Чистильщик - Лев Пучков

Тетя Даша каминной кочергой выудила откуда-то из кучи белья порванные шелковые трусики и продемонстрировала мне их, брезгливо косоротясь и сердито укая.

– Знакомая вещица, – согласно покивал я, показывая жестом, что вполне разделяю тети Дашино негодование. – И мы такое рвали в свое время.

Затем тетя Даша вытащила из прикроватной тумбы упаковку новейшего импортного стимулятора, горестно потыкала его мне под нос и изобразила движения сильно спешащего лыжника.

– Ну, трахались, трахались, – опять покивал я. – Понимаю.

Тетя Даша сердито замычала, показала на часы, затем на стимулятор, опять на часы, изобразила движения лыжника и ухватилась за сердце.

– Да понял я, понял, – сказал я. – Жрал стимулятор и круглосуточно харил эту… вот сердечко и прихватило. Чего тут не понять!

Покинув страдающую душой тетю Дашу, я завалился на заднее сиденье «Ниссана» и велел Саше Шраму гнать к клинике.

В холле кардиологического отделения было людно. Помимо Оксаны, Славы Завалеева и врио вице-президента Кругликова, тут топтались еще десятка полтора сотрудников фирмы с какими-то пакетами и сумками. Увидев меня, Оксана вскочила и помчалась навстречу, протягивая руки и всхлипывая.

– Пошла прочь, прошмандовка, – тихо процедил я сквозь зубы, когда заплаканное лицо психоаналитички уткнулось мне в куртку. – Чтоб я больше никогда тебя не видел, тварь. Убирайся из моей жизни!

Оксана отшатнулась от меня, как будто ее ударило током. В глазах ее была такая боль, что я с огромным трудом сдержался, чтобы не зарыдать во весь голос и не броситься к ней в объятия. Приложив титаническое усилие, я сохранил каменное выражение лица и прошел к дверям в отделение, охраняемым двумя бдительными санитарами, которые, судя по всему, уже выдержали не одну атаку доновского окружения, пытавшегося прорваться к шефу.

Меня тоже пытались остановить, но я очень вежливо пообещал пристрелить обоих. В итоге меня пропустили и даже подсказали, как пройти в палату интенсивной терапии.

Дежурный врач – опытный мужичара преклонного возраста, – лишь мельком глянув на меня, все понял и даже не изобразил попытки выразить свое возмущение незапланированным вторжением. Он лишь предупредил:

– Не волновать. У вас есть две минуты. Говорить только шепотом и только приятное.

Дон был похож на инопланетянина. Его всего опутывали какие-то пластмассовые трубки, торчавшие из-под ключицы, из ноздрей, из обоих предплечий… Лицо было бледным как мел, и вообще на человека, совсем недавно усердно тащившего на своих плечах могучую фирму, он был похож очень мало.

– Ну, здорово, казанова херов, – шепотом поприветствовал я его, садясь на пол возле кровати. – Предупреждал я тебя – не увлекайся этой тигрицей!

Дон виновато хлопнул глазами и еле слышно произнес:

– Утоптала старика… бес попутал… Прости, сынок… – Из уголка глаза побежала слезинка.

– Ну вот! – возмущенно зашептал я. – Прости! Че там – прости! Бог с ним – переживем как-нибудь! Ты, главное, выздоравливай. Независимо от того, что там у вас с ней было, наши отношения остаются прежними. На наш век баб хватит – так, кажется, ты мне говаривал, а?

Дон с трудом кивнул и попытался выдавить из себя кривую ухмылку.

– Прости, сынок, – одними губами прошептал он. – Прости… Умру я, наверно. Чувствую – все уже, не жилец… Ты не бросай фирму – возьмись… а-а-а… возьмись за дело…

– Да ладно тебе! – наигранно улыбнулся я. – Отлежишься, оклемаешься – еще задашь жару всем подряд. Какие твои годы!

– Умру я, – после продолжительной паузы выдавил Дон. – Все, сынок… Какой я был дурак! Я даже ни разу тебе не сказал, что ты… – Тут он закашлялся и посинел – на настенном табло тревожно загудела сирена, и в палату ворвалась куча врачей, которые очень невежливо выдворили меня прочь.

В коридоре я отловил дежурного врача и поинтересовался состоянием патрона.

– Очень плох, – сухо сказал доктор, пожевав верхнюю губу и отвернувшись. – Сделали все, что могли, – но… Короче, если протянет эти трое суток – будет жить. Организм в принципе крепкий, может выкарабкаться. Но нагрузку старик получил просто страшенную – любой молодой на его месте мог бы ласты завернуть. Так что…

Не дослушав доктора, я сполз по стене на пол и тихо зарыдал, как пятилетний ребенок. Жалко было Дона. Сынок… Он сказал – сынок. Так он меня никогда не называл, железный Дон – властитель с несгибаемой волей и сверхмощным аналитическим чутьем. Значит, действительно плох… За совместно прожитые годы я успел всем сердцем привязаться к этому неординарному человеку.

– Если хотите знать подлинную картину болезни, дождитесь заведующего, – сказал дежурный врач, переждав приступ моих рыданий. – Он – настоящий мастер своего дела, светило. Может, он вас обнадежит.

Выйдя в холл, я путано объяснил Кругликову, что надо дождаться заведующего отделением и посулить ему золотые горы. Врио мудро улыбнулся и заверил меня, что он не нуждается в моих подсказках: ситуация на контроле, уже из Москвы вылетает какая-то крутая бригада суперкардиологов, которые даже субпродукты в магазине для ветеранов могут заставить функционировать, как нормальные рабочие органы. Слегка нагрубив вице, я упал в кресло и заявил, что буду ждать: казалось мне, что, если я сейчас покину этот зал, залитый мертвым светом неоновых ламп и подавляющий своей стерильной чистотой, они все разбегутся и оставят Дона на произвол судьбы.

Слава Завалеев, проявляя озабоченность по поводу моей безопасности, предложил вызвать пятерку телохранителей: дескать, нехорошо, что я здесь один и без охраны, в восемь утра, дескать, начнется движение, меня могут узнать, в результате…

– Я с охраной, – успокоил я начальника СБ и продемонстрировал ему портативную рацию (непременный предмет экипировки бойцов группировки Бо). – Свистну – через десять секунд здесь будут два конченых негодяя с автоматами, которые начнут крошить все подряд. К тому же – они сидят во дворе, в машине, и внимательно наблюдают за подступами к клинике – мышь не просочится.

Славик недоуменно пожал плечами и, как мне кажется, слегка обиделся.

Светило приперлось в половине девятого. Было оно маленькое, кругленькое, чрезвычайно плешивое, картавое и носило странную фамилию – Шага. Я с ходу атаковал его, оттеснив богатырским плечом кинувшегося было наперерез врио, и тут же задал конкретный вопрос: а не нужен ли оному светилу добротный особняк в элитарном районе частного сектора нашего города?

– Ну что за вопрос, молодой человек! – удивленно воскликнуло светило, заинтересованно останавливаясь у дверей. – Знаете, особняк – он это… м-м-м… короче, всем нужен – вот так.

– А есть еще альтернатива, – тут же объяснил я. – Есть вариант, что в вашем отделении перебьют все стекла, поломают мебель, изнасилуют медсестер в извращенной форме, а самого – того… ну, ясно, короче…

– Вон как?! – изумилось светило. – Интересное явление! А нельзя ли это мероприятие того… перенести на этаж ниже? Там, знаете ли, нейрохирургия, так у них и оборудование побогаче, и само отделение в два раза больше – это по поводу медсестер…