Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Сергей Шкенев

– Однако! – изумился сотник, никак не ожидавший такого зрелища. – Томас, добавь огоньку!

Блумберга просить было не нужно, у него имелись свои давние счёты с гномами, и сегодняшняя ночь стала ночью долгожданной расплаты. Он, не отвлекаясь на разглядывание результатов попадания, подгонял пограничников, заряжающих метательные машины для нового залпа, и успевал покрикивать на других, запаздывающих, по его мнению. Тут Томас был немного не прав – горшки с зажигательной смесью полетели на гномов дружно и почти одновременно и тоже взрывались прямо над головами остолбеневших коротышек.

– Магия какая-то, – прошептал Гржимек, когда собственноручно отправленный им снаряд чуть изменил направление полёта и угодил точно во временное стойло с беснующимися от ужаса горными архарами. – Я же не успел поджечь фитиль!

Как бы то ни было, но горшок с «гномьим огнём» расцвёл ярким цветком, и блеянье верховых козлов сменилось визгом. Рогатые живые факелы смели хлипкую загородку и бросились прочь, затаптывая по пути всех без разбору, включая собственных наездников, оказавшихся между архарами и вздувшимся от дождей ручьём.

Блумберг, случайно заметивший это происшествие, весело крикнул:

– Козлы с козлами воюют! Поддадим жару, ребята!

Вопреки опасениям сотника Гржимека, коротышки так и не смогли прийти в чувство от внезапного удара и организовать оборону. Попавшие под огненный дождь гномы бестолково метались, и над умирающим хирдом витал не заданный вслух, но подразумеваемый вопрос:

– Это огонь для людей… а нас за что?

Не меньше полусотни снарядов полыхнули среди толпы, прежде чем ревущая масса бросилась бежать. Обратно, к перевалам и родным горам Трансильвании… хоть куда… лишь бы подальше отсюда.

Барон тоже пребывал в состоянии, близком к оцепенению, но совсем по иной причине, нежели испуганные гномы. Его попросту заворожила необыкновенная лёгкость, с которой виконт Оклендхайм управлял магией. Именно управлял, а не использовал заученные заклинания с заранее известными эффектами, как это делали все известные сэру Винстону маги, включая преподавателей университета в Лютеции. Да и разве там была магия? Так, ремесло… не более. А Джонни играл потоками энергии, на ходу исправляя мелкие погрешности, являющиеся результатом излишней торопливости и отсутствия опыта, и плевать хотел на законы науки. Современные законы современной науки.

– Небесные Боги, как он это делает?

Многозначительное покашливание норвайского рикса, сопровождающееся похлопыванием по рукояти старинной секиры, удержало барона от дальнейших вопросов.

– Всему своё время, сэр! – широко улыбнулся норваец. – Когда-нибудь вы всё узнаете. Или не узнаете, что тоже вполне вероятно.

– Но магия виконта… она невозможна!

– Не буду спорить. Я вообще не люблю спорить. Ни с кем и никогда.

– Но вы не будете возражать, если я немедленно сообщу о случившемся герцогу Ланца? Со всеми подробностями, разумеется.

– Сообщайте, мне-то что.

– А сэр Джонни не будет против?

– Мы ему не скажем. Пусть станет сюрпризом.

– Для кого? – уточнила рыжая, наблюдавшая за полем боя в бинокль.

– А нам какая разница? Тем более правильно проведённая рекламная кампания должна стать сюрпризом для всех!

Прошло уже три недели со дня последнего уличного боя в Лютеции, и столица стала потихонечку оживать. Перестали дымиться развалины, погибших достали из-под завалов и похоронили, отплакали выжившие, смирившиеся с потерей близких… Город приобретал привычные черты. Разве что нельзя теперь встретить на улицах ни гнома, ни эльфа. Последние тоже попали под горячую руку, и там уж никто не разбирал степень благонадёжности и долю человеческой крови. Жаждущие возмездия горожане уничтожили не только полукровок, но и любого состоящего в родстве с проклятыми Небесными Богами расами, не отделяя правых от виноватых. Накопилось и наболело. А протом прорвалось.

Народ пришлось утихомиривать силой лично его светлости герцогу Джеронимо Ланца. Правда, хватило всего лишь трёх орудий, сделавших по два выстрела картечью в самую гущу беснующейся и охваченной жаждой мести толпы. Такие пожары можно и нужно гасить кровью, чтобы все не закончилось ещё страшнее. Ведь что такое два-три десятка смертей по сравнению с жертвами бессмысленной и беспощадной резни? Там счёт пойдёт на тысячи. Пошёл бы на тысячи, если бы не своевременно принятые меры.

– К вам посол империи, ваша светлость! – Заглянувший в дверь гвардеец отвлёк герцога от размышлений и воспоминаний. – Прикажете гнать в шею?

– А что ему нужно?

– А он с претензиями припёрся, представляешь? – Протиснувшийся мимо латника граф Форбарра чувствовал себя в кабинете временного верховного правителя Груманта без малейшего стеснения и сразу ухватил со стола кувшин с вином. – Да ты и сам всё услышишь, дядя!

– Вот как? – Сэр Джеронимо проследил за двигающимся кадыком племянника, хлещущего благородный напиток прямо из кувшина, как простую воду, и уточнил: – Я его звал?

– Нет. А что, разве нужно было вызвать?

– Не знаю. – Граф поставил кувшин на стол, вытер рот рукавом камзола и пожал плечами. – Если хочешь, я могу спустить его с лестницы.

– Нет в тебе дипломатического такта, Фридрих, – покачал головой герцог. – Может быть, посол прибыл объясниться, почему же подданные империи во время гномьего бунта гибли лишь по несчастливой случайности, а в большинстве своём недомерки обходили их дома стороной?

– А ты не знаешь, дядя? – удивился граф.

– Знаю, но желал бы услышать их версию.

– Так зачем же самому? Палач всё подробно расспросит.

– Тебе нужен международный скандал? – Сэр Джеронимо укоризненно улыбался, но по его виду было заметно, что вариант с палачом тоже не исключался.

– Это с какой стати скандал? Пропал человек с концами при беспорядках и пропал. Мы-то здесь при чём? Даже если имперцы успели отправить доклад с голубем… отопрёмся в случае чего. Доказательств не будет.

– Нет, не пойдёт, – решил герцог Ланца и кивнул гвардейцу. – Зови этого траханого посла.

Тот в изумлении округлил глаза:

– Так он, ваша светлость, приверженец новомодной имперской секты?

– Проверять, я думаю, не стоит. Просто позови сюда.

Граф Форбарра посмотрел на закрывающуюся за стражником дверь и на всякий случай уточнил:

– Если что, я не хуже палача смогу допрос провести. Сейчас только пошлю за жаровней и инструментами.

Сэр Роланд Брюгге, двенадцатый граф Берентхилл, явился к временному правителю Груманта не по своей воле. В империи своеволие вообще не поощрялось, а уж посол о чём-то подобном даже помыслить не смел. Исключительно следование инструкциям и указаниям его императорского величества – вот высшая добродетель дипломата. В данное время он являлся лицом державы, и никакие личные чувства не должны мешать выполнить свой долг. Чего бы это ни стоило!