За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков

полностью перебиты. Партизаны захватили противотанковую пушку, двенадцать пулеметов и несколько автомашин с продовольствием, из-за которых у Пялова возникло недоразумение с командиром кавалерийского полка, приказавшим сгоряча сжечь трофеи.

— У вас, наверно, всего вдоволь, — с обидой говорил Пялов, — а у партизан есть нечего, да и пушек противотанковых с прицелами нет ни одной...

Спор удалось уладить, и Пялов воспользовался трофеями. Относительно же того, что у беловцев «всего вдоволь», он был не прав. Уже в течение нескольких дней их беспрерывно бомбили вражеские самолеты. Конников и десантников постоянно преследовали вражеские войска. Люди невероятно вымотались, связь между подразделениями нарушилась, потерялись или отстали обозы...

Партизаны проводили прорвавшиеся части через леса, болота и минные поля в глубь своей территории. Беловцы двинулись по направлению к деревням Старые Луки, Болоыовец, Мутище, Клин. На рассвете командира, комиссара и начальника штаба полка имени Лазо пригласили к себе Белов и Москалик. Мы сейчас же выехали в район Щербина.

За время войны нам пришлось наглядеться и на бои, и на бомбежки и самим попадать в большие переделки, но то, что мы увидели в деревнях Щербино, Соловеньки, Павлово и Березовка, оказалось неожиданным даже для нас. Еще издали мы услышали рев немецких «юнкерсов», взрывы авиабомб, артиллерийскую канонаду. В воздухе постоянно висело по пятнадцати — двадцати самолетов, пикировавших на деревни.

Навстречу нам попадались разрозненные группы усталых, голодных людей, стремившихся скорее оторваться от наседающего врага. Все леса кругом были забиты подразделениями войск из группы Белова. По пятам за ними следовали 221-я охранная дивизия, два батальона мотопехоты 19-й танковой дивизии с тридцатью танками и другие фашистские части.

И если обеспечить проход войск генерала Белова в наш район было сравнительно легко, то выполнить вторую задачу, поставленную командованием фронта, — прикрыть их отход, оказалось несравненно труднее. С живой силой противника мы еще как-нибудь справились бы, но на отступавшие войска Белова, а следовательно, и на нас наседали танки. Участки, где прошли конники Белова, мы немедленно снова заминировали. Но этого оказалось мало. Требовались противотанковые пушки. По счету их у нас было много, а прицелы имели только две. И все же мы отбивались изо всех сил, стреляя по танкам врага прямой наводкой.

Партизаны должны были любыми средствами задержать на несколько дней наседающего противника. И мы сделали это, потеряв около семисот боевых друзей.

События развивались стремительно. Когда мы приехали в Щербино, там уже не оказалось ни Белова, ни его штаба, они переместились в леса, чтобы оторваться от противника и выскользнуть из-под массированных налетов авиации. Только к концу дня 9 июня мы повстречались с начальником штаба 2-й партизанской дивизии подполковником Руссом. Он предложил вернуться в штаб полка и уже оттуда попытаться установить связь с Беловым и его штабом. Мы согласились.

Теплым летним вечером мы наконец добрались до деревни Березовка. Дальше уже начинался Леоновский лес.

Не успели облегченно вздохнуть, как над деревней появилось три звена бомбардировщиков и начался кромешный ад. Сделав несколько заходов, фашисты сбросили более двух десятков крупных бомб. Загорелось несколько домов. Мы укрылись в старых воронках. Одна из бомб разорвалась у воронки, где притаились подполковник Русс, Шура Радьков и политрук одной из наших рот Неутолимов. Не обращая внимания на бомбежку, мы немедленно откопали товарищей, перенесли их в машину и окольными путями добрались до штаба полка. Всех их сильно контузило. Русса и Неутолимова отправили на самолетах в советский тыл. Шура Радьков, пострадавший меньше, эвакуироваться отказался. Вскоре он вылечился и продолжал сражаться, хотя долгое время плохо слышал.

Когда мы уезжали из Березовки, кругом горели деревни. Гигантские костры служили ориентирами для вражеских самолетов, летавших и ночью.

Исключительно стойко дрался 3-й батальон нашего полка, который в основном и задержал гитлеровцев. Это позволило беловцам, а также партизанам из полка имени 24-й годовщины РККА, из дивизии «Дедушка» и ряду других подразделений и отрядов, часть которых оказалась вместе с беловцами в нашем районе, оторваться от противника. Измотанные до предела люди получили наконец возможность немного передохнуть, собраться с силами.

Однако первые дни связь между частями и подразделениями группы войск Белова была нарушена, так как бойцы оказались в незнакомом месте и подвергались постоянным налетам вражеских самолетов. Их наводили на цель шпионы-радисты, проникшие к нам вместе с корпусом. Из-за этого штаб Белова вынужден был несколько раз менять свое местонахождение.

В Мутищенском лесу мы обнаружили штаб генерала Баранова. Вокруг было полно войск. Мы оставили Баранову немного продовольствия и по его просьбе выделили стадо крупного рогатого скота, чтобы обеспечить мясом бойцов и командиров его группы. Баранов помог установить местонахождение штаба генерала Белова. Оказалось, он был совсем неподалеку, в лесу между деревнями Болоновец и Старые Луки. Мы вскочили на коней.

Вид у всех был довольно живописный. И я подумал, что в будущем при всем желании не смогу обрисовать эту картину. Впереди на сером жеребце мчится Казубский. На нем разбитые сапоги, зато новый немецкий автомат, сверкающий вороненой сталью, и прекрасный маузер. Начальник штаба Тимофеевич — в немецком офицерском френче, щегольски затянутом командирским ремнем с портупеей, на голове — красноармейская пилотка, а на боку — парабеллум. Адъютант Василия Васильевича по одежде — ни дать ни взять — немецкий офицер, только на голове, как и у Тимофеевича, — красноармейская пилотка. На мне черное кожаное пальто и фуражка пограничника с зеленым околышем.

И вот вся эта пестрая группа предстала перед генералом Беловым, окруженным несколькими полковниками, в числе которых были командир 2-й партизанской дивизии Москалик и комиссар Янузаков.

Поздоровались. Начальник штаба полка Хотулев по всем правилам военной субординации доложил, что происходит в районе, занятом партизанами. Седеющий генерал внимательно выслушал нас. Затем кратко обрисовал общую обстановку. Только тут мы с удивлением узнали, что против группы войск генерала Белова и партизан фашисты бросили до четырех пехотных и одну танковую дивизии. Основные их силы гонятся за Беловым по пятам. Мы должны всеми средствами продолжать задерживать противника. На поддержку беловцев рассчитывать не следует. Их задача — перейти линию фронта.

Мы попросили сузить район, занимаемый полком имени Лазо, чтобы бросить высвободившиеся силы на помощь 3-му батальону, попавшему под основной нажим врага. Белов ответил отказом.

— Район пока надо удерживать, так как оккупанты неизбежно станут в ближайшие дни наседать и с других сторон, — сказал он.

И это впоследствии подтвердилось.

Генерал не смог также выделить нам столь необходимые противотанковые пушки и ружья, так как группе предстояло прорываться через линию