Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– То, что за нами идут, я почувствовала сразу, но не придала этому значения, ну мало ли кто это может быть? А вот Тоша заподозрила неладное и приняла меры. Теперь я понимаю, почему мы вышли на тех бичей и зачем Тоша их разозлила, не всех, но этого оказалось достаточно, чтоб спровоцировать их нападение на того, кто за нами шёл. Тот взрыв, что сестра устроила, никто из посторонних не видел, а вот сейчас за нами снова наблюдают.

– Наблюдают и думают – ну и самодур этот Каращенко, вместо того чтоб загрузить уголь портовым краном, он заставил это делать команду своего корабля, да ещё и ночью! – не смог сдержать улыбку миллионер-сахарозаводчик. Тоша, продолжавшая внимательно следить за вереницей матросов с мешками, тоже улыбнулась:

– Настоящий самодур! Мало того, что заставил матросов ночью выполнять тяжёлую работу, которую можно было и не делать, так ещё сам, с удобством расположившись, на это с удовольствием смотрит, ещё и двух девиц пригласил!

– Так вы говорите – за нами наблюдают, а как это… – начал Каращенко обращаясь к Атише, но Тоша закричала одному из матросов:

– Иди сюда!

Когда матрос подошёл, приказала тому поставить мешок и запустила туда обе руки. Атиша только вздохнула, глядя на измазанное платье сестры. Тоша, покопавшись в мешке, вынула кусок угля и положила его на стол, после чего скомандовала матросу – унести мешок. Место, где уголь набирали, и дорога, которой его носили, были хорошо освещены, а столик, за которым расположились следившие за погрузкой угля, был погружён в полутьму, всё-таки была уже ночь. Сидящие за этим столиком наклонились поближе к столешнице, наблюдая за действиями Тоши. Девушка выкручивала из «куска угля» длинный цилиндр, но до конца не выкрутила, так как позвала ещё одного матроса и из его мешка достала ещё кусок чего-то очень похожего на уголь. Через некоторое время на столике лежали уже два взрывателя, а «уголь» положили в ящик, для этого принесенный. Третье взрывное устройство было обнаружено только под утро, когда погрузка угля была почти закончена. Тоша воспользовалась любезностью капитана «Святого Евлура» и отправилась мыться в его каюту. А взрывчатку, замаскированную под уголь, погрузили на автомобиль охраны миллионера-сахарозаводчика, а отдельно упакованные взрыватели взяли на «Балтиец» Каращенко, где разместился он сам, Атиша и уже помывшаяся Тоша, одетая в капитанский китель. Когда оба автомобиля направились к выходу из порта («Балтийцы» Каращенко и охраны), «Святой Евлур» отошёл от причальной стенки и вышел на рейд. Капитан решил свести до минимума общение с берегом, а следовательно, возможность попадания на борт судна посторонних предметов, но сразу не отправился в рейс, так как команде надо было отдохнуть.

Когда автомобиль выехал на подъём дороги, ведущей из порта в город, Атиша обернулась, чтоб посмотреть на «Святой Евлур». Медленно вытягивающийся на рейд, красавец корабль был самым большим из тех, что были в порту. К Атише присоединились Тоша и Каращенко, который с гордостью сказал:

– Не правда ли, красавец? Это его первый рейс, и от него много зависит. Конечно, потеря «Святого Евлура» меня не разорит, но больно ударит по репутации, а это грозит значительными финансовыми потерями. Если бы не вы, мадемуазель Атоша…

Каращенко сделал многозначительную паузу, воспользовавшись тем, что миллионер замолчал, Атиша поинтересовалась у сестры:

– Тоша, а ведь ты неспроста повела меня обратно, так чтоб мимо «Святого Евлура» пройти. Любоваться этим кораблём можно было и с бульвара. Оттуда его хорошо видно! Разве ты можешь почувствовать мины на таком расстоянии?

– Неспроста, – согласилась Тоша и пояснила: – Вообще-то я сразу хотела к «Святому Евлуру» пройти. Ты думаешь, я всю ночь на дереве спала? Я пробежалась по окрестностям, так пробежалась, чтоб меня никто не увидел, а вот я увидела многое. Не только увидела, но и послушала. За домом наблюдают, и это не ваша охрана, – улыбнулась Тоша внимательно слушавшему Каращенко. Тот кивнул, действительно, зачем охране наблюдать за усадьбой снаружи и при этом скрываться? Смуглая девушка многозначительно кивнула и продолжила: – Вот тот хмырь, что за нами в порт пошёл тоже там был, но на ночь не остался, он у них вроде начальника, не главного, но всё же… Распоряжения отдавал, а потом а потом спросил у такого же босса (Тоша употребила слово распространённое в ССР), как он сам, мол, всё ли готово для кораблика? А второй ответил, что подарки в уголёк спрятаны и в море сработают. После чего ехидно добавил – когда хозяину доложат, что его кораблик поменял курс и больше ни в один порт не зайдёт, можно будет приступить ко второй части. А потом они ушли вместе.

– К чему приступить? – спросил обеспокоенный Каращенко, Тоша виновато развела руками:

– Не знаю, об этом они не говорили. Но судя по тому, что все эти молодцы были вооружены, то это, скорее всего, будет нападение. Не знаю – с какой целью, могу только догадываться. А когда? Предполагаю, что на обратном пути из театра. Когда будем ехать туда, на улицах ещё людно, а вот обратно… Билеты же назавтра заказаны, так?

Каращенко кивнул, а Атиша спросила у сестры:

– Тоша, ты говоришь, что тот, кто за нами шёл, какой-то начальник у этих… Понятно у кого. Почему он тогда сам за нами следил? Следил как простой филер? Сейчас я вспомнила, он и в кафе сидел, за дальним столиком, делал вид, что газету читает.

– Он за нами весь день ходит, от самого дома шёл. Почему он и почему один? Может, не такой уж большой начальник, а может, у них дефицит кадров. Тем же, что ночью за домом наблюдали, надо выспаться. Да и было их двое, скорее – дефицит исполнителей, – сделала вывод Тоша, но при этом предупредила: – Но нам терять бдительности не стоит, будем начеку!

Пять дней после ухода «Святого Евлура» в плавание прошли спокойно, никто ничего не предпринимал против Каращенко и его семьи. Не трогали и сестёр Диа, но наблюдение продолжалось, Тоша уже знала всех, кто следит за домом, семьёй миллионера и за сёстрами, в лицо. Знала людей трёх смен, что следили, естественно, они об этом и не догадывались. Слежка велась и за Глушей, когда та ходила на большой рынок, называемый здесь Привозом. Глуше рынок очень понравился: как ассортимент предлагаемого, так и торговки. С ними Глуша долго и со вкусом торговалась или просто вела беседы. А вот Тоше, которая неизменно сопровождала женщину в этих походах, было скучно, хотя она и изображала ко всему интерес.

– Не понимаю, как можно терять столько времени, чтоб выторговать несколько копеек? – с укором говорила Тоша по возвращению с рынка, на что Глуша неизменно отвечала:

– Денежки счёт любят! А копейка – целковый бережёт!

Очередной раз слушая Глушу, Тоша хмурилась, а Атиша смеялась. Последние два раза Атиша ходила на рынок вместе со свой сестрой и служанкой (так называли Глушу служащие Каращенко, хотя Атиша, да и Тоша предпочитали слово – компаньонка). Глуше ходить с Атишей очень понравилось, даже самые крикливые и скандальные торговки, глядя на девушку, становились ласковыми и уступали в цене.