Полночь в кафе «Черный дрозд» - Хэзер Уэббер

– Похоже, у нас с вами разные представления о том, что такое «просто».

– Уверена, что нет.

С этими словами я двинулась вперед, пытаясь отыскать кота среди палаток.

– Кис-кис-кис! – звала я, но тот не появлялся.

Выйдя из дворика на тротуар, я посмотрела по сторонам. Кот сидел на тропинке, ведущей к Дому на холме.

– Совершенно необязательно было убегать, – пожурила его я, приблизившись.

Предположив, что Гидеону снова нужна помощь, я свернула к Дому на холме. Вопреки ожиданиям, кот продолжал идти прямо. Пришлось возвращаться и догонять его.

Прохожие не обращали никакого внимания на моего необычного спутника. Некоторые из них здоровались со мной, но я не стала задерживаться, чтобы поболтать.

По пути я отметила, что в витринах магазинчиков появились объявления о приеме на работу и сувениры с главным символом Уиклоу. Во «Всякой всячине», например, продавались плюшевые игрушки-дрозды и посуда с изображением этих птиц, в следующем магазине – картины и панно. А кафе-мороженое «У Адалин», которое недавно снова открылось, предлагало попробовать новинку – «Черный дрозд»: с ежевикой и шоколадной крошкой.

От мысли, что жители Уиклоу одобрили новый бренд и вовсю его используют, стало тепло на душе. Но вместе с тем я забеспокоилась. Сейчас город процветает в атмосфере счастья и благополучия, жизнь бьет ключом. Будет жаль, если все это закончится. Вдруг шелковицы погибнут? Что тогда станет с черными дроздами? Найдут ли они другой портал или так и останутся на том свете – навечно?

Зи никогда об этом не говорила. И неизвестность очень угнетает.

Только когда кот ступил на узкую асфальтированную дорожку с раскинувшимися по бокам тюльпанными деревьями и аккуратно подстриженным газоном, я сообразила, куда меня ведут. Пройдя под ржавой металлической аркой, он двинулся вперед через кладбище и вскоре исчез из виду.

Дальше идти не хотелось. На сердце и без того было муторно от необходимости бросить кафе и сад. А вид бабушкиной могилы меня окончательно доконает.

Налетел порыв горячего ветра, и к аромату свежескошенной травы примешался запах надвигающегося дождя. Я прислонилась к одной из каменных колонн, поддерживающих арочный свод. Она так нагрелась на солнце, что жар чувствовался даже через одежду. Колыхались высокие декоративные травы. Повсюду скакали малиновки, выискивая в земле червяков. По шоссе проехали машины с номерами штатов Индианы и Миссури. Следом показался пикап из Флориды с домом-автоприцепом. Видимо, любители птиц направлялись в Уиклоу на выходные.

Кот не возвращался.

Я подождала еще несколько минут и уже было повернула обратно, но тут мое внимание привлекла промелькнувшая птица. Может, померещилось? Я прищурилась. Если зрение не подводит, на ветку растущего на кладбище тюльпанного дерева действительно сел черный дрозд.

Отбросив сомнения, я двинулась туда.

Солнечные блики плясали на трепещущих от ветра листьях, на светлой в крапинку грудке и оранжевом клюве птицы и отражались в ее зеленых глазах – как у мамы. Приезжие орнитологи пока не заметили эту поразительную особенность черных дроздов. А если когда-нибудь и обратят внимание на их диковинное свойство, все равно ничем не смогут его объяснить.

– Что ты тут делаешь?

Птица вспорхнула и полетела над ведущей через кладбище тропинкой. На мгновение замешкавшись, я поспешила за ней.

Проходя мимо свежей могилы Зи, старательно отвела взгляд. Во время похорон меня захлестнуло такое горе, что сердце едва не разорвалось на куски, хотя я знала, что бабушкина душа жива и лишь поменяла оболочку.

Мама взмыла ввысь, но над семейным склепом Линденов резким нырком спустилась ближе к земле. Я секунду помедлила у надгробной плиты, под которой покоился отец. Сюда же четыре года назад Зи тайно высыпала мамин прах. Мама всегда хотела после смерти воссоединиться с любимым.

Отвернувшись, я поспешила вдогонку за птицей. Достигнув дальнего конца кладбища, мама скрылась среди листьев клена и больше не появлялась. Я перешла на бег.

Задыхаясь из-за жары и физической нагрузки, я наконец добралась до клена и наткнулась на Обина Павежо. Поджав ноги и положив руки на колени, он сидел у одной из могил.

– Советую отдохнуть и перевести дух, – поглядев на меня, хмыкнул Обин. – Хотя если вы решили умереть, лучшего места не найти. Не надо будет тащить гроб.

Мне было не до шуток: легкие словно горели в огне. Отчаянно глотая воздух, я всматривалась в густую листву. Птица пропала. Зато у ствола сидел серый кот и нетерпеливо подергивал хвостом. Видимо, он все это время меня ждал и все больше раздражался. Даже странно, что не затопал лапами от возмущения.

Судя по поведению кота и птицы, я здесь неслучайно. Только вот зачем? Надеюсь, выясню. Утерев пот со лба, я опустилась на траву рядом с Обином. Скорее бы набежали тучи и хлынул дождь.

– Вышли на освежающую пробежку по приятной девяностоградусной[11] прохладе? – с иронией поинтересовался Обин.

Он был одет так же, как при первой нашей встрече, только на голове красовалась алая бейсболка с символикой Алабамского университета. Рядом в траве валялась трость.

Я приподняла собранные в хвост волосы, чтобы ветер охладил разгоряченную шею. Жжение в легких постепенно стихало, но я бы все отдала за глоток воды.

– Даже не верится, что кто-то бегает для удовольствия. Я гналась за… котом. Серым, – объяснила я, решив не упоминать о появлении черного дрозда.

Обин покраснел и, потупившись, начал срывать травинки.

– За котом. Да что ты говоришь? – напряженно пробормотал он.

– Вы не любите кошек?

– Не очень. Особенно серых.

Обин явно что-то недоговаривает, но не буду на него давить.

Я поискала взглядом кота. Его нигде не было. И как только ему удается мгновенно исчезать?

Отпустив волосы, я наконец прочла надпись на могильном камне. «Фрэнсис Камилла Павежо, любящая мать и жена». Меня переполнило сострадание. В груди всколыхнулись чувства, которые я предпочла бы не затрагивать. Мне стало неловко. Может, уйти?

– Я, наверное, пойду, – неуверенно произнесла я. – Простите, что помешала.

Обин снова принялся обрывать траву.

– Посидите еще немного, Анна-Кейт. Отдышитесь. Не хочу, чтобы и ваша смерть была на моей совести. С меня и так довольно. – Он кинул травинку на могильную плиту.

Я не нашлась что ответить. Хоть авария, в который погиб отец, была несчастным случаем, мама всю жизнь страдала из-за чувства вины оттого, что в тот день вела машину. Похоже, Обин несет такое же бремя.

Удержавшись от слишком личных и бестактных вопросов, я сменила тему.