Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Данил Корецкий

– В каких списках?! Кто их составлял? По каким критериям?

Ему говорили что-то еще, а он все молчал, будто оглушенный. Потом встал, повернулся и вышел из кухни, не отрывая трубку от уха.

Ребенок тоже зачем-то встала. Она нисколько бы не удивилась, обнаружив сейчас торчащую из его спины рукоять ножа и какую-нибудь жуткую тварь, что-то вроде гнома, убегающего по коридору на коротких ножках. Она еще не видела его таким, кажется.

Фил зашел в спальню, запер за собой дверь на защелку. Она опять услышала его голос. Тихий, ровный. Нечеловечески ровный. Слов было не разобрать. Она приблизилась к двери, сделала шаг, другой… И тут же вернулась на кухню. Села, сложила руки. Испугалась.

Кто звонил? Что произошло? Ей опять стало казаться, что это связано с Антоном. Сейчас, в этот самый момент, чей-то голос в трубке втолковывает Филу, что его жена трахалась с бандитом и все было полюбовно, без всякого насилия, а если он не верит, то может сам спросить ее, кончила ли она под Антоном, потому что, по нашим сведениям, все-таки кончила…

А она сидит на кухне и ждет.

Говорят, хуже смерти только ожидание смерти. Если начистоту – да, Фил иногда пугает ее. А в эту минуту он казался ей страшнее всяких бандитов. Его ровный, лишенный эмоций голос. Его привычка всегда доводить дело до конца. Даже Антон… Да, омерзительное воспоминание, вдвойне омерзительное от того, что все так и было – самозабвенный, феерический трах, тут ничего не попишешь. Но даже Антон, которого она сама готова была убить сразу после этого, даже он сейчас казался ей менее опасным, чем Фил. Во всяком случае, для нее…

Она опять встала, неосознанным движением сняла кухонное полотенце с вешалки, спрятала в буфет.

Глупо. А ножи, тесак для рубки мяса? Нет, ему ничего это не нужно. Обойдется и так.

Надо просто убегать. В халате? Ее одежда в спальне. А что она скажет ему, если это все-таки не то?

Она выдохнула. Слушай, с чего ты вообще все это взяла? Не дергайся. Сиди, как ни в чем не бывало.

Села.

И тут же щелкнул замок в спальне. Внутри у нее тоже щелкнуло. Где-то под ложечкой.

– Я на работу.

Он уже стоял в прихожей, обувался.

– Что-то случилось, Фил? – от напряжения голос прозвучал как-то неестественно тонко, будто она изображала маленькую девочку.

– Все нормально. Буду поздно, к ужину не жди, – он поднял глаза. – Что? Почему так смотришь?

По его лицу было видно, что все далеко не нормально. Но допытываться бесполезно. Это что-то по работе. Что-то связанное с убийствами, с бандитскими налетами, с перестрелками – с тем, что составляло всю жизнь Фила, потому что работа и была его жизнью. Но разве можно так жить?

«Меня это, к счастью, не касается», – с облегчением подумала Ребенок. Главное, не Антон. Как будто камень с души свалился!

– Как смотрю? Обычно смотрю, любимый, – сказала она и улыбнулась через силу. – Буду скучать без тебя. Приходи скорее.

«Да, какой-то крупный косяк упорола любимая женушка! – подумал Филипп, закрывая дверь. – Ну, я надеюсь, не тот, о котором сказал Михайлов! Не валит же водителей!!»

И тут же переключился на другую тему: сначала надо разобраться с этим вынырнувшим из прошлого призраком… Он не сидит на подпольной блатхате, не прячется: вот, сообщили, что он наводит о нем справки, отслеживает передвижения. Если не отдаешь деньги – всегда начнутся неприятности. А если речь о миллионе, то на кону жизнь… И не только твоя: бомба в машине не разбирает: один ты или с женой. Да и граната в окно – тоже… Ладно, разберемся. И кто такой этот «Призрак»? И чего хочет? И как он вычислил глубоко законспирированного «Первого»?

Сейчас он ничего этого не знал. Но обязательно узнает. Потому что всю жизнь он с чем-то разбирался и всегда узнавал то, что другие люди тщательно скрывали – и от него, и от всех, и даже от самих себя. Вызнавать тайны – страшные, кровавые, постыдные – было его работой. И его жизнью…

С Веней Михайловым он впервые встречался как с агентом – конспиративно. Старинный кирпичный дом в центре. Пятый этаж раньше был заселен коммуналками и выходил на два подъезда, потом дом стали готовить к сносу, в первую очередь расселили коммуналки, и на этом остановились. Он договорился с коммунальщиками и, под предлогом ликвидации возможного притона бомжей, пьяниц и наркоманов, закрыл этаж, укрепил двери, а ключи держал у себя.

Лис успел вовремя, сердце колотилось, он волновался так, будто сейчас ему предстояла схватка с бандитами всей Золотой Мили. Михайлов поднялся по другому подъезду и постучал условным стуком через сорок минут после назначенного времени.

– Ну, что там за список?! – не здороваясь, с порога спросил он молодого оперативника.

– Да что с вами, Филипп Михайлович! – удивился он, вглядываясь в лицо шефа. – Обычные глупости. Составили список девушек, подлежащих отработке по автомобильным убийствам, их там штук шестьдесят. Ну, и ваша супруга среди них: Коренева Екатерина Викторовна. Рутинное дело. Что вы так разволновались?

– Вот когда будет у тебя жена, а ее начнут брать в оперативную разработку по убийствам, тогда поймешь! Дай мне список!

– Вот полный вариант, – Веня протянул измятый лист. Для него это был просто один из сотен рабочих листков, которые каждый день идут сплошным потоком. Конечно, чего ему волноваться? А у Лиса пальцы дрожали, он отошел к окну и, повернувшись к коллеге спиной, стал читать самый важный список из тех, которые через него проходили.

Абальмасова Наталья «Коса», Афендикова Нина «Рыжая», Коренева Екатерина «Ребенок», Волоскова Ольга «Миледи»… «Идиоты, зачем всех подряд сюда засовывать? Жену начальника УР – зачем? У нее даже прозвище детское – «Ребенок»! А тут вон: Лошадь, Челюсть, Рыба, Серебрянка, Башмачок… Тут и эта рыжая Илона, у нее, оказывается, прозвище «Проныра»…

– По каким основаниям составлялся этот список? – хрипло спросил Лис.

Веня пожал плечами.

– Да ни по каким. Просто собрали девушек, которые не работают…

– Катя работает!

– И много времени проводят в злачных местах…

– Катя то в библиотеке, то на объекте, ну, иногда погуляет с подружками…

– Филипп Михайлович, ну не я же этот список составлял! Не я Екатерину Викторовну туда включал! Я, наоборот, вас предупредил, потому что уверен…

– Кто составлял эту филькину грамоту?

– Гнедин. Глушаков согласовал с начальником управления.

– А почему я не видел?!

– Сегодня увидите. Только без одной фамилии.

– Ах, вот даже как!

– Да, посчитали, что это неэтично. Отработку Екатерины Викторовны поручили мне как сотруднику Привокзального отдела. Чтобы информация не растекалась…

– Чем тебе помочь?

– Да чем, – Михайлов понимал щекотливость ситуации и старался не встречаться с шефом взглядом. – У Екатерины Викторовны есть металлическая расческа с сужающейся к концу рукояткой? В парикмахерских такие обычно…