Первый ученик - Аня Сокол

Им остался один уровень. Всего один – и они окажутся на одной линии с выходом. Тишину нарушали лишь удары ботинок по перекладинам и шумное дыхание.

– Черт. – Леха притормозил.

– Что? – спросила Настя.

– Выхода нет. Блин. – Парень продолжил движение. – Придется подниматься выше.

Подъем закончился через пять метров, и Грош оказался в широком коридоре.

– Где мы? – спросил Калес.

– Без понятия, – ответил Игроков. – Порода здесь светлее, значит, близко к поверхности.

– Тогда ищем выход. – Грошев пошел первым.

– А если не найдем? – Настя догнала его и схватила за руку.

– Значит, не найдем, – не стал успокаивать ее Макс.

– Тихо! – прошептал Игроков, поднимая руку. – Слышите?

Поначалу Грош не понял, о чем тот говорит, он слышал только свое дыхание и едва уловимый шорох одежды, когда Лиса переминалась с ноги на ногу. Он уже был готов открыть рот и спросить, в чем дело, когда слуха коснулось какое-то бормотание или ворчание. Отзвуки далекого разговора.

Леха сделал знак погасить фонари. Через сотню шагов тьма превратилась в серый полумрак, а потом преобразовалась в мигающие тени. Широкий коридор пересекался с более узким, под потолком которого горели лампы аварийного освещения. И не просто горели, а мигали с равной пугающей монотонностью.

– Сколько осталось? – спросил хриплый голос, и Макс остановился.

– Семь минут, Шрам.

Грош нахмурился, он не знал ни одного человека, который мог так обращаться к Раимову.

– Семь минут. Я успею.

Леха выглянул в освещенный коридор и спустя минуту подал гвардейцу знак. Калес одним прыжком пересек перекресток и присел с другой стороны, приподнимая автомат. Послышались шаги, мигающий красноватый свет ложился на лица, делая их похожими на маски. Тилиф шел, не оглядываясь, джинсы и толстовку сменила камуфляжная форма и армейские ботинки. На поясе чернела кобура с оружием.

Как только мужчина миновал перекресток, Игрок зашел ему за спину и упер ствол автомата между лопаток.

– Где выход?

Шрам даже не вздрогнул.

– Там. – Он поднял руку, указав туда, где продолжали мигать лампы. – И вам лучше поторопиться.

Грохнул выстрел. Именно грохнул так, что заложило уши. Гвардеец вскинул автомат и послал очередь в ту сторону, откуда пришел Раимов. Но появившаяся там фигура в пятнистом камуфляже уже скрылась за поворотом.

– Что ж друг такой неосторожный. Мог бы вас задеть, – проговорил Калес.

– Но не задел же, – в голосе Тилифа слышалась ленивая насмешка.

– На выход. – Игрок толкнул Шрама в спину, и тот пошел вперед, за ним – Настя и постоянно оглядывающийся Макс.

Гвардеец отступал спиной, держа коридор под прицелом. Штрек изогнулся, и они пошли быстрее. Почти побежали. Грошев почувствовал на лице дуновение прохладного ветра, хотя вокруг все так же был камень.

Грохот, пришедший откуда-то сверху, прокатился по пустым туннелям. Задрожали пол, потолок, стены. Шрам выругался, Настя закричала, Лисицын отбросил за спину автомат и побежал. Все они побежали. Настя, Тилиф, Игрок и Макс. Бок о бок, забыв обо всем, словно животные, спасающиеся от стихийного бедствия. Сейчас не имело значения, у кого оружие, кто хозяин, а кто пленный.

Пол подпрыгнул, и Грош, споткнувшись, кувырком полетел на землю, уже не понимая, где верх, где низ. Камень размером с кулак упал рядом с ладонью и раскололся на несколько частей. Макс отстраненно удивился тому, что все случилось так быстро. Он же слышал, что у них еще было семь минут. Целых семь. А прошло едва ли три.

Последним, что он увидел, были убегающие под градом камней силуэты. Все, кроме одного, пятнистого, который вопреки логике бросился в противоположную сторону. Но это уже могло быть частью бреда.

Мир дрожал так, словно кто-то взял планету в руки и потряс, словно погремушкой, а потом засветил Максу в лоб.

Тема: «Оптические иллюзии»

В голове гудело. Волнами накатывала гнилая вонь блуждающего. Макс отстраненно подумал, что сейчас вернутся звуки и он услышит тягучее: «Убииилии!» На мгновение ему показалось, что он все еще там, в доме художника, а все, что случилось после, всего лишь является частью кошмарного сна. И ему еще только предстоит встать, найти выход и бежать от преследователей через весь Некропольский.

Он поднял руку, пальцы наткнулись на холодный пластик каски, что несколько выбивалось из представленной картинки. Разбитое стекло налобного фонаря треснуло и оцарапало кожу. Грош разом все вспомнил и тут же об этом пожалел.

– Если б я знал, сколько будет проблем, никогда не подошел бы на улице к тощему пацану, почувствовавшему моих призраков, – раздался ленивый голос, – и не сдерживал бы сейчас желание отправить тебя с ними на свидание.

– И что остановило? – без особых эмоций спросил Грошев, приподнимая голову. От неудобного положения затекла шея.

– Не люблю бессмысленные поступки.

Парень щелкнул выключателем, но фонарь не отреагировал, значит, разбито не только стекло, но и лампа. Сидящий напротив Шрам шевельнулся. Часы на запястье мужчины мягко светились нанесенным на стрелки и ободок фосфорным покрытием. Начало шестого.

– Ты прекрасно умрешь и без моей помощи.

Макс приподнялся. Скатившись с одежды, по полу мягко застучали камушки. В левом колене поселилась тюкающая боль, но руки и ноги двигались – уже хорошо. Вот только голова продолжала трещать, словно с похмелья.

– Леха! Настя! – позвал он, садясь.

– Здесь никого, кроме нас, Малой, – ответил Тилиф.

– Они выскочили?

Глаза начали привыкать к темноте, и он уловил, как сидящий напротив мужчина пожал плечами. Вопрос был действительно глупый. Так это или иначе? Ни он, ни Шрам знать не могли. Макс попытался встать. Расколотая каска чиркнула по нависающему камню, от удара боль сместилась от затылка к вискам.

– Нам оставили не очень много места. – Шрам чуть шевельнулся.

– Оставили? Кто?

– Горы. Они не любят тех, кто лезет в их нутро.

– Ого, философия? Или бред?

– Хрен знает, Малой.

Макс коснулся пальцами стены, неровного потолка. Пульсация переползла от висков к глазам, думать о чем-либо не хотелось.

– Давай правее, но голову не поднимай, ага, вот так. На девять часов от тебя у самого пола есть лаз. Или дыра. Узкая, но можешь попытать счастья.

Грошев вытянул руки и демонстративно повернулся в другую сторону.

– Упрямец. – Раимов рассмеялся.

Парень задел ботинком его ноги, и смех прервался. Полость, которая спасла им жизнь, оказалась размером не больше его комнаты в лагере, но сильно ниже по высоте. Камень был местами иззубрен, иногда сглажен, стены смыкались над головой, превращая каменный мешок в ловушку. Макс дошел до лаза и, присев, пробежался пальцами, очерчивая контур.