Зеркала судьбы. Искатели - Максим Удовиченко

Неподалеку от смуглого воина устроился на кочке Чернобрюх. Среди цветочков, бабочек и прочей благодати огромный паук выглядел неуместно. Ал не замечал питомца. Время от времени Чернобрюх поднимался на дыбы и, размахивая лапками, пытался напугать пролетающих мимо фей. Разумеется, на бесплотных созданий эти нападки никак не действовали. Изредка нахальные девицы щебетали что-то вроде: «Ах, какая прелесть», трепали несчастное членистоногое по шерстке, как котенка, и летели дальше. Во всех восьми глазах Чернобрюха, пораженного таким непочтительным обращением, светилась настоящая тоска. Верное существо чувствовало, что с хозяином творится неладное, но не понимало, как можно ему помочь.

– Ко мне, малыш! – тихо сказал я.

Готов поклясться, взгляд паука выразил облегчение. Быстро перебирая лапами, он подбежал к нам и вскарабкался мне на плечо.

– Не волнуйся, – пообещал я, – скоро выручим твоего хозяина.

Но пока было проще посулить, чем выполнить. Мы продолжали осматриваться.

Певец, оправдывая свое прозвище, мычал какую-то народную зирийскую песню, а белокурая феечка пританцовывала перед ним с таким видом, словно никогда не слышала ничего прекраснее.

Два матроса, сняв рубахи, демонстрировали крепкие мускулы визжавшим от восторга брюнеткам.

Но больше всех отличился Дайф. Когда мы пришли, он как раз начал читать своей избраннице стихотворение собственного сочинения (больше оно никому принадлежать не могло):

– Приплыл на остров я любви!

И тут такая ты!

Глазищ, грудей красивых, зада

Нигде таких не видел больше.

Правда, груди, как яблоки,

А хотелось, чтоб как арбуз, побольше!

Но я смирился: главное, не как морковь.

Теперь ты моя ба… то есть, любовь! – моряк упал перед феей на колени.

Судя по окончанию стихотворения, Дайф долго искал рифму, но в конце концов плюнул и вставил единственную, пришедшую на ум. Стишки были настолько забавными, что на мгновение я забыл об опасности и едва справился с приступом смеха. Однако фея радостно захлопала в ладоши, будто перед нею выступил самый знаменитый в мире бард.

– Вы тоже это слышали? – ошалело спросил вор.

– Забудь… – ответил я. – Мара, осмотри ребят в раш-и и расскажи мне о магии как можно подробнее.

Орку не особо впечатлили стихотворные таланты Дайфа. Вряд ли она имела хоть какое-то представление о поэзии. Мара замерла и вошла в раш-и.

Меня уже начинало откровенно злить происходящее. На первый взгляд это казалось смешным. Но, кажется, феи забыли, кем были раньше. Все, что я видел перед собой, было издевательством над самым прекрасным чувством из всех доступных разумным существам. Жалким подобием любви. Обманутые магией дураки, вообразившие себя влюбленными, до абсурда нелепо флиртующие феи, которые вели себя подобно дешевым портовым шлюхам – все это было мерзко. Я еле сдерживал желание подойти и плюнуть в чье-нибудь хорошенькое личико.

– Коконы сотканы вокруг каждого, – заговорила орка. – Очень сложное плетение, не могу разобраться. Но есть интересная штука. От каждого человека к фее тянется нечто вроде нити.

– Нить, говоришь… – задумался я. – Этакая магическая пуповина…

– И еще кое-что, – сказала Мара, открыв глаза. – Ты ничего странного не замечаешь?

– Вроде нет, – неуверенно ответил я.

– Феи стали менее прозрачными, – ошарашила орка. – Присмотрись: они будто уплотняются.

– Так что будем делать? – влез Роману.

– Ты главное следи, чтобы эти аферистки изумруд не уволокли, а то вон как на тебя поглядывают, – заметил я.

Вор сразу посуровел и скользнул по феям подозрительным взглядом.

– Да я им крылья оторву, – тихо пригрозил он и, замолчав, схватился за нагрудный карман.

– Есть у меня несколько теорий… – рассуждал я. – Конечно, надо все проверить. Но наиболее вероятно, что через эту нить феи постепенно выкачивают жизненную энергию людей. Поэтому они и становятся более… телесными.

– Значит, они постепенно убивают Ала?! – взъярилась орка. – Пришибить их, и дело с концом!

– Успокойся! Нельзя действовать так неосторожно. Смерть фей может навредить людям или даже убить. Мы не знаем точно, насколько жертвы зависят от них.

– А ты можешь что-нибудь сделать с этими коконами?

– Нет, – с сожалением ответил я. – Эта магия мне неизвестна, а потоками жизненной энергии людей управлять я не могу. Придется действовать наугад. Для начала предлагаю провести эксперимент: силой забрать одного из влюбленных и посмотреть, что с ним будет.

Я подробно объяснил орке, что нужно делать. Мара сразу согласилась.

Вместе мы подошли к Дайфу и его возлюбленной. Боцман до сих пор стоял на коленях, белобрысая стерва жеманно хихикала. На наше приближение парочка никак не отреагировала.

– А ну брысь, стрекоза! – рыкнул я.

Свои слова подкрепил действием. Совсем слабенький разряд молнии ударил феечку пониже поясницы. Коротко взвизгнув, она бросилась наутек.

– Да как ты!.. – чуть не задохнулся от возмущения боцман. – Да я тебя!..

Но человек не успел рассказать, что собирался со мной сделать. Сзади подошла Мара, приложила моряка рукоятью пятипалого по затылку, и Дайф осел прямо в ее объятия.

– Тащим его в лес, – скомандовал я.

Орка легко взвалила боцмана на плечо и понесла. Через пару сотен ярдов опустила Дайфа на землю, прислонив к дереву.

– Осмотри его еще раз, – попросил я.

– Кокон не исчез, нить все так же тянется туда, откуда мы пришли, – заговорила зеленая, войдя в раш-и.

– Значит, просто увести людей не выйдет… – с сожалением произнес я.

Неожиданно моряк открыл глаза. Сначала он не мог понять, что происходит, но с каждым мгновением взгляд его становился более осмысленным, потом в нем вспыхнул сумасшедший огонь.

– Любимая… Любимая… Где же ты? – запричитал боцман.

Он взревел, словно раненый бык, вскочил на ноги, попытался оттолкнуть орку. Мара среагировала моментально и скрутила человека. Тогда моряк впал в бешенство: он брыкался, мычал что-то нечленораздельное. На губах выступила пена, лицо исказила злобная гримаса.

– Отпусти его!

Зеленая разжала руки. Едва освободившись, боцман ринулся в сторону пруда.

– Теперь представляешь, что произойдет, если убить фей, не уничтожив коконы? Я не могу быть уверенным, что магия исчезнет с гибелью этих тварей. Вполне возможно, люди наложат на себя руки, если не умрут от потери возлюбленной.

– И как теперь? С коконом нам не справиться, – раздраженно произнесла орка.

– Тут ты права. По-видимому, раньше фей питала Лавра. Но когда она ушла, к жрицам перестала поступать энергия, и они умерли. То, что мы видим сейчас – их духи, которые подверглись магическим изменениям. Нечто вроде личей, которыми становятся некроманты. Сами жрицы Лавры не смогли бы дожить до наших дней. Но Десид тут не причем. Магия фей, хоть она и схожа по принципу с некромантией – это остатки божественной силы, замешанные на обрывках памяти о любви…