На трудных дорогах войны. Подвиг Одессы - Константин Деревянко

Под напором превосходящих сил противника наши части в Восточном секторе долго отходили – больше недели, потеряли большую территорию – от Григорьевки и Александровки до Фонтанки на правом фланге, а на левом, в Межлиманье, – от Ильинки до Поваров. На протяжении восьми суток Пограничный полк пятился 13 километров. Но не дрогнул, не побежал. Потеряв 31 августа Фонтанку и будучи прижат к мысу Е, ухватился за высоту 47,4 и закрепился. Устоял. В Межлиманье батальон Запасного полка, пулеметная рота и подоспевший им на выручку батальон Волошко из 54-го полка отшагали в тыл свои горестные 14 километров, политых кровью, но на подступах к Пересыпи того же 31 августа остановили врага.

А затем погнали его вспять. И теснили десять дней, пока не закрепились на рубеже, затруднявшем врагу обстрел порта. Кризис в обороне Одессы был преодолен.

А кризисными (в той или иной степени) были все восемь дней с 24 августа, когда 54-й полк оставил Гильдендорф, и до 31 августа, когда опасность прорыва врага к Пересыпи стала реальной по всему фронту. Своего апогея кризис достиг 30 и 31 августа, когда противник едва не смял части Восточного сектора и чуть не дотянулся до мыса Е и Пересыпи.

Бытует мнение, что этот кризис касался только Восточного сектора и якобы не мог отразиться на всей обороне. Это, мягко говоря, непонимание оперативной значимости восточного направления, как наиболее опасного для Одессы, и незнание топографии местности. И это мнение не согласуется с оценками штабов Приморской армии и базы, оборонявших Одессу. Последние два дня августа в Восточном секторе были самыми трудными для наших частей. Дальнейшее продвижение противника означало бы конец обороны, так как захват мыса Е вел к разрушению и блокаде порта артиллерией, прекращению питания армии. При захвате порта от него отсекались и окружались все войска армии и части базы. Ни до, ни после подобной угрозы обороне города не было, хотя опасных ситуаций случалось немало. И Ставка Верховного Главнокомандования в скором времени даст свежую дивизию целевым назначением выправить положение прежде всего на восточном направлении, откуда постоянно шла и оставалась наибольшей угроза городу. Н.И. Крылов в последующем напишет в воспоминаниях, что потеря мыса Е поставила бы армию в тяжелейшее положение, дав врагу позицию для прицельного обстрела причалов; восточное направление могло стать направлением главного удара на Одессу между Куяльницким лиманом и морем; при всей напряженности обстановки в Западном и Южном секторах у штаба армии крепла уверенность, что войска удержат там новые рубежи; хуже было в Восточном секторе, где не хватало сил. Назвав 28 и 29 августа критическими днями, – когда за нами еще была Вопнярка на берегу Большого Аджалыкского лимана, Н.И. Крылов напишет, что дальнейшее продвижение противника в Восточном секторе грозило непоправимыми последствиями для всей одесской обороны.

Попытка противника прорваться в Одессу через Пересыпь была отбита. Дорого стоило остановить врага, но он был остановлен. И эти чувства Николай Иванович высказал мне, когда я вечером 1 сентября прибыл к нему согласовать наши действия на завтра:

– Кажется мы пережили самое страшное, что могло произойти вчера и позавчера. Создавалась угроза всей обороне Одессы, если бы враг прорвался на Пересыпь и к мысу Е.

Осажденная Одесса в лето сорок первого стала большой школой мужества для всех сражавшихся за нее и, как писала «Правда», «изумительным по силе проявлением массового бесстрашия»[30]. В последних боях враг понес большие потери. Но и нашим частям было трудно. Ежедневно выбывало из строя до 1300 раненых. В госпиталях тяжелораненых, подлежащих эвакуации на Кавказ, насчитывалось четыре тысячи человек. Хотя мы и потеряли большую территорию, но не бежали, а отходили с контратаками и закреплялись на рубежах.

В Восточном секторе полегчало, и было решено крейсер «Червона Украина» отпустить в Севастополь. На нем уходил член Военного совета флота Кулаков. Заместитель наркома ВМФ Левченко оставался с нами в ожидании прихода комфлота. В штаб базы прибыл попрощаться комбриг крейсеров Горшков.

Видно по всему, он доволен, что оказался в Одессе в самый трудный период ее обороны. Вчера он сам видел с мостика крейсера, как противник захватил Фонтанку, и на себе испытал обстрелы неприятельских батарей. Глянув на мою карту, сокрушался: враг близко придвинулся к городу Корабли приходят и уходят, а воины армии и базы постоянно в боях. С них брали пример экипажи кораблей, приходивших из Севастополя. Для них Одесса – хорошая школа мужества.

Мы распрощались с Сергеем Георгиевичем. Он еще будет под Одессой, у Григорьевки, с десантом, но встретимся мы только в 1943 году.

Конечно, четыре дня – срок небольшой, но «Червона Украина» сильно подтянулась. Это видно было по результатам стрельб, отзывам командиров полков, докладам корпостов и по неуловимым для корабельных командиров признакам поведения и состояния войск, которых они поддерживали. Крейсер всего четыре месяца плавает после двухлетнего ремонта. Поэтому вначале были и неточная стрельба, и задержка с открытием огня. На корабле даже составлялась радиограмма командиру базы о невозможности вести огонь по войскам противника – мешают его батареи. Но комиссар бригады С.С. Прокофьев и комиссар крейсера В. А. Мартынов провели большую работу по сплочению экипажа, повышению его боевого мастерства. И добились успеха. Комбриг Горшков донес Кулишову о том, что командир крейсера освоился в сложной обстановке в Одессе, повысились мастерство и боевитость людей. И комиссары на высоте: они не отвлеченно занимаются политработой, а конкретно – требуют строжайшего выполнения приказов начальника. Экипаж крейсера научился искусно отбиваться от авиации и батарей и поражать пехоту противника. Это с его помощью выстоял 5-й кавполк, а сегодня Погранполк окончательно закрепился на последнем, прямо у воды, рубеже. В этом большая заслуга корабля.

На крейсере многое держалось на старпоме капитане 3-го ранга В.А. Пархоменко. Он артиллерист. В его руках боевая организация и боевая подготовка. Удачно подобрались и ведущие командиры. В их числе были В. Федюшко, А. Трифонов, И. Воловик, А. Давидюк, Н. Сергиевский. На стрельбах отличились орудийные расчеты старшин Деревенца и Бурдаки. На передовой отважно вели себя матросы корпоста во главе со старшим лейтенантом Рабиновичем и лейтенантом Синицыным. Когда корпост вернулся на корабль, экипаж их встретил как героев: видели врага своими глазами, вели огонь по нему из личного оружия.

Артиллерист крейсера В.А. Федюшко оказался творчески мыслящим человеком. Он разделил корабельную артиллерию, чтобы вести огонь по двум целям одновременно, и штаб базы выделил ему второй корпост.

Благотворное влияние на боевое становление крейсера оказало личное присутствие на корабле комбрига крейсеров С.Г. Горшкова. Он помог командиру корабля Н.Е. Басистому и всему экипажу быстрее освоиться с одесской обстановкой, повысить мастерство, укрепить стойкость.

На «Червону Украину» погрузили тысячу раненых, ценности Госбанка и проводили крейсер вечером 1 сентября.