На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Она окапывается на какой-то удобной позиции, даёт встречный бой и, понеся большие потери, отходит назад. И так раз за разом.

Чтобы нанести неприятелю хоть какой-то урон, руководство Сталинградского фронта решило использовать малые группы. Так поступили и с нами. Взяли взвод «тридцатьчетвёрок» из батальона, прибывшего из города Горького, придали ему взвод стрелков, и послали в поход в тыл противника.

За двое суток этого рейда случились две крупные стычки. Сначала всё шло просто блестяще. Три наших танка разбили колонну грузовиков и транспортёров, идущих по направлению к Волге. Мы уничтожили четыре десятка немецких машин и, почти без потерь в людях и технике, двинулись дальше.

Потом ворвались в деревню, взятую фрицами, и вот там начались неприятности. «Тридцатьчетвёрки» наткнулись на батарею крупнокалиберных противотанковых пушек. Из трёх машин уцелела только одна, а из взвода солдат осталось лишь шесть человек.

Все прочие, либо погибли, либо получили ранения и отстали от нас в том ужасном бою. К сожалению, мне неизвестно, сумели они дойти до своих. Скорее всего, их поймали и добили фашисты.

На сегодняшний день, наша группа находится в бедственном для себя положении. Связи со штабом у нас не имеется. Еды и карт этой местности нет. Есть ли деревни поблизости, нам неизвестно. Да и вряд ли там можно, хоть чем-то разжиться. Наверняка, всё уже выгребли везде подчистую. Не наши, так фрицы.

Горючее и снаряды почти на исходе. Запасов не хватит даже на то, чтобы вернуться назад. Если нарвёмся на танки фашистов, то всем нам конец. А если солярка закончится раньше, то мы остановимся где-нибудь в поле. Придётся взорвать нашу машину, чтоб не досталась врагу.

Выслушав политинформацию о сегодняшнем дне, Олег доложил:

— У нас есть патроны для пехотинцев и чуть-чуть сухарей. Бензин в мотоцикле тоже кончается. Скоро и мы останемся пешими.

— Насколько я помню ту схему, что видел у ротного, — сказал командир «тридцатьчетвёрки», — где-то поблизости, чуть дальше на запад, есть небольшой хуторок. Он расположен в глубине небольшого лесочка. Может быть, там никто не бывал, и мы сможем хоть что-то найти из еды?

— Когда мы ехали к этому месту, то видели узкий просёлок, уходящий налево, — вспомнил Олег и указал куда-то за спину, на север.

— Далеко? — спросил офицер.

— Вон, в том зелёном массиве, — ткнул сержант в купу деревьев, стоящих в двух километрах от рощи.

Лейтенант глянул на небо, что-то прикинул и устало сказал:

— Скоро уже станет темно. Давайте поспим, а на рассвете решим, что же нам делать теперь?

На этом дискуссия кончилась. По команде Олега, Павел развязал второй вещмешок, который собрал на позиции «дивизионки». Парень раздал прибывшим бойцам патроны с гранатами, и взялся за «сидор», что привез из станицы. Он достал весь провиант, внимательно его осмотрел и разделил между всеми в равных долях.

На каждого пехотинца или танкиста пришлось по пять ржаных сухарей и по половине брикета прессованной пшёнки, или такой же кирпичик сушёной гороховой каши. Тут уж кому, как повезло. Кому-то досталось зерно, а кому-то бобы с громкой музыкой ночью. Но на это никто из бойцов не обратил никакого внимания. Главное, чтобы совпадало общее количество пищи.

Те бойцы, что первыми заняли рощу, стояли в сторонке. Они с тоскою смотрели на то, как всё это богатство уходит в соседские руки. На их лицах читалось нечто похожее на сильную жадность. Мол, принесла вот нелёгкая толпу едоков. Без них, нам бы хватило, на большее время. Самое малое, дня на два, а то и на три.

После того, как разобрались с припасами, Олег дал команду: «Всем подкрепиться!», но разводить огонь запретил. Во-первых, не стоит показывать, кому бы то ни было, что здесь укрылась группа советских солдат.

Во-вторых, сейчас очень тепло и без костра не замёрзнешь. А в-третьих, воды рядом нет и сварить горячий «кулеш» из того, что у них оставалось в наличии, никак не получится. Если кто-то, очень голодный, то концентраты можно и так пожевать, словно старый сухарь.

Командир пехотинцев взял двух рядовых, по одному из каждой группы солдат. Он поставил молодых часовых в разных концах маленькой рощицы и приказал: «Смотреть в обе стороны степного просёлка. Вдруг, кто-то появится ночью? Хорошо, если наши, а если фашисты, то придётся опять воевать».

Сержант отобрал ещё четырёх человек из тех, кто покрепче. Первой двойке начальник назначил смену на после полуночи, а второй — с четырёх до утра. Всем остальным, велел отдыхать.

Красноармейцы проглотили по три ржаных сухаря, ставших от несусветной жары очень твёрдыми, словно прочный гранит. Они сделали по паре глотков тёплой воды из ополовиненных фляжек, висевших на поясе, повалились на пыльную землю и мгновенно уснули.

Среди ночи, Павел услышал какой-то подозрительный шорох. Парень с испугом очнулся от забытья и схватил автомат. Хорошо, что луна сверкала на небе во всём своём блеске. Боец с облегченьем увидел, что это Олег, а не кто-то другой.

Двигаясь совершенно бесшумно, сержант прошёлся по роще и сменил одних часовых на других. Потом, вернулся к своей шинели, лёг и мгновенно уснул. Павел спокойно вздохнул, повернулся на левую сторону и опять провалился в беспросветную тьму.

Дорога в степи

23 августа. Едва рассвело, как прозвучала команда: «Подъём!».

Солдаты поднялись с жёсткой пыльной травы и, зевая во всю ширину челюстей, разбрелись по ближайшим кустам. Все быстро оправились, сделали другие дела и вернулись назад. На завтрак красноармейцы съели по два сухаря, что остались от ужина. Они завязали свои вещмешки и собрались кружком возле двух командиров.

Лейтенант немного подумал, посовещался с Олегом, и они пришли к единому мнению: в связи с тем, что горючего осталось на донышке баков, нечего жечь солярку с бензином. Поэтому, мотоцикл, «Т-34» и четыре солдата не тронутся с места.

Это будут те часовые, что караулили рощу ближе к утру. Вместе с ними, возле машин останутся экипажи «тридцатьчетвёрки» и мотоцикла. То есть, сержант Олег Комаров и рядовой Павел Смолин. Вдруг придётся послать их вслед за отрядом ушедших бойцов. Они наломают веток с деревьев, замаскируют всю технику и будут её охранять.

Отделеньем пехоты из семи человек будет командовать ефрейтор Антон Ковалёв. Они выходят из лагеря и быстрым маршем направляются к хутору. Там действуют по обстоятельствам. В их задачу входит разведка на местности и добыча еды и воды.

Олег построил восемь красноармейцев в небольшую шеренгу и быстро проверил, у всех ли оружие в полном порядке? Он проследил,