Диагноз - бессмертие - Мария Симонова

Кидаю беглый взгляд на экранчик заднего вида — нет ли погони? Пока не намечается.

Заложив небольшой вираж, направляю трейлер в центр платформы, на посадочную площадку. Здесь могли бы уместиться четыре внепогодника, но сейчас машин на ней нет. А люди… По площадке раскидано несколько неподвижных тел, и это наверняка не загорающие в перекур рабочие — уж больно позы неестественные. Не иначе как наши «друзья» по пути заглянули сюда узнать, как продвигается добыча алмазов. Что–то мне чудится во всем этом знакомое и родное до боли в давно зажившем левом плече.

— Ваша чертова Гильдия… — ворчит Грабер. Тоже понял, кто здесь наследил. О'Рейли кидает на меня быстрый пронизывающий взгляд и сразу опускает голову и этот что–то понял, но предпочитает скрыть сей факт. Ну–ну. А Грабера не мешает поставить на место.

— Моя чертова Гильдия оказала нам сегодня неплохую услугу, вы не находите?

Грабер молчит, скривив рот сковородником, — рад бы крыть, да нечем.

Садимся. Несколько слов перед самым касанием:

— О'Рейли, вы пойдете со мной. Остальным ждать в машине. И предупреждаю, господин капитан, без глупостей — девушка будет держать вас на мушке. — Я мимоходом подмигнул Жен. — Надеюсь, вы уже поняли, что нам терять нечего.

Жен, коротко вздохнув, сжимает двумя руками лучевик и сдвигает брови — как я учил. Стрелять по капитану она, конечно, не будет, если даже тот самолично на ее глазах меня прикончит (что маловероятно). Тем не менее лицо ее вмиг становится лучшей иллюстрацией к моим словам — никто не усомнится в том, что ей нечего терять. И самое паршивое, что это — истинная правда.

— Краснова я среди них не вижу, — бурчит капитан, зверски туша в пепельнице сигарету. Не хочется ему туда выходить, что и понятно. Не исключено, что он лжет в надежде сдать нас безопасникам в здании Администрации. А может, и впрямь не видит. В любом случае убедиться в отсутствии инженера не помешает.

Двери скользнули вверх, и мы с капитаном покинули с двух сторон наш уютный салон, ставший мне уже чуть ли не родным домом — поймал себя на том, что выхожу и впрямь словно из дому.

Осмотрели трупы — лучевое поражение разных степеней, среди убитых три охранника — все без коминсов и без оружия. Когда я переворачиваю последнего, он открывает глаза. Аптечка у меня уже наготове, моментально ляпаю ее ему на шею — индикатор, словно в сомнении, дает перебивки с оранжевого на красный. Спрашиваю, пока есть у кого:

— Где инженер Краснов?

Глаза охранника мутнеют, и отвечает он едва слышно, похоже, уже с того света:

— Краснов?.. Отбыл… Сегодня… А… Мы… Все. «Скакнул».

Итак, информация получена, хотя и не слишком обнадеживающая — Краснова в этой Москве нет. Значит, опять предстоят поиски. Здесь ситуация ясна: хей–ворки разжились оружием, которое у них конфисковали на въезде в Москву. И эти же шустрые хейворки могут в любую минуту появиться на горизонте — либо они, либо их конкуренты. Пора лететь.

В это время от нашей машины доносится отчаянный зов:

— Костя! Костя! Летит! — Оборачиваюсь. Жен, высунувшись из двери, тычет в небо зажатым в руке лучевиком.

Мы с О'Рейли дружно смотрим в ту сторону. Летит там, естественно, никакой не Костя, а флаер, и он пока еще далеко — едва маячит над горизонтом. Очевидно, Жен увидела его на мониторе — вернее, не Жен, а скорее всего Грабер, неравнодушный к визорам, заметил его первым. Неважно: уйти вовремя мы не успели, придется еще задержаться, чтобы разобраться с этим одиноким преследователем. Пожалуй, оно и к лучшему — погоня перестанет дышать в затылок. — Закройтесь в машине! — кричу я Жен, а сам тем временем уже направляюсь к бурильной установке. Жен моментально ныряет внутрь, двери внепогодника падают. А ведь приучается девочка к военной дисциплине! Да и немудрено привыкнуть, когда ежеминутно приходится цепляться зубами за собственную жизнь. Лучевик остался при ней, и пусть — у меня сейчас имеется на примете кое–что поконкретней.

Сажусь в кресло при резонансной пушке, переключаю ее на ручное управление. На панели лежат наушники, я быстро их надеваю. Окликнув О'Рейли, велю ему тоже вложить в уши этот непременный при бурильных работах атрибут: сканирующий луч пушки дает информацию о составе материала, который необходимо размельчить, потом узконаправленной волной пойдет звук необходимой резонансной частоты словом, нагрузка на перепонки будет изрядная.

Я пробегаюсь пальцами по приборной панели — сканирование произойдет автоматом, мне останется только прицелиться и нажать на гашетку. Берусь за отполированные до блеска металлические ручки. Приникнув к окуляру, ловлю в фокус флаер. На перекрестье черный «Драккар» с поврежденным обтекателем и с явными неполадками в двигателе: идет медленно, слегка покачиваясь, временами норовя завалиться влево. И впрямь, что ли, рассчитывает прижать нас в Москве и задать нам тут перцу?.. Ну это вряд ли. Другое дело, что податься ему на этой планете больше некуда, разве что лететь за восемьсот километров в Кемерово Жму. Трехсекундная задержка — идет сканирование и обработка данных. Чуть повожу пушкой, не выпуская флаер из прицела, — пошел звук!!!

Машина на мгновение выравнивается — словно за мирает в звуковом шоке, потом, сильно забирая влево, начинает падать. Измельчить флаер в стальной салат этой пушечке, конечно, слабо — не порода. А жаль — эффектное было бы зрелище. Но выход из строя всей ведущей аппаратуры я ему обеспечил. А также глухоту его пассажирам на всю оставшуюся жизнь — то есть на тот десяток секунд, в течение которых они достигнут земли.

Флаер падает за холмы, но взрыва нет, только весь живой покров приходит в неописуемое волнение — спружинил он от них, что ли? Волна пошла? Или заглотил железяку с ядовитыми сапиенсами, а теперь мучается коликами?.. Да черт с ними — если живы, пускай налаживают контакт.

Вылезаю из–за пушки и иду к машине, вынимая на ходу наушники. Не оглохли там мои бойцы? Звук, конечно, был узконаправленный, но и здесь гремели отголоски децибел — не зря же платформа вся на титаните, иначе бы рассыпалась в первые же дни эксплуатации.

Подумал и сам себе усмехнулся — в самом деле, что ли, за них волнуюсь? Скорее привыкаю к ответственности. Но только не за Грабера!

Когда дверца поднялась, я обернулся, чтобы поторопить капитана. Волнение уже улеглось, и, поворачиваясь, я краем глаза зафиксировал едва приметное движение между холмами.

Флаер! Еще один. Но этот шел, как и мы, прижавшись к земле, и тоже использовал цветомаскировку, поэтому и сумел подобраться к нам на более близкое расстояние — можно сказать, почти вплотную.

Так и не взглянув напрямую в ту сторону, я по возможности, спокойно — якобы ничего не заметил — разворачиваюсь к двери:

— Грабер, пушку! — Вскинув настороженный взгляд, он мигом забирает у Жен лучевик и сует его мне в руки. — Не то! Веерник! — По спине бродит холодок, словно она голая. Мышцы сводит в чисто инстинктивном порыве нырнуть в салон, спрятаться, уйти из–под прицела.