Массандрагора. Зов Крысиного короля - Иван Безродный

Взобравшись на речной косогор, Пашка миновал лесок и снова оказался в уже знакомых «пампасах». Казалось, гряда невысоких гор тянулась прямо перед ним, и идти всего ничего, километров десять или максимум двенадцать, и поэтому, хотя до темноты оставалось лишь пара часов, упрямо двинул по новому курсу, надеясь скорректировать его уже по ходу движения. Замок – или то, что выглядело как замок – был гигантским, и пропустить такую громаду было бы странно.

Но все сложилось не так уж и просто. Во-первых, потому что расстояние до гор оказалось гораздо больше. Ведь они всегда кажутся ближе, чем на самом деле, это знают все опытные путешественники, но для новичка данный факт может оказаться крайне неприятным сюрпризом. Пашка шел, а они как назло оставались на своем месте, будто декорации, приклеенные к заднику сцены… Но может быть, так оно и было?

Во-вторых, жажда его начала мучить намного раньше, чем он рассчитывал. Трилобитное мясо быстро высохло и теперь в дополнение к себе требовало как минимум стакан томатного сока, и желательно холодного. Пашка далеко не сразу вспомнил, что каждый кусочек надо было завернуть во влажные листья.

А третья проблема заключалась в том, что становилось все жарче и жарче. Это было странным, но все же фактом: солнце медленно клонилось к горизонту, а воздух только накалялся. Правда, клонилось оно туда уж подозрительно медленно. По его расчетам уже было заполночь, а ночь все не наступала. «Гадская Машина! – думал Пашка. – Снова эти фокусы! Вы все сговорились, что ли?!» – Впрочем, жар костей не ломит. Он хорошо помнил, как совсем недавно по снегу скакал мохнатый кенгуру…

Но теперь он встретил и других, причем иногда довольно странных животных. Однажды мимо него проскакал буйный сайгак, чуть не сбив с ног. Все бы ничего, да на спине у него болтались… рудиментарные крылышки, а нетипично длинный, распушенный хвост был разноцветным! «Что еще за Пегас?!» – испуганно подумал тогда Пашка, со страхом приседая в траве – не несется ли кто еще за ним? Но помесь мультяшного летающего пони с обитателем южнорусских степей быстро скрылась за ближайшим холмом, и Пашка больше это чудо не видел.

Затем невдалеке он разглядел стадо то ли бегемотов, то ли жирафов. В этих существах сочетались свойства как тех, так и других: они были бочкообразными, невысокими, с маленькими вертлявыми хвостиками, в крупную, характерную для жирафов желто-коричневую клетку и с их длинными шеями, на конце которых, однако, сидели небольшие мордочки бегемотов. Эти жирамоты (хотя, возможно, и бегерафы) с удовольствием поглощали верхушки высоких кактусов, не обращая на Пашку никакого внимания.

А потом он заметил дирижабль. Точнее, его останки. Огромное сигарообразное тело, проломленное посередине, а также с носа, лежало в низине между холмами и находилось тут наверняка уже очень давно. Что это? Декорация Машины или реальная боевая техника, оставшаяся с войны дархан и аджарантан? Заинтригованный, Пашка повернул к дирижаблю. В конце концов, там могло остаться оружие или даже какой-нибудь провиант. Ну, мало ли, вдруг дарханские консервы могут сохраняться несколько веков? Очень даже может быть! Но, подойдя ближе, Пашка понял, что не все так просто. Вокруг погибшего летательного аппарата сновали десятки волков, точнее, помеси волков и броненосцев, эдакие панцирные волки. Они были не особо поворотливы из-за пластин на спинах и боках, но тем не менее Пашка не рискнул своим здоровьем и, некоторое время просидев в засаде и поняв, что те ретироваться не собираются (наверное, у них в дирижабле находилось логово), снова пошел своим путем.

Впрочем, встречал он и обычных сусликов и даже пытался поймать их, хотя и безрезультатно, зато в погонях за ними обнаружил небольшое птичье гнездо и слопал три маленьких яйца, размеченных в мелкую синюю крапинку, чем хоть как-то утолил постоянно гложущую его жажду.

Пампасы к этому времени уже закончились: холмы и пригорки сошли на нет, кусты исчезли, каменистая почва сменилась сухой рассыпчатой землей. Далее стелилась плоская как доска степь, и лишь редкий ковыль произрастал на ее просторах. Спать было просто негде, и когда солнце все-таки закатилось, а на темное небо высыпали редкие звезды, ночное творение Машины, Пашка бухнулся прямо на землю и там же провел ночь, маясь от бессонницы и ненужных, тоскливых мыслей, снова полезших ему в голову. Была лишь одна радость – стало снова прохладно.

Когда же он наутро проснулся, то обнаружил, что его обокрали. Точнее, этот процесс все еще продолжался, и причем самым наглым образом. Несколько толстых рыжих крыс разгрызли сундучок с мясом и уже практически доедали его содержимое, а один из самых нетерпеливых грызунов принюхивался к его руке, наверное, радуясь такой огромной и неожиданной добыче, к тому еще тепленькой. С диким воплем Пашка вскочил и разогнал непрошеных гостей. И с этого момента он остался еще и без провианта.

Утро выдалось очень туманным и душным, нехотя выползшее из-за горизонта солнце было скрыто плотными облаками, и потому видимость оставляла желать лучшего. Опытный путешественник, наверное, не сдвинулся бы с места без помощи компаса, но Пашка таковым не являлся и упорно продолжил путь. Не желая заблудиться, он постоянно вытягивал шею и даже принюхивался, словно породистая ищейка – ну где же вы, горы? Каково же было его удивление, когда через пару часов он чуть не врезался лбом в отвесную бетонную стену. Бетонную?.. Он удивленно принялся ощупывать преграду. Бетонную. Холодную и влажную. Откуда она тут взялась?!

У него бешено заколотилось сердце. Может, тут есть люди?! Пашка заспешил вдоль стены, и та скоро закончилась, правда, всего лишь кучей мусора с торчащими из нее полусгнившими ребрами арматуры. В этот же момент задул ветер, и из-за облаков выглянуло солнце, озарив пока еще мутным светом таинственные окрестности. Пашка обогнул кучу и издал вздох глубокого разочарования.

Ловить здесь было нечего. Это оказался комплекс старых, развалившихся, уже практически бесформенных зданий, может быть, даже целый город, уничтоженный временем или той самой древней войной. Строения были настолько разрушены, что исследовать их не представлялось возможным. Кое-где еще можно было узнать проемы этажей, какие-то покосившиеся перекрытия и даже небольшие башенки, но большинство домов сейчас являли собой просто груду камней, кусков бетона, арматуры, стекла и непонятных ржавых конструкций, наверняка превращавшихся в пыль при первом же прикосновении. Здесь даже ходить было опасно. И никого. Тишина и забвение. Запах безысходности и смерти.

Расстроенный Пашка побрел вдоль границы строений, стараясь не замечать постоянно гложущей его мучительной жажды. И вот так невероятно медленно прошел еще один час, а затем и второй. Туман к этому времени уже полностью рассеялся, воздух опять раскалился, и дышать стало тяжело. Степь постепенно уступила место холмистому предгорью, появились раскидистые кусты с желтыми цветами и даже невысокие кактусы с длинными и прозрачными иглами. Правда, влаги в тех никакой не оказалось. Пашка расковырял парочку кактусов, но густую, горькую, зеленоватую жижу внутри них употребить оказалось совершенно невозможно.

А город уже заканчивался – развалины становились все ниже, реже и бесформеннее… Неожиданно раздался мелодичный звук. Бум-бом! Бум! Пашка остановился как вкопанный, напряженно вслушиваясь во вновь наступившую тишину. Что это было? Кто? Где? И опять: бум-бом, бом! Пашка завертел головой, определяя направление. Ага, кажется, вон за той стеной, где груда песка! И он буквально побежал, не чувствуя ноющей боли в уставших, стертых до крови ногах.