Варвары - Александр Мазин

Итак, все здешние женщины, обладающие гражданскими правами, делятся на три категории: мави, тиви и квено.

Мави – это незамужняя девица. Мужней власти над ней нет, только родительская. Посему она может делать все, что ей заблагорассудится. В рамках дозволенного традицией. Рамки эти довольно широки, но кое-что запретно. Например, нельзя вольной девице потерять невинность. Потому что после этого она автоматически переходит в одну из двух следующих категорий: становится квено, то есть мужней женой, если совратитель девицы выразит на то свое желание. Или же – тиви, если попользовавшийся девушкой такового желания не выразит. Но он может оставить бывшую девицу при себе. В качестве наложницы. Или не оставить. Опять-таки – на усмотрение совратителя. То есть девица сама остро заинтересована в том, чтобы соблюсти честь, иначе ее социальное положение может существенно упасть, поскольку ярлык «тиви» – это пожизненно. И это не только позор, но и ущемление в правах – и для самой согрешившей девицы, и для ее детей. Ограниченное право наследования, например. Но не следует думать, что любому обольстителю «порча» невинной девушки сойдет с рук. Потому что за каждой здешней девушкой, как правило, стоит род. А родичи могут счесть, что превращение их представительницы в «тиви» является оскорблением рода. Согрешившую могут и убить: как-то казнить с помощью лошадей. Ну и совратителю, ясное дело, тоже мало не будет. Вопрос о том, ущемлена ли честь рода, решает старейшина. Например, если род не Бог весть какой крутой, а совратитель – рикс или выдающийся воин – огласен взять бедняжку в наложницы, так и ладно. Но «тиви» – это пожизненно. В законные жены ее уже никто не возьмет.

Вот, например, Аласейа мог бы Рагнасвинту в наложницы взять. При желании. Поскольку он есть официально признанный «небесный герой», а Рагнасвинту к нему лично батька Фретила заслал. Но Аласейа, к роду Фретилы и раньше необычайно расположенный, решил и вовсе беспредельное почтение роду сему оказать: взял девку в законные жены. И это хорошо, потому что крайне своенравна Рагнасвинта. Не то что братьям старшим – отцу с матерью непрерывно перечила. Чтобы такую укротить, настоящий герой нужен: обычному мужу не совладать.

Сказать, что Коршунов удивился, получив эту информацию,– значит, сильно преуменьшить его истинные чувства. Неожиданно узнать, что милая подружка, которую ты рассматриваешь именно в этом качестве и ничуть не более,– является твоей законной женой… Конечно, Алексею хватило ума держать свое удивление при себе. А то ведь оскорбленные родичи и зарезать могут. Или конями стоптать. Предельно деликатно и осторожно Коршунов попытался выяснить, в чем выразилось его согласие взять очаровательную Свинку в законные жены. Выяснил. Выматерился про себя самыми нехорошими словами.

Оказалось, знаком согласия является так называемый утренний дар. Компенсация за пролитие девственной крови. В данном случае – шелковый вкладыш от спальника, так его растак! Муж дает этот самый «утренний дар», а жена приносит приданое, примерно равное по стоимости «дару».

Тут Книва поспешил заверить новоявленного родича, что это самое приданое никто не замылил. Все уже отложено в отдельный сундучок. А ежели Аласейа решит, что мало – они же понимают, как велика цена «небесной» ткани (Сигисбарн энергично кивнул),– то можно и прибавить, нет проблем. Род Фретилы – богатый. Вотан свидетель, не пожалеет Аласейа, что с ними породнился.

«А может, все не так уж и огорчительно?» – подумалось тут Коршунову.

Кто он тут? «Небесный герой». Статус, конечно, высокий, но неустойчивый. Насколько знал Коршунов, чтобы стать своим в сообществе подобного типа, надо здесь родиться. Пришелец, проживи он рядом хоть тридцать лет, все равно остается пришельцем. Но если он женат на местной – совсем другой расклад. Да везде так! Хочешь войти в высшую касту: соединись супружескими узами с тем, кто уже внутри. Иначе так и помрешь нуворишем.

– А как насчет развода? – поинтересовался Коршунов.– Что делать, если взаимоотношения супругов не сложились? Бывает такое?

Бывает, признал Книва. В этом случае жена собирает вещички (приданое и часть нажитого совместно имущества – сколько муж даст) и возвращается к папаше. Тиви она после этого не становится и может вдругорядь замуж выйти за хорошего человека. Но такое редко бывает. Чаще квено не разведенкой становится, а вдовой. Вдова же может наследовать имущество мужа полностью. Но традиция этого не одобряет. Традиция полагает, что жена обязана последовать за мужем. В лучший мир.

А вот для тиви это не обязательно. Хотя ежели захочет – милости просим. Общественное мнение такое решение вполне одобрит.

«Надо будет завещание составить,– сделал заметку в памяти Коршунов.– Ежели со мной что случится, то я настоятельно требую, чтобы Рагнасвинта за мной не последовала». Обоснование какое-нибудь серьезное придумать и Фретилу в свидетели взять. По здешнему образу жизни, грохнуть могут в любой момент. И незачем юной Свинке в его погребальном костре гореть. Ни к чему.

Внезапно в голову Коршунову пришла интересная мысль.

– А сколько у мужчины может быть жен? – поинтересовался он.– Одна? Или больше?

Книва с Сигисбарном искренне удивились.

– Конечно, одна,– последовал решительный ответ. При двух женах как после смерти мужа имущество делить между наследниками? Нет, квено только одна. А вот тиви – сколько потянешь. Вот у Одохара, военного вождя,– две тиви. А у Стайны, вождя мирного,– целых три. Хотя говорят, он, хи-хи, и с одной-то еле управляется. И такому воину, как Аласейа, просто положено тиви иметь. Куда он иначе будет силу свою изливать, когда у квено дни неподходящие или там беременность на последнем месяце?

Тут впервые подал реплику Сигисбарн: мол, можно и без тиви. Можно и рабыню попользовать. Вот он, Сигисбарн, вполне обходится. С рабыней оно даже и проще: подол задрал – и поехали. Никаких хлопот, и от дурного женского нрава ущерба не потерпишь.

Книва возразил, что это у Сигисбарна могут быть с женщинами хлопоты, а у «небесного героя» Аласейи таких проблем в принципе быть не может. Под Аласейей любая женщина змейкой стелиться будет. Вот на ту же Рагнасвинту поглядеть: до чего вреднющая девка, а Аласейе просто в рот смотрит. Аласейа и сказать не успел, а Рагнасвинта уже бежит исполнять.

«Ну Аласейа иной раз и скажет – не поймешь»,– возразил Сигисбарн. Но в целом согласился: вышколил Аласейа жену. Причем в самые кратчайшие сроки. Ну так и не удивительно: он же герой.

«Н-да,– подумал Коршунов.– Какие интересные вещи вдруг про себя узнаешь. Самому бы сроду не догадаться».

Послышался стук копыт. Со стороны поселка наметом подлетел всадник. Осадил, красуясь, точно у ворот.

Агилмунд.

– Аласейа! Одохар зовет! – Подумал немного и добавил: – Хорошо зовет. Приходи! – Развернулся и полетел обратно.

Сигисбарн и Книва проводили старшего брата завистливыми взглядами.

Коршунов озадачился: в каком смысле «хорошо зовет»? В смысле: приходи по-хорошему? Или – с почтением приглашаю?