Порошок в зеркалах - Анастасия Эльберг

— Ну, чем мы будем заниматься? Продолжим сидеть и говорить о жизни? Или же все-таки поедем гулять? Думаю, все нас ждут.

— Гулять? — Адам сделал паузу. — Знаете, доктор… по-моему, это неплохая мысль.

— Вот и хорошо. Если я испортил вам настроение, кто-то ведь должен вам его поднять. Одевайтесь.

Проигнорировав реплику про испорченное настроение, Адам направился в спальню. Доктор Мори достал сотовый телефон и набрал номер.

— Добрый вечер. Я хотел бы заказать такси. — Он продиктовал адрес и подождал, пока собеседник на другом конце провода запишет его. — Через полчаса? Благодарю вас. Мы ждем.

Высокий мужчина в полицейской форме обернулся, заметив движение возле входной двери.

— Добрый день, доктор, — поприветствовал он вошедшего. — Я уже думал, что вы не придете…

— Я выполняю свои обещания. Добрый день, офицер.

— Капитан Энтони Паттерсон, — представился полицейский, после чего кивнул в сторону человека в деловом костюме, занимавшего одно из кресел у его рабочего стола. — А это — доктор Эдгар Блаунт, наш независимый эксперт.

Доктор Мори снял плащ, отдал его хозяину кабинета и, подойдя к столу, посмотрел на сидевшего.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, Эдгар, — сказал он. — Когда мы встречались в последний раз, твоя практика приносила тебе большой доход. Теперь ты работаешь с полицией?

Доктор Блаунт не поднял глаз, занятый изучением каких-то бумаг.

— Я добровольно помогаю полиции, — заговорил он. — Дела у меня до сих пор идут хорошо.

— Надеюсь, обиды остались в прошлом? Если нет, нам будет тяжело сосредоточиться на совместной работе.

Эдгар бросил на собеседника короткий взгляд и снова вернулся к документам. Капитан Паттерсон с интересом слушал диалог и после секундного колебания задал вопрос:

— Вы знакомы?

Обращался он, скорее, к Эдгару, чем к Вивиану, но на вопрос ответил доктор Мори.

— Да, мы знакомы. Когда-то нас связывали профессиональные интересы, но в результате личного конфликта мы немного повздорили.

— Я с тобой не вздорил, — возразил Эдгар. — Со мной вздорил ты, даже если учесть, что дело касалось моей жены.

Капитан Паттерсон уже понял, как обстоят дела, и поэтому поспешил перевести разговор в профессиональное русло.

— Хочется верить, что доктор Мори прав, и обиды на самом деле остались в прошлом. Мы собрались тут для того, чтобы обсудить кое-какой вопрос касательно убийства братьев Тейлор.

Вивиан занял второе кресло.

— Я слушаю. Детектив Мэдисон сказала, что вам требуется моя консультация как психиатра, но я вижу здесь своего коллегу и не понимаю, что нового смогу сказать.

Доктор Блаунт вернул на стол документы, выпрямился в кресле и положил руки на подлокотники.

— Виктор Фонтейн когда-то был твоим пациентом, так? — спросил он.

Вивиан легко пожал плечами.

— Был, — согласился он. — Но, если я не ошибаюсь, мы должны говорить об убийстве братьев Тейлор?

— Верно. Мы говорим об убийстве братьев Тейлор. Какой диагноз ты ему поставил?

— Я не могу обсуждать подобные вещи при посторонних.

— Тут нет посторонних. У него была депрессия после того, как он попытался порвать со своей зависимостью от морфия. Правильно?

Доктор Мори кивнул, не нарушая молчания.

— Когда он приходил к тебе на сеансы, он принимал морфий?

— Не понимаю, к чему ты клонишь, Эдгар.

— Я объясню.

Доктор Блаунт откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— Один из братьев Тейлор, Ник, занимался продажей наркотиков. У него было большое количество покупателей, не меньше продавцов. Огромная империя, которую любой хотел бы прибрать к рукам. Они продавали, в том числе, и морфий. Правда, мы до сих пор не знаем, каким образом они умудрялись достать его в таких количествах и где. Понимаешь, Вивиан, многие с завистью смотрели на империю братьев Тейлор, но мало кто решился бы просто взять и убить их обоих. Этот человек, должно быть, имеет очень большое влияние в криминальном мире.

— То есть, Виктор Фонтейн убил сыновей Леона Тейлора потому, что хотел получить доступ к морфию? — закончил его мысль Вивиан. — Тогда я не понимаю, почему он до сих пор жив. Зная быстроту реакции Леона Тейлора, после убийства братьев ему оставалось бы жить не больше суток.

Эдгар достал сигареты и вопросительно посмотрел на капитана Паттерсона, который слушал их диалог. Капитан кивнул, и доктор Блаунт закурил.

— Ты прав, — снова заговорил он, обращаясь к Вивиану. — Поэтому мы склонны думать, что у Виктора Фонтейна есть сообщник. Кто-то, кто помогает ему. Он доверяет этому кому-то, а этот кто-то, в свою очередь, имеет хорошие связи с влиятельными людьми из криминального мира.

— Настолько влиятельными, чтобы они смогли убедить Леона Тейлора не мстить за смерть сыновей?

— Нет. Но настолько влиятельными, чтобы помочь Виктору Фонтейну скрыть тот факт, что это он убил братьев Тейлор.

Доктор Мори потушил сигарету и наклонился к Эдгару.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что я помогаю Виктору Фонтейну?

— У меня была такая мысль. Но потом я подумал, что это нелогично. Тебе наплевать на деньги, власть тебе не нужна. Твердыми моральными принципами ты не отличаешься, но я хорошо тебя знаю — ты не станешь помогать кому-то из криминального мира. А вот Афродита Вайс вполне могла бы заниматься чем-то подобным.

Пару секунд Вивиан молчал, размышляя над услышанным.

— Зачем ей этим заниматься?

— Разве ты не знаешь, за кого она когда-то вышла замуж?

— Твоя логика опять ускользает от меня.

Эдгар со смехом покачал головой.

— А ты хитрый черт, Вивиан, — сказал он. — Когда нужно, ты умеешь притвориться идиотом. Разве ты не знаешь, что у Виктора Фонтейна есть завещание, в которое вписана Афродита Вайс? Кроме того, он серьезно болен, у него неоперабельная опухоль мозга, и жить ему осталось максимум год. Теперь тебе понятна моя логика?

— Тогда тебе стоит приписать к этому делу и доктора Миллера, это его личный врач. Ему ничего не стоит «случайно» отнять у него жизнь, а Афродита поделится с ним частью полученного.

— Вот, теперь ты верно мыслишь.

Вивиан посмотрел на капитана Паттерсона.

— Как я полагаю, это просто догадки, и доказательств у вас нет.

— Взгляните, доктор.

Вивиан с минуту изучал документ, который до этого просматривал Эдгар. Это была копия завещания Виктора Фонтейна.