Наследники - Фрэнсис Пол Вилсон

Голова Джека дернулась, чуть не стукнувшись о трубу.

Что такое?

Встреча должна была состояться в кабинете Хаффнера прямо за решеткой. Что за чертовщина?

Собственно, разговор с адвокатом значения не имеет. Алисия потом пересказала бы самое важное. Джек ползал по бесконечным трубам, чтобы выслушать без опаски рассуждения заинтересованных лиц после встречи. Только так можно по крохам собрать информацию о доме Клейтона.

Но если встреча произойдет в другом месте, кто знает, где состоится последующее обсуждение.

Он помедлил, прислушиваясь, не обронит ли Томас или его денежный ближневосточный мешок какой-нибудь полезный намек, но, похоже, они не поддерживали приятельских отношений. Томас читал газету, незнакомец стоял у окна и глядел вниз на улицу.

Джек выполз задом в трубу пошире и принялся перебирать варианты.

— Зачем мы сюда пришли? — спросила Алисия, когда Гордон Хаффнер привел их в конференц-зал, отделанный панелями из красного дерева.

— Побеседовать, — с некоторым удивлением сказал Хаффнер, кладя папку на сверкающую овальную столешницу красного дерева. — Вы же звонили, просили о встрече?

— В прошлый раз мы у вас в кабинете беседовали, и я думала...

— Здесь гораздо удобней.

Она покосилась на Шона О'Нила, который в ответ чуть заметно передернул плечами.

— А в чем дело? — недоумевал адвокат.

В чем — Алисия не могла объяснить. Встреча на самом деле устроена для того, чтобы дать Джеку возможность узнать, кто стоит за спиной Томаса. Если вдруг заговорщики после беседы сойдутся не в кабинете Хаффнера, а здесь, он будет подслушивать у пустой комнаты.

Можно было в потребовать перенести разговор в кабинет, но не покажется ли это подозрительным? С другой стороны, если главные фигуранты придут потом сюда, все пойдет прахом.

Надо как-то уведомить Джека, что они в этом самом конференц-зале. Есть только один способ.

— В чем дело? — повысила она голос. — Вы спрашиваете, в чем дело? Позвольте объяснить вам, в чем дело! — Алисия постепенно переходила на крик. — Дело в вашем клиенте, моем сводном брате Томасе Клейтоне, вот в чем! Вы хоть сколько-нибудь понимаете, какой это мерзавец? Знаете, что он сделал со мной в четверг вечером?

Заметила, что О'Нил все понял, мельком ей улыбнулся и подмигнул.

Но, приступив к изложению подробностей своего похищения, обнаружила, что уже не приходится форсировать звук, изображать ярость. Охваченная подлинным гневом, она кричала все громче.

Гордон Хаффнер слегка побледнел, с губ Шона О'Нила исчезла улыбка.

В конференц-зале раздался неистовый вопль...

Ах, Алисия, до чего ты прекрасна.

Джек с улыбкой смотрел, как утихает буря. Скорчившись возле обратной трубы над кабинетом Хаффнера, размышляя, что делать дальше, он услыхал женский крик. Голоса не узнал — крик есть крик, — но пополз на звук. В конце концов, кто станет кричать в адвокатской конторе, как не клиент, которому только что предъявили счет.

Несколько поворотов туда, сюда, и вот она, Алисия, разрезанная на полоски планками жалюзийной заслонки на вентиляционном отверстии высоко на стене какого-то конференц-зала, разыгрывает весьма убедительную пантомиму истерики.

Наконец пар начал иссякать. Пока она успокаивалась, Джек попятился в трубу пошире, развернулся головой в ту сторону, откуда приполз. Включил фонарь, сделал лучик поуже, взглянул на часы. Чуть больше девяти тридцати. Можно выйти на свободу до одиннадцати, будем надеяться, с ответами на кое-какие вопросы.

Теперь надо только дождаться окончания встречи, посмотреть и послушать, что скажет другая сторона насчет предложений Алисии.

* * *

Долго ждать или еще куда-то ползти не пришлось. Шон объявил затребованную Алисией сумму в десять миллионов долларов, Хаффнер продемонстрировал потрясение — безусловно искреннее, по мнению Джека, — попытался сбить цену. Алисия держалась твердо, адвокат в конце концов промямлил весьма-вам-признателен, и зал вновь опустел.

Джек дал заговорщикам несколько минут и уже приготовился лезть обратно к кабинету Хаффнера, когда услышал, как дверь конференц-зала открылась.

— Можете сидеть здесь сколько угодно, — сказал Хаффнер. — Если я понадоблюсь, буду у себя в кабинете.

Джек сунулся в трубу, успев увидеть закрывшуюся дверь. Томас с ближневосточным мужчиной остались наедине. Оба стояли.

— Десять миллионов, — пробормотал Томас, с каким-то даже восхищением помотав головой. — Клянусь богом, крутая девчонка. — И глянул на компаньона: — Ну, Кемаль, что будет? Ваши согласятся?

— Не вижу выбора, — ответил мужчина по имени Кемаль. Выговор определенно ближневосточный, однако английский звучит с легким британским акцентом, быстро, отрывисто.

— Шутите? Вы же слышали, что сказал Хаффнер. Он уверен, что сможет опротестовать завещание. Десять миллионов за дом? Полный бред.

Джек тоже был ошарашен. Сумму взял с потолка, даже не думая, будто кто-то начнет обсуждать предложение.

— Нам хотелось бы решить дело. Оно и так чересчур затянулось. В конце концов, что такое десять миллионов по сравнению с выигрышем от того, что искомое не попадет в нехорошие руки? Гроши.

В нехорошие руки? Джек мысленно потирал свои собственные. Ему было жарко, тесно, он вспотел, но все это вдруг потеряло значение. Наконец начинается нечто стоящее. Давайте дальше.

— Для вас, может быть, и гроши. Но чертовская куча денег за то, чего там, возможно, и нет.

— Если нет, вы ничего не теряете. Деньги не ваши.

— Угу, только тогда Алисия станет миллионершей, а я получу шиш с маслом. Или даже без всякого масла. Чтобы помочь вам, я бросил работу.

— Вы получите солидную компенсацию. И не забывайте, что дом перейдет в вашу собственность. В конце концов, мы его приобретаем на ваше имя.

— Угу... дом, — проворчал Томас. — То, что от него останется. Я имею в виду, мы там все перевернули вверх дном, по крайней мере, насколько можно незаметно перевернуть все вверх дном, и вышли с пустыми руками. Если продолжать в том же духе, рискуем арестом за незаконное вторжение и вандализм.

— Там что-то есть, — сказал Кемаль. — Возможно, не собственно планы и чертежи, но логично, по-моему, предположить, что ваш отец оставил какой-то намек на их местонахождение.

— Дороговатое предположение.

— Об этом прямо сказано в завещании. Невозможно не обратить внимания на обращение вашего отца к той самой экологической организации... Как она называется?