Тревожный Саббат - Алина Воронина

Она поняла, что надо делать.

Фаерщица требовательно позвонила в дверь квартиры, где жила Эля. Ей открыл заспанный Никита:

— Привет. А не поздно ли для визита, и откуда вы знаете адрес?

— Самое время. Нужно спасать Ким от обезумевшего Асмодея. Зови Элю и Инея. Я знаю, что они с Ершом гостят у тебя.

— Эля спит после концерта, — сухо ответил парень. — Думаю, хватит и нас с Ершом.

— Нет! Асмодея так называют не ради красного словца. Он с рождения обладает темной силой, которая только увеличилась в Тибете. Это демон во плоти!

— И все же…

— Ты — идиот?! — закричала Ингрид, бледнея от бешенства. — Тогда еще раз повторяю. Разбуди Элю и Инея. Пока я еще прошу. Или я тебя сломаю, боец.

— Успокойся, Ингрид, — сказала подошедшая Эля. — Никого ломать не надо. Мы и так сделаем для Ким все возможное.

— Тогда едем в усадьбу. Все. Или Асмодей ее убьет.

Ким очнулась на холодном каменном полу и никак не могла понять, где находится.

— Ты в усадьбе, — услышала она голос Заратустры.

— Что случилось? Зачем ты привез меня? — воскликнула Ким и обнаружила, что у нее связаны руки.

— Потому что я тебя не люблю, — просто сказал Асмодей. — Я хочу быть с Инеем. И два часа назад послал сообщение Ингрид. С минуты на минуту она должна приехать. Да не одна, а с целой командой. А я уж постараюсь их убедить в том, что Инна должна стать моей.

— Как? — выдохнула Ким.

— Я буду пытать тебя у них на глазах. Пока Иней не даст согласия оставить Ерша и быть со мной. Если через час пыток я не достигну своей цели, то подожгу усадьбу и тебя вместе с ней. Второго пожара эта развалюха не переживет.

Идешь к женщине — возьми плетку. Так говорил Заратустра. Но я пришел к тебе не с плеткой, а с огнем. Я буду пытать тебя, сука. Пока ты не вложишь ручку Инея в мою руку…

Асмодей взял свечу, приподнял лицо Ким и капнул на щеку воском. Та вскрикнула.

— Ты что, сучка, думала, что если натянешь белобрысый парик, то заменишь мне Инея? Смешно.

— Нет! Ты явно сошел с ума. Во-первых, Иней никогда не расстанется с Ершом ради меня. Я ей — никто, даже не друг. Так, случайная знакомая.

— Ошибаешься, — улыбнулся Заратустра. И от этой улыбки у Ким кровь застыла в жилах. — Иней — человек, полный доброты и сострадания, склонный к самопожертвованию. Она не выдержит зрелища того, что я с тобой сделаю.

— Может быть. Но, во-вторых, есть Никита и Ёрш — крепкие ребята. Они тебе не позволят меня мучить.

— Они просто не знают моих возможностей, — теперь Асмодей уже не улыбался, а смеялся в голос. — Я же жил на Тибете. Да и у Васильича многому научился. Никита — щенок по сравнению со мной. Ты не представляешь, девочка, как велика моя сила. Я — огнепоклонник. Огонь дал мне все. Огонь и заберет. Но не буду голословным.

Фаерщик вытянул руки. Невиданная сила подняла Ким в воздух и швырнула об пол.

Девушка пронзительно закричала. В этот момент в круглый зал с синими лилиями забежала группа молодых людей.

— Отлично, все в сборе, — Асмодей довольно потер руки. — Рад приветствовать вас, Ингрид, Ёрш, Эля, Никита, Чайна, Еретик и, конечно, Иней. Вы уже знаете, по какому поводу мы собрались. Давайте обойдемся без ненужной жестокости. Мне очень не хочется причинять боль этой милой девушке.

— Нет, никогда! Асмодей, одумайся, — сказал Никита.

— Иней — моя, — пожал плечами фаерщик.

Ингрид подошла к Никите и, потупив свои желтые глаза, негромко сказала:

— Вы не знаете, на что он способен. Асмодей и раньше был необычным человеком. Шаманом. А на Тибете его способности возросли многократно.

— Слушай, мы пришли с миром. И не сделаем тебе ничего. Клянусь. Отпусти Ким! — попросил Никита.

Заратустра дернул девушку за накладные косы:

— Вы знаете, что мне нужно. Прекрасно знаете! Иней. Это снежная сучка должна быть моей.

— Иней — моя жена и мать моих сыновей. Ты не получишь ее, даже если замучишь с десяток роботеток, — жестко сказал Ёрш.

— Хорошо, — усмехнулся Асмодей. — Тогда я буду пытать Ким огнем. На ваших глазах. И посмотрим, кто сломается раньше.

— Какая же ты сволочь! — не выдержал Чайна и ударил фаерщика в челюсть. Но… кулак ушел в пустоту… Заратустра же, казалось, даже не шелохнулся:

— Как же ты смешон. Как все вы мне смешны. А ведь я считал тебя…

— Другом? — выдохнул Чайна.

— Нет, конечно. Единственным моим другом был Ёрш. Но и тот женился на женщине, которую я полюбил. Я считал тебя хорошим товарищем — верным, надежным, способным прикрыть спину.… Зачем тебе сдалась эта роботетка, Чайна? Зачем? Она ведь боится поцелуев больше, чем изощренных пыток.

— Я люблю ее, — тихо сказал фаерщик.

Но Асмодей его уже не слышал:

— А вы здесь зачем, ребятки? Ёрш, Никита, Эля… Вы же вроде крутые рукопашники? Ну что, давайте, бейте втроем меня одного. Боитесь? И правильно. Вот смотрите, что я делаю с вашей Ким, с хорошей, но очень несчастной девочкой, которая боится прикосновений и так хочет любви… Я жгу ее огнем. — И Асмодей провел свечой по руке девушки. Та не закричала, но очень сильно закусила губу, и на глазах ее появились слезы.

Около минуты Заратустра мучил Ким. Затем не спеша поставил подсвечник на каменный подоконник. И уже совсем другим тоном, тихо и вкрадчиво, произнес:

— Иней, идем ко мне. Я сделаю тебя счастливой. Я дам тебе Шаолинь!

В этот момент на него бросились Эля и Никита. Никита держал в руках шест, а Эля — так любимый ею меч.

Они были нечеловечески быстры, и действовали максимально точно и слаженно. Любой другой противник уже лежал бы оглушенный. Но только не Асмодей. Миг — и он уже был на другом конце. Зала. Еще через мгновение держал в руках горящий стафф.

— Вы хотите боя? Что ж, пусть будет. Ради Инея я сожгу эту чертову усадьбу. Давно пора, кстати. Нехорошее место, выморочное. И Ким погибнет в мучениях. Впрочем, разве такая смерть — не предел желаний для истинной огнепоклонницы?

В это время Чайна подбежал к девушке. И тут все увидели истинную силу Асмодея. Тот поднял руку и пристально взглянул на фаершика. Неведомая сила подбросила парня в воздух и швырнула об стену.

— Я могу сделать это с каждым из вас, уж поверьте — сообщил Заратустра. — Я могу убить вас всех. Но мне это не нужно! Мне нужна Иней — та, кого я ждал всю жизнь… Та, кого я пытался спасти от мертвого города… Та, кто дважды изменила мне с двумя мужчинами…

— Я никогда тебе ничего не обещала. И не любила. Да и Шаолинь ты мне дать не можешь, потому что мой Шаолинь всегда со мной, — грустно ответила Иней.