Сны единорога - Камилла Бенко

Клэр наблюдала сквозь пальцы за тем, как королева подошла к полке и надела ожерелье из зубов единорога себе на шею, а ремень застегнула вокруг своей талии. После чего повернулась к ней:

– Флейту, пожалуйста.

– Что? – спросила Клэр. Она пыталась оттянуть неизбежное, хотя и чувствовала вес инструмента в своём кармане-обмане.

– Ты хочешь спасти свою сестру?

Ответ был прост, но всё же… Сердце Клэр отчаянно колотилось, когда она доставала флейту из кармана.

– Чего… чего вы от меня хотите? – спросила Клэр.

– Чтобы ты призвала единорога, разумеется. Призовёшь одного, и мы сможем использовать его, чтобы пробудить к жизни других. Твоя сестра излечится. Арден снова станет таким, каким он был когда-то. Ты ведь этого хочешь, не так ли?

Клэр посмотрела на неё. Это именно то, чего она хочет для Ардена. Но разве может она поверить в то, что Терра (королева Эстелл) не прибегнет к кровопролитию ради своих корыстных целей вновь?

В конце концов, именно Эстелл убила единорогов. Она приказала Роялистам похитить Клэр. Что бы ни говорила королева, её поступкам нет оправдания.

Но Терра…

Терра была к ним добра. Терра научила Клэр чудесам. Она привела её в залитую алмазным светом комнату на вечернее пение, чтобы девочка почувствовала себя частью Горнопристанища. Как сильно Клэр хотелось в это поверить! Как сильно ей хотелось быть принцессой-самоцветчицей, наследницей Ардена.

– Я не могу, – всё, что сказала Клэр. Потому что, по крайней мере, это она знала наверняка. – Я уже пыталась, но у меня ничего не вышло. Вы сами видели.

Королева барабанила пальцами по трости:

– У меня есть одна теория. И мне нужно её проверить.

«Теория» – опять это слово. Оно так сильно напоминало Клэр её старшую сестру. Терра тоже была старшей сестрой. Принц Мартин, прапрадедушка Клэр, был её младшим братом. И всё же он решил, что будет лучше обратить сестру в камень и сбежать в другой мир, чтобы спасти слёзы луны. Клэр не могла представить себе, чтобы Софи сделала что-то настолько ужасное, что ей пришлось бы обратить её в камень.

Клэр вдруг замутило. Раз уж принц Мартин пошёл на такой шаг, королева не иначе как зло во плоти. Какой человек захочет держать в своём подчинении призраков?

– Я не могу, – снова прошептала Клэр. – Я не наследница Ардена. К тому же никакого единорога, скорее всего, нет. – Обман Софи заклубился у неё в памяти, словно дым.

– Предлагаю тебе попытаться ещё раз, – настаивала королева Эстелл. Её голос стал тверже. Он всё меньше и меньше походил на голос профессора Терры и всё больше – на холодный голос, проносившийся по Окаменелому лесу несмолкаемым эхом.

Пальцы девочки вспотели. Она посмотрела на королеву в единорожьих артефактах. Что она задумала?

– Ты испытываешь моё терпение, принцесса, – предостерегла её Эстелл.

«Принцесса» – это то, чего так хотелось слышать в свой адрес Клэр, когда она жила в Горнопристанище. Быть принцессой, которая сможет пробудить слёзы луны и спасти Арден. Принцессой, которую Софи будет считать храброй и относиться к ней не просто как к младшей сестре, которую нужно оберегать от правды. Не просто как к самой младшей из Мартинсонов.

Сердце Клэр вдруг забилось сильнее. Да, она и впрямь самая младшая из Мартинсонов, но это ещё не означает, что Софи – самая старшая из Мартинсонов в Ардене или что Клэр – единственная принцесса-самоцветчица в Ардене.

Кто-то должен был приставить лестницу к дымоходу в Виндемире. Говорят, этот кто-то умер… но что, если нет? Что, если он просто обрёл себя в другом мире?

Клэр изо всех сил старалась не подавать вида, что она обо всём догадалась, когда королева медленно подняла трость с набалдашником в форме бараньей головы.

– Я всё сделаю, – пропищала девочка, притворяясь напуганной. Она исполнит приказ королевы. Так она выиграет время, чтобы придумать, как ей выбраться из этого опасного положения. И единорогу ничего не грозит, что бы ни представляла собой эта новая теория Эстелл.

Клэр поднесла флейту к губам. Она закрыла глаза и подумала о единороге, возникшем из камня на Равнинах печали. Подумала о безграничной радости, которой был преисполнен этот момент. О всеобъемлющей надежде, о пугающей красоте высвободившейся на волю чудесной силы. И о том, как он устремился к Софи, словно зная, где он сейчас нужнее всего. И, излечив, во всяком случае, её рану от стрелы, исчез – Клэр и глазом не успела моргнуть.

Как жаль, что единорог исчез. Где он сейчас?

«Только бы с тобой всё было в порядке», – подумала она.

Она прижалась губами к флейте и позволила своему дыханию свободно перетечь в инструмент. Надежда и боль, страх и смятение – всё перемешалось в этом единственном выдохе, в этой единственной мысли.

Флейта не издала ни звука.

Волшебный зверь не ворвался в комнату.

У Клэр ничего не вышло – опять. И в этот раз к лучшему. Девочка чуть было не рассмеялась – она и подумать не могла, что однажды её так обрадует то, что она не принцесса! По крайней мере, последний единорог, если он по-прежнему где-то в Ардене, на время в безопасности.

Она отняла флейту от губ.

И в то же мгновение услышала крик.

Нет, не крик, а скрип!

Под каменной дверью скреблись металлические змеи. Что тоже не вполне верно. У этих змей не было скользкой чешуи, вместо этого они были шероховатыми и волокнистыми, как отслеживающий корень, который схватил Клэр в лагере алхимиков. В мгновение ока металлические корни (это то, чем они были на самом деле) поползли вверх по каменной двери, перехлёстываясь друг через друга и завязываясь в узлы, которые, как знала Клэр, ни за что уже не развязать.

Затем корни начали натягиваться… натягиваться… натягиваться…

Дверь разлетелась на осколки, поднимая облако земли и гравия. Сверху градом посыпались мелкие камни, и Клэр закрыла голову руками.

– Клэр? – донёсся голос Софи сквозь клубы пыли. – Ты где?

– Здесь! – отозвалась девочка, кашляя из-за осевшей у неё во рту пыли.

Клэр выпустила хрустальную флейту из руки. Звук, с которым инструмент ударился об пол, походил на звук бьющегося стекла, но был более чистым. Клэр даже мимоходом подумала, как иронично, что, только разбив флейту, она смогла заставить её заиграть. Но ей не обязательно быть избранной принцессой, чтобы знать, как нужно поступить. Хотя первоначально хрустальная флейта создавалась как дар, со временем её превратили в проклятье. Ни одно существо не должно быть в услужении у другого. До тех пор, пока единорог где-то там, Эстелл не прекратит охоту. И, возможно, в следующий раз она сообразит, кто истинная наследница Ардена, как это только что сделала Клэр. Махнув перед собой рукой, она задела что-то твёрдое – пьедестал! Она поскорее оплела пальцы вокруг ожерелья из слёз луны и потянула его на себя, но что-то потянуло его в обратную сторону. Когда облако пыли осело, Клэр увидела, что Терра тоже подошла к слезам луны. И что руки женщины вцепились в них так же крепко, как руки самой Клэр.