Князь Гостомысл - славянский дед Рюрика - Василий Седугин

В полдень он впервые увидел своего врага. Тот поднимался по пологой горе, едва передвигая лыжи. Хотя до него было очень далеко, Выбор все же отметил, что это был сильный, рослый, богатырского телосложения мужчина. Теперь Выбор уже не сомневался, что он преследует Крока.

Крок, как видно, почувствовал, что за ним наблюдают, остановился и повернулся к Выбору. Выражения лица норманна Выбор не разобрал, но ему почему-то показалось, что оно было хмурым и измученным. Как видно, рана была серьезной, и он хотел только одного: уйти от преследования и спастись. «Вот этого я тебе и не дам», – злорадно подумал Выбор и заскользил вниз по горе.

Еще одну ночь пришлось провести на снежной постели. Утром Выбор думал, что не сможет встать. Каким-то чудом ему это удалось. Кое-как разжег костер, попил горячего отвара, потом стал разогревать на огне мясо.

И тут случилось неожиданное. Из кустов вышел Крок, без меча и лука. Он жадно глядел на поджариваемое мясо. Потом кинулся к костру, упал перед ним на колени, трясущимися руками схватил кусочки и стал запихивать в рот, задыхаясь, давясь и кашляя. Выбор смотрел на него, не зная что предпринять. Ясно было одно, что он не мог поднять руку на безоружного человека.

Крок съел все мясо, жалко улыбнулся Выбору и отполз в сторонку. И тут его вдруг перегнуло, и он стал кататься по снегу, суча ногами и подвывая. С полчаса продолжалась эта агония. Наконец Крок затих и стал медленно расправлять ноги и руки, голова его при этом судорожно повернулась набок и застыла, глаза стеклянно смотрели в небо. Выбор подошел, некоторое время глядел на него. Крок был мертв. Видно, после разгрома каравана он ушел в лес без пищи, получил ранение и, истощенный от потери крови и недоедания, окончательно выбился из сил. Голод и страдания довели его почти до безумия. Почувствовав запах мяса, он забыл про все, стараясь лишь спасти свою жизнь. Но мясо оказалось смертельным для его оголодавшего организма.

Выбор обшарил свой вещевой мешок, а потом выбросил. Продуктов не осталось, а тащить ненужную, даже такую легкую вещь стало не под силу. Впереди был пологий холм, и он со страхом смотрел на него: хватит ли сил подняться? Как взбирался, плохо помнил. Нестерпимо ломила рука. Повязка на ней давно набухла от крови, но он не менял ее, потому что не было сил. «Приду в селение, люди перевяжут», – думалось ему. Он надеялся, что как только взберется на холм, так его взгляду откроется человеческое жилье, и это будет его спасением. Задачу свою он выполнил, уберег людей от разбойника, теперь люди должны были выручить его.

И верно: после долгих усилий он все-таки достиг вершины холма и с его высоты увидел беспредельное море и просторный залив; возле залива ютилась небольшая деревушка. При виде ее у него из глаз непроизвольно потекли слезы...

Его нашли через два дня местные жители, замерзшего на сильном ветру, дувшем с моря. По одежде признали в нем знатного воина. Сообщили властям. Прибыл Гостомысл, горько скорбел о своем старшем сыне. По его указанию Выбор был похоронен на берегу моря, в его честь князь приказал заложить город, который был назван Выбором[11].

В 808 году прискакал гонец от зятя Гостомысла, бодричского князя Годолюба с просьбой о помощи.

– Сговорились саксы и датчане напасть на племя бодричей. Собираются большие силы, одному племени не отбиться, – говорил торопливо гонец. – Просит князь помочь, прислать новгородское войско.

– А что другие славянские племена – поморяне и лютичи? Неужели остаются в стороне от давнего противостояния славян и германцев? Всегда они приходили на помощь друг другу.

– Не всегда, князь. Далеко не всегда. Спорят оба племени, какое из них сильнее, кто должен быть первым на Балтийском побережье, кому суждено создать новое славянское государство взамен распавшейся Русинии. Вот и сейчас схватились поморы и лютичи в смертельной борьбе и не хотят уступать. А германцы решили воспользоваться раздором среди славян и вознамерились покорить княжество бодричей. Беда большая надвигается на нас, князь.

– Понимаю, понимаю, – задумчиво проговорил Гостомысл. – Не выстоять бодричам в одиночку. К тому же саксы покорены королем Карлом. У них за спиной теперь мощь и богатство огромного Франкского государства, к ним перешел военный опыт, а главное – улучшилось вооружение воинов. Я своими глазами видел франкское войско. Если и саксы получили помощь, то их одолеть теперь будет намного труднее.

– Истинно, князь. Саксонское войско теперь превосходит нас в вооружении. Последние стычки на границе убедили нас в этом.

– Почему же вы ничего не делаете, чтобы не отставать от противника?

– А что можно поделать? Саксов теперь вооружает государство, а у нас по старинке этим занимаются старейшины родов. Богат род, заботлив старейшина – и отряд воинский у него на высоте. А коли наоборот, то сам понимаешь, что получается...

– Да, невеселые у вас дела... Но ничего, ильменские славене не оставят в беде своих братьев. Сейчас же прикажу начать сборы, и на днях выступим в поход. А теперь скажи мне, как поживает моя дочь Умила? Здорова ли сама, ее дети?

– Все живы-здоровы, князь. Дочь ваша велела кланяться тебе и сказать, что очень соскучилась.

– Отправляйся в обратную дорогу и передай и князю Годолюбу и княгине, что скоро свидимся!

Новгородское войско выступило через два дня. Гостомысл торопил своих воевод, понимая, что дорог каждый день. Когда проходили по землям поморян и лютичей, тяжело было видеть разоренные селения и города, опустошенные поля, только из-за того, что князья этих племен не могли решить, кто из них главнее на Балтийском побережье. Может ли привести к добру вражда братских народов в то время, когда с запада усиливают натиск германские племена?..

При подходе к стольному городу бодричей Рерику прискакал гонец:

– Беда, князь! Неприятелю удалось заманить в ловушку и уничтожить княжескую дружину, а князь Годолюб был захвачен в плен и по приказу датского короля Зигфрида расстрелян на виду жителей Рерика. Враги готовятся к решающему приступу, а защитников осталось очень мало, им не устоять против объединенных сил саксов и датчан. Поспешай, князь, на выручку бодричам! Они находятся в отчаянном положении!

Гостомысл тотчас приказал конникам выдвинуться вперед и следовать как можно быстрее, не жалея лошадей. Весть о том, что жители столицы находятся в безнадежном, безысходном положении, быстро облетела все войско, и воинов не надо было подгонять. Сам Гостомысл мчался на коне впереди дружины.

Когда вырвались на просторную равнину перед столичными укреплениями, увидели: саксы и датчане строились в боевые порядки, готовясь пойти на приступ. Появление большого новгородского войска настолько обескуражило воинов противника, что они на некоторое время замерли в растерянности. Пользуясь этим, Гостомысл кинул конницу по обе стороны крепостных стен, в центр двинул пешцев и таким образом окружил силы врага. Наступило затишье, которое предшествует жестокому бою и истреблению множества людей. Все ждали решения Гостомысла – и новгородские войска, готовые начать уничтожение окруженных, и защитники крепости, полные ненависти к своим вековым врагам, и германцы, предвидя роковые последствия для себя предстоящего сражения.