно-красно-белые полотнища свешивались из окон домов, украшали официальные здания, и даже над минаретом старой мечети был водружен нацистский флаг. Йоланда вжалась в стену полуразрушенного магазинчика, пытаясь слиться с любопытствующими прохожими, которые стояли группками на тротуарах. Чеканя шаг, на площадь ступил батальон десантников. Все в их бравом марше выдавало победителей. Во главе колонны чеканил шаг долговязый мужчина в шортах с загорелыми дочерна ногами. Его голова была повязана носовым платком на манер детских панамок, и в таком наряде он был похож скорее на цыгана, промышляющего разбоем, чем на командира элитного подразделения.

Официальные лица в приличных костюмах выступили вперед, словно готовясь сдаться без боя, но вид командира привел их в явное замешательство. То был откровенно оскорбительный жест, и десантник, лихо щелкнув каблуками, даже не попытался скрыть своего изначального намерения. Какие, к черту, церемонии с побежденными! Город пал, он лежит в руинах. И даже священники, присутствовавшие на площади, не смогли придать мероприятию того благостного настроя, который примирил бы людей со случившимся. Следом за частями немецких войск по площади пешим строем прогнали колонну британских военнопленных: безмерно уставшие и сломленные, они медленно шли мимо своих победителей, опустив глаза в землю. Затем проследовали грузовики с ранеными солдатами, а за ними – целая вереница автомобилей с открытым верхом, в которых гордо восседали офицеры.

Взгляд Йоланды невольно выхватил одну из машин, в которой ехала женщина в до боли знакомой форме медсестры Красного Креста. Ее белоснежный наряд выделялся на фоне форменных офицерских мундиров. На какую-то долю секунды женщина повернула голову в ее сторону, словно отыскивая взглядом знакомых в толпе зевак. Йоланда невольно подалась вперед, едва не выбежав на проезжую часть. Не может быть! Конечно же она обозналась! Это не может быть Пенелопа! Ее дорогая, ее любимая подруга Пенни в одной машине с нацистскими офицерами! После всего, что они вместе пережили на фронте, она – с немцами! Нет, это просто обман зрения. Она ошиблась! Ей померещилось. Но вот женщина снова повернула голову, и их глаза встретились. Боже! Да это же Пенни!

* * *

Машина медленно двигалась по городским улицам. Пенни готова была провалиться сквозь землю, выпрыгнуть из машины и бежать куда глаза глядят, только чтобы не видеть холодного презрения на лицах людей, стоявших на тротуарах. Да, все пошло совсем не так, как она предполагала. Сгорая от стыда, Пенни отвернулась в сторону, и в этот момент увидела в толпе лицо, которое никогда не спутает с тысячами других лиц. О нет! Невероятно! Этот прямой нос, впалые щеки, темные волосы, покрытые цветастым шарфом. Конечно же это Йоланда! На какую-то долю секунды их глаза встретились. Слава богу, Йоланда жива! Она здесь, в Ханье. Но почему она смотрит на нее так, словно видит перед собой привидение? И в ее глазах не радость узнавания, а смятение и почти нескрываемое презрение. Пенни даже похолодела при мысли о том, что могла вообразить себе самая близкая подруга, увидев ее в компании с немецким офицером. Но что ей делать? Пока она не имеет права раскрывать свои истинные намерения.

* * *

Йоланда почти бежала по тротуару вслед за машиной, все еще отказываясь верить собственным глазам. Нет, тут явно какая-то ошибка! Не может английская медсестра так демонстративно, открыто появляться на людях в обществе немецкого офицера. Наверное, это на нее так жара подействовала, уговаривала себя Йоланда. Вот ей и мерещится всякая чушь. Но в глубине души Йоланда знала, что ничего ей не померещилось. В машине действительно сидела Пенелопа, ее дорогая и любимая подруга. Как же она могла забыть свою лучшую подругу? Или отныне она ей тоже враг?

* * *

Пенни быстро опустила глаза. Только бы Йоланда не окликнула ее по имени, не позвала. Ведь это может моментально привлечь внимание к ним обоим. Усилием воли она заставила себя поднять голову и смотрела прямо перед собой, ничего не видя вокруг. Главное сейчас – сохранять спокойствие, не выказать тех эмоций, которые обуревают ее после такой неожиданной встречи. Мысли лихорадочно проносились в голове. Да, все складывается! Родители Йоланды выехали из Афин на Крит, где у них имелась родня. Так куда же еще податься их единственной дочери? Конечно, она последовала за ними. Но почему в ее взгляде, обращенном на подругу, было столько презрения? «Неужели она посчитала меня предательницей?» Ах, как все запутанно и сложно! Чертовски сложно!

* * *

Йоланда свернула в один из переулков и побежала в сторону еврейского квартала, расположенного рядом со старинной городской стеной. Разрушения в этой части города были просто чудовищными. Первое, что бросилось ей в глаза, когда она свернула на свою улицу, это то, что от здания синагоги не осталось даже следа. Судя по всему, прямое попадание бомбы. Разрушены были и все близлежащие постройки. Но уже издалека она увидела, что дом дяди Иосифа – о счастье! – уцелел. Стены, покрытые толстым слоем копоти, испещренные шрапнелью и осколками снарядов, целы, а значит, есть надежда…

С замиранием сердца она постучала в дверь.

– Йоланда! Слава богу, жива!

Слезы, объятия. В доме полно родни, соседей, которые остались без крова. И сразу же посыпался град вопросов.

– Это правда, что немцы у стен города?

– Они уже в городе, тетя! Проводят на площади парад победителей. Там и наш мэр. Говорят, он сдал город без боя только ради того, чтобы прекратить бомбежки.