Иосиф Григулевич. Разведчик, "которому повезло" - Нил Никандров

После разоблачения «группы Фурмана», в Уругвае была развязана беспрецедентная кампания по запугиванию членов немецкой колонии. Организовали ее английские разведчики. Британия уже вступила в войну с Третьим рейхом, а Соединенные Штаты все еще сохраняли нейтралитет. Принадлежавшие немцам кафе, рестораны, магазины, парикмахерские, мастерские забрасывались камнями, бойкотировались, подвергались грабежам. Немцев как бы лишили всех гражданских прав на время войны. Те из них, кто дожил до сегодняшних дней, с содроганием вспоминают о преследованиях, которые им пришлось перенести. Что касается «дела Фурмана», то, несмотря на всю истерию по поводу «заговора», он довольно скоро вышел на свободу: за отсутствием состава преступления…

Но самая нашумевшая разведывательная операция была проведена послом Дрейком в декабре 1939 года — еще до «дела Фурмана» — в отношении германского «карманного» крейсера «Граф Шпее». После неравного боя с английской эскадрой крейсер был поврежден, и его капитан Ганс Лангсдорф пытался получить у уругвайских властей разрешение на проведение неотложных ремонтных работ в порту Монтевидео. Дрейк, используя самые изощренные методы дезинформации и воздействия на правительство президента Бальдомира, сделал все возможное, чтобы не допустить этого. У Дрейка был надежный союзник и «агент влияния»: проверенный временем друг — министр иностранных дел Уругвая Альберто Гуани!

В воскресенье 17 декабря «Граф Шпее» вышел в свое последнее плавание и был затоплен экипажем в илистых водах Рио-Ла-Плата. Германское посольство в Уругвае и капитан Лангсдорф поверили в то, что английский флот располагает превосходящими силами и что все пути для успешного прорыва на оперативный простор Атлантики перекрыты. Команда крейсера была интернирована в Аргентине, и Лангсдорф, узнав о том, что был введен в заблуждение британской агентурой, покончил с собой в одном из отелей Буэнос-Айреса. Он постелил на полу военно-морской флаг кайзеровской Германии (не рейха!), лег на него и выстрелил в висок из парабеллума.

К числу успешных «активок» Сикрет интеллидженс сервис (СИС) в Латинской Америке можно отнести так называемый «патагонский заговор нацистов». «Подлинные материалы» заговорщиков, стремившихся реализовать «план Гитлера» по захвату территории Патагонии, вызвали в Аргентине взрыв антинацистских настроений. Были проведены массированные обыски в немецких учреждениях, клубах и школах. Десятки немцев были арестованы и подвергнуты допросам.

Эта и другие акции СИС вызвали на континенте волну шпиономании. Нужды в добровольцах для работы против наци-фашистов британская разведка не испытывала. Так, в Уругвае наиболее удачливым агентом англичан в немецкой колонии был уругваец австрийского происхождения Эрих Эрдштейн (псевдоним «Перехиль»). Изо дня в день «Перехиль» посещал кафе «Старый Берлин», где обычно встречались нацисты, прислушивался, приглядывался, неназойливо заводил беседы, проклинал «англо-американскую плутократию», а на следующий день отчитывался перед сотрудником СИС. Одним из главных направлений работы был сбор сведений для составления «черных списков». Если перелистать такие «списки» по Уругваю, то можно без преувеличения сказать, что помимо Эриха Эрдштейна на англичан на этом поприще трудились десятки добровольцев-антинацистов.

* * *

После японского нападения на Перл-Харбор в Уругвае появились десятки «тихих американцев». Соединенные Штаты добились права на строительство военной базы в стране, несмотря на упорное сопротивление уругвайских националистов, которых возглавлял депутат Луис Альберто Эррера. Американская военная контрразведка и Специальная разведывательная служба США (СРС), фактически «латиноамериканский департамент ФБР», тоже взялись за выявление подозрительных на «нацистскую вшивость» немцев. Многие из них были включены в «черные списки», что означало пребывание в «изгоях» на весь период войны. Такая тщательность в выявлении нацистов объяснялась тем, что именно с уругвайской территории американцы вели масштабную разведывательную работу против Аргентины, которая считалась в Соединенных Штатах главным «союзником» фашистской Германии на континенте.

* * *

«Артур» воспользовался тем, что в Уругвае находился Мануэль Деликадо, и с его помощью установил полезные связи среди испанских коммунистов. В Уругвае они чувствовали себя вольготно. Председатель местного союза помощи республиканцам, сенатор Сабала Муньис делал для беженцев все, что мог. А мог он почти все. Сенатор познакомил Деликадо с начальником полиции в городке Такуарембо, который был обязан своей политической карьерой Муньосу и потому бескорыстно выполнял все его просьбы, особенно по изготовлению надежных документов.

«Я помогаю вам не за деньги, — любил повторять начальник полиции. — Это мой революционный долг».

Механика изготовления паспортов была отработана до совершенства. Если требовалось «документировать» человека 30 лет, то для него подбиралась метрика умершего столько же лет назад ребенка. С этой метрикой надо было обратиться в полицию, и на ее основании получить удостоверение личности. Затем в конторе записи актов гражданского состояния оформлялось удостоверение о гражданстве. На основе полученных бумаг «документируемому» выписывался заграничный паспорт. Чистой воды бюрократия. Через «революционного начальника полиции» в Такуарембо прошло несколько десятков испанцев, которые в качестве «коренных уругвайцев» были направлены КПИ в Испанию и Францию для ведения нелегальной работы и организации партизанского движения «маки». В Такуарембо был впоследствии изготовлен паспорт для Лауры — на имя Инелии Идалины де Пуэрто-Ньевес.

После Монтевидео Григулевич направился в Сантьяго-де-Чили. Надо было определяться с людьми, подобранными «Алексом» для включения в сеть, наметить дальнейшие направления разведывательной работы. Не будет лишним еще раз напомнить ему о строгом соблюдении безопасности и конспирации.

Железнодорожный путь между Буэнос-Айресом и Сантьяго тянется вначале по бесконечной аргентинской степи — пампе, затем карабкается по горным карнизам Андского нагорья. Трансандинскую железную дорогу всегда почитали за чудо инженерной мысли. Путь между двумя столицами поезд покрывал за сутки, но путешествие было рискованным: снежные завалы, землетрясения, ливни, после которых оползали склоны, выводя из строя километры рельсового пути. На отдельных участках трассы из-за крутых подъемов поезд продвигался настолько медленно, что пассажирам предлагали покинуть вагоны и шагать рядом с ними, чтобы «помочь» паровозу. Чинная публика послушно пробиралась «индейской цепочкой» по узкой тропе, стараясь не заглядывать в зияющие провалы пропасти. Вершины гор — совсем рядом: протяни руку и прикоснешься.

Среди них величественно выделяется семитысячник Аконкагуа. Куда ни бросишь взгляд: мрачные бездонные ущелья, голубые чаши долин, развалины старинных фортов, — все это пробуждало творческие импульсы у Григулевича. Когда-то здесь проходили героические армии генералов Сан-Мартина и Бернардо О'Хиггинса, освободителей Аргентины и Чили. Отсюда и название перевала между этими странами — «Лос-Либертадорес». Во время своих поездок по странам Латинской Америки Иосиф «нашел» героев многих своих книг. О чем только не передумаешь под шорох автобусных колес или рельсовый перестук. Не раз его пути-дороги совпадали с нелегкими маршрутами Франсиско Миранды, Симона Боливара, Хосе де Сан-Мартина, Бернардо О'Хиггинса, Антонио Хосе де Сукре и других. Это были гиганты человеческой расы, способные преодолевать любые препятствия ради торжества идеалов свободы, равенства и братства. Когда-нибудь он обязательно напишет о них. Но пока Иосиф старался не думать о том времени, когда сможет спокойно сесть за письменный стол, отбросив в сторону заботы о сборе информации, Д-работе и муках по подготовке шифрованных посланий с помощью «слоновьего кода».