Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов - Юлиан Борхардт

Если мы знаем, что золото – деньги, т. е. непосредственно обмениваемо на все другие товары, то мы еще отнюдь не знаем, какую стоимость представляют, например, 10 фунтов золота. Как и всякий иной товар, золото может выразить величину своей собственной стоимости лишь относительно, в других товарах. Его собственная стоимость определяется рабочим временем, требующимся для его производства, и выражается в том количестве всякого иного товара, для которого требуется столько же рабочего времени. Такое установление относительной величины стоимости золота фактически совершается на месте его производства, в непосредственной меновой торговле. Когда оно вступает в обращение в качестве денег, его стоимость уже дана.

В этой работе я везде предполагаю, ради упрощения, что денежным товаром является только золото.

Первая функция золота состоит в том, чтобы доставить товарному миру материал для выражения его стоимости, т. е. для того, чтобы выразить стоимости товаров как одноименные величины, качественно одинаковые и количественно сравнимые. Оно функционирует, таким образом, как всеобщая мера стоимостей, и сначала только в силу этой функции золото делается деньгами.

Не деньги делают товары соизмеримыми. Наоборот, именно потому, что все товары как стоимости представляют овеществленный человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, – именно поэтому все они и могут измерять свои стоимости одним и тем же товаром, превращая, таким образом, этот последний в общую меру своих стоимостей, т. е. в деньги.

Выражение стоимости товара в золоте есть денежная форма товара, или его цена. Теперь достаточно одного уравнения: 1 тонна железа = 2 унциям золота, чтобы представить стоимость железа в общественно значимой форме, т. е. по отношению ко всем другим товарам, потому что все другие товары также выражают свою стоимость в деньгах. Но зато деньги не имеют цены. Иначе они должны были бы выражать свою стоимость в самих себе.

Цена, или денежная форма товаров, как и всякая форма их стоимости, есть нечто отличное от их чувственно воспринимаемой телесной формы, следовательно, лишь идеальная, лишь существующая в представлении форма. Стоимость железа, холста, пшеницы и т. д. существует, хотя и невидимо, в самих вещах: она выражается в их равенстве с золотом, в их отношении к золоту, в отношении, которое, так сказать, лишь предчувствуется ими. Стоимость, т. е. количество человеческого труда, содержащегося, например, в одной тонне железа, выражается в мысленно представляемом количестве денежного товара, содержащем столько же труда.

а) Метаморфоз товаров

Последуем теперь за каким-либо товаровладельцем, например ткачом холста, на арену менового процесса, на товарный рынок. Цена его товара, 20 аршин холста, есть величина определенная. Эта цена равняется, скажем, 20 руб. Он обменивает холст на 20 руб. и, как человек старого закала, снова обменивает эти 20 руб. на семейную библию той же цены. Холст есть для него только товар, только носитель стоимости; холст отчуждается в обмен на золото – воплощение его стоимости, и из этой формы воплощения снова превращается в другой товар, в библию, которая, однако, направится в дом ткача уже в качестве предмета потребления и будет удовлетворять там потребность в душеспасительном чтении. Процесс обмена товара осуществляется, таким образом, в виде двух противоположных и друг друга дополняющих превращений – превращения товара в деньги и обратного превращения из денег в товар. Для товаровладельца это два акта – продажа и купля, и единство обоих этих актов: продажа ради купли.

Если ткач обратит свое внимание лишь на конечный результат торговли, то окажется, что он обладает вместо холста библией, вместо своего первоначального товара другим товаром той же самой стоимости, но иной полезности. Аналогичным путем присваивает он себе и все другие необходимые ему средства существования и средства производства. С его точки зрения весь процесс лишь обслуживает обмен продукта его труда на продукт чужого труда, обслуживает обмен продуктов.

Итак, процесс обмена товара совершается в виде следующего превращения формы:

Товар – Деньги – Товар (Т – Д – Т).

Со стороны своего материального содержания это движение представляет Т – Т, обмен товара на товар, обмен веществ общественного труда, в конечном результате которого погашается и самый процесс.

Деньги, служащие для покупки товара, добыты раньше продажей другого товара. Допустим, что те 20 руб., за которые наш ткач отдал свой товар, представляют превращенную форму квартера пшеницы. Продажа холста, Т – Д, есть в то же время, если посмотреть с другой стороны, и купля его, Д – Т. Но продажа холста есть начало процесса, заканчивающегося противоположностью этого акта, куплей библии; наоборот, рассматриваемый как купля холста, тот же процесс заканчивает этим актом свое движение, начавшееся с его противоположности, с продажи пшеницы. Т – Д (холст – деньги), эта первая фаза процесса Т – Д – Т (холст – деньги – библия), есть в то же время Д – Т (деньги – холст), т. е. последняя фаза другого процесса Т – Д – Т (пшеница – деньги – холст). Превращение товара в деньги всегда является в то же время обратным превращением другого товара из денежной формы в товар[42].

То же мы наблюдаем и в другом направлении. С точки зрения нашего ткача, жизненный путь его товара заканчивается библией, в которую он превратил полученные им 20 руб. Но продавец библии превращает полученные от ткача 20 руб. в водку. Д – Т, заключительная фаза процесса Т – Д – Т (холст – деньги – библия), есть в то же время Т – Д, первая фаза процесса Т – Д – Т (библия – деньги – водка). Так как производитель товара доставляет на рынок лишь односторонний продукт, то он часто продает его значительными массами; между тем его разносторонние потребности заставляют его постоянно раздроблять реализованную цену, или вырученную денежную сумму, между многочисленными покупками. Продажа приводит, таким образом, к многим актам купли различных товаров. Итак, заключительный метаморфоз одного товара образует сумму первых метаморфозов других товаров.

Таким образом, кругооборот, описываемый каждым товаром с его продажей и последующей покупкой другого товара, неразрывно сплетается с кругооборотами других товаров. Процесс в целом представляет обращение товаров.

Товарное обращение не только формально, но и по существу отлично от непосредственного обмена продуктами. В самом деле, присмотримся к только что описанному процессу. Ткач, несомненно, обменял холст на библию, собственный товар на чужой. Но это явление существует как таковое только для него самого. Продавец библии, предпочитающий горячее холодному, вовсе не думал о том, что на его библию обменивается холст; равным образом ткач совершенно не подозревает, что на его холст обменена пшеница, и т. д. Товар лица Б замещает товар лица А, но А и Б не обмениваются взаимно своими товарами. С одной стороны, мы видим здесь, как обмен товаров разрывает индивидуальные и локальные границы непосредственного обмена продуктами и развивает обмен веществ человеческого труда вообще. С другой стороны, здесь развивается сложный клубок общественных связей, которые, однако, находятся вне контроля действующих лиц. Ткач может продать холст лишь потому, что крестьянин уже продал пшеницу; любитель водки может продать библию лишь потому, что ткач продал холст; винокур может продать свой живительный напиток лишь потому, что другой уже продал напиток живота вечного и т. п.