Долина дракона - Ванда Алхимова

Лорд Брандон? Этне худо-бедно собралась с силами и встала прямо. Почему этого человека называют Брандоном? Разве он не король Брес? А где же тогда король?

Но тут настала ее очередь, и Этне согнулась в низком приветственном поклоне.

– Миледи Этне, – произнес гулкий бас. – Мое имя – лорд Брандон. Я троюродный брат короля Бреса. Сюда я прибыл, чтобы отвезти вас к вашему мужу – королю Бресу Лугайдийскому. Надеюсь, вы примете его дары к завтрашней свадьбе.

Этне плохо понимала, что ей говорят. Услышав, как откидывают крышки сундуков, она склонилась еще ниже. А когда выпрямилась, ее сразу же увели в ее покои.

– Как так? – сетовала Этне, пока женщины ее раздевали. – Почему приехал лорд Брандон, а не король?

– Ах, ну ты и глупая же! – возмутилась Мадб. Она сидела в кресле, широко расставив ноги и положив руку на живот. – У короля знаешь, сколько дел? Он к войне готовится. Некогда ему ездить туда-сюда. Поэтому на свадьбе его заменит близкий родственник. Завтра лорд Брандон от имени короля Бреса проведет тебя под омелой, и ты станешь законной королевой Лугайда! А потом поплывешь с ним на корабле ко двору!

Не найдясь с ответом, Этне промолчала. В глубине души шевельнулась обида: разве жениху не положено снять с нее покрывало, чтобы подарить первый поцелуй? Неужели ее будет целовать чужой мужчина?

Хитрая Мадб угадала ее настроение и потому заставила выпить два бокала вина, а когда девушка с непривычки захмелела, велела уложить на постель. Две служанки остались караулить юную невесту.

Ночью девушку стошнило. А утром на душе было так тяжко, что даже захотелось еще вина – лишь бы затуманить рассудок. Но вина ей не дали, даже завтраком не накормили. Дали только полчашки подслащенной воды.

Женщины обряжали ее, причесывали и пели старые песни о нелегкой девичьей доле, о трудностях замужней жизни и коварстве мужчин. Их голоса сливались, и столько в них было надрывной тоски, что у Этне задрожали губы, а на глазах выступили слезы. Ее душа пела вместе с ними, тянула горькую жалобу существа, которое отрывают от родного дома и отдают чужим людям, грозному мужу. Больше уж ей не спать сладко, не знать материнской и отцовской заботы, не гулять с подружками, теперь ее ждет только бремя забот, она станет бессловесной покорной рабой своего властелина и еще не раз умоется слезами горя.

Всхлипы Этне переросли в плач. Мадб обругала ее дурой и отвесила две пощечины. Женщины смеялись и говорили, что так лицо будет румянее. У Этне снова начала кружиться голова.

То утро было самым долгим в ее жизни. Сначала ее вывели в парадный зал, где двое воинов Брандона спрашивали по старинному обычаю, пойдет ли она к ним, предлагая богатый выкуп. Этот выкуп уже лежал в сундуках у Келлаха, и все было оговорено, так что от Этне требовалось лишь сыграть свою скромную роль в обряде. Она сначала дважды ответила «нет», а когда дружки расписали достоинства отсутствующего жениха и силу его чувств, сказала «да». После этого ее усадили на неудобное узкое кресло, подняли и понесли по всему дому.

Этне крепко вцепилась в подлокотники, чтобы не свалиться. Покрывало невесты ужасно мешало. Она должна была попросить у всех домочадцев прощения и попрощаться с ними. Служанки плакали, но не потому, что им действительно было жаль с ней расставаться, а просто разволновавшись.

Когда очередь дошла до Мадб и Келлаха, беременная золовка взвыла так, что дружки едва не уронили кресло с невестой. Причитая и обливаясь слезами, Мадб голосила, что у нее забирают любимую сестру, била себя в грудь, крича о том, что горе ее не знает границ. Келлаху даже пришлось наступить ей на ногу, напоминая, что сегодня не ее день и не стоит перетягивать на себя все внимание.

Потом все вышли во двор, Этне принесли к воротам замка. Там уже поставили арку, густо оплетенную омелой. У арки стоял Брандон. Он был богато одет и красиво причесан, но лицо не выражало никаких чувств. Едва взглянув на Этне, он обернулся к Келлаху и кивнул.

Невесту сняли со стула и поставили рядом с заместителем жениха. Женщины снова запели, но уже веселую песню, намекающую на брачную ночь. Мужчины засмеялись. Келлах взял сестру за руку и стал произносить обрядные речи:

– Кто ты и как твое имя? Что просишь ты у меня?

Вышли друзья и близкие родственники Келлаха и Этне – с сундуком и вороным жеребцом-трехлеткой. Келлах спросил, не за этим ли пришел жених, но Брандон отказался и от сундука, и от коня. Тогда Келлах подвел к нему Этне и спросил, не за этим ли пришел жених. Брандон ответил, что именно ради невесты и своей судьбы проделал столь долгий путь и не уйдет без своего. Тогда Келлах вложил руку Этне в его и громко объявил о том, что Этне из рода Белого Сокола улетает в свое новое гнездо, во дворец. – Слава королеве! – выкрикнул Брандон, и крик этот подхватили все присутствующие.

Под громовое «Слава королеве!» Брандон провел Этне под аркой из омелы, стремительным движением поднял покрывало невесты, чуть коснулся губами ее лба и тут же опустил покрывало обратно. Потом его воины затеяли шуточную потасовку с местными, которые как бы пытались отбить невесту обратно. Поднялся шум и гам, полилось рекой пиво, все стали петь, плясать и обниматься. Лишь двое не поддались общей радости: невеста под роскошным свадебным покрывалом и «жених», который тихо разговаривал с братом невесты.

Простому люду выкатили бочки с пивом и вынесли котлы с мясной кашей, а знатные гости отправились пировать в замок. Келлах расщедрился, и яства поражали воображение даже лугайдийских лордов, известных своим обжорством. Сидя рядом с лордом Брандоном, Этне наконец смогла поднять покрывало. Перед глазами все плыло, раскрасневшиеся лица гостей казались масками. По обычаю, Брандон подкладывал ей на тарелку лучшие куски от каждого блюда и кормил из своих рук. На невесту он при этом даже не смотрел, поэтому Этне могла почти не есть.

Спустя пару часов вино ударило гостям в голову и за столом начались обычные праздничные безобразия. Кто-то падал под стол и извергал там содержимое желудка, кто– то хватал визжащих женщин за выступающие места, кто– то хвастался доблестью, кто-то кричал здравницы, кто-то запевал песни.

Пришла пора провожать невесту и жениха в свадебный покой. Этне подняли на руки и понесли мужчины, Брандон шел за ней в окружении женщин. Веселая толпа ввалилась в спальню, где стояло убранное цветами ложе. Этне и Брандона устроили на нем и накрыли одеялом – под похабные куплеты с советами для жениха.

Будь жених настоящим, куплетами дело бы не закончилось, но тут все подначивания были лишь ради обряда. Гости ушли развлекаться дальше, а Этне осталась наедине с незнакомым мужчиной. Брандон поднялся с постели и впервые внимательно взглянул на дрожащую девушку.

– Ваше Величество, завтра рано утром мы отплываем в столицу. Вам лучше как следует поспать, – сказал он и удалился, оставив Этне одну на роскошном брачном ложе. И тогда она наконец разрыдалась.

Проснувшись и открыв глаза, Гордый встретился взглядом с Лорелеей. Они лежали на постели в обнимку.