Одна из тысячи звезд - Риша Вольная

Заявление о нашей скорой свадьбе мне было выгодно сразу в двух случаях: официальное признание Селины моей девушкой, а теперь уже и невестой, должно успокоить представительниц пресловутого фанклуба и плевок Маркелову прям в его наглую рожу. Интересно, как он теперь собирается заявить в субботу о своей женитьбе на Крохе, если она уже официально обручена. Была мысль сделать свидетельство о нашем браке, чтобы уж наверняка, но остаться без своих яиц мне тоже не хотелось.

Друг-редактор журнала, узнав, что девушка не в курсе о счастливом событии, был удивлен и спросил, а не проще сначала сделать предложение. Ага, это он просто с Селиной не знаком! Я ж знал, куда б меня послали, сделай я вот так предложение руки и сердца после недельного знакомства. Эта вредина даже статус моей девушки приняла с таким скрипом, а уж до статуса невесты мы еще, как минимум, полгода идти будем, а времени не было. Хорошо, что газеты и журналы Кроха не читает, называя все это ненужной макулатурой, так что есть шанс, что до вечера она ничего не узнает.

Хотя стоп! От досады на самого себя перегнул и сломал карандаш пополам, которым до этого автоматически что-то чертил в ежедневнике, пока обдумывал в сотый раз свою ситуацию. Черт, черт, черт! Она же встречается с Алиской, которая всегда в курсе всех новостей. Мысленно взвыл и откинулся на спинку рабочего кресла, отшвыривая остатки канцелярского предмета.

Неожиданно в приемной раздается грохот двери и поросячий визг Юлианны. Я нахмурился, соображая, кто может так вломиться ко мне в офис, так как в моем представлении мой кабинет- это моя крепость.

Спустя несколько минут возни и воплей секретарши уже теперь дверь моего кабинета открывается в том же шумовом диапазоне. На пороге стоит Селина, судя по выражению лица и позы, готовая убивать меня медленно, с чувством и расстановкой, а сзади нее машет руками Юлианна, которая явно собирается оттащить мою невесту обратно в приемную.

Твою ж мать, и всех святых в придачу! Узнала!

— Юлианна, вышла прочь! Закрыла за собой двери на замок, и меня ни для кого нет!

Слава Богу, эта недалекая сразу же выполнила мои требования, и мы остались вдвоем. Вот тут мне стало страшно от этой зловещей тишины перед бурей. Может, Юльку обратно позвать, пусть буфером побудет.

— Арчинский, ты сволочь такая! Святым себя возомнил? А?

— Кроха, нет, просто…

— Точно нет? А то я на хрен тебе сейчас крылья- то отрежу и нимб на ягодицы натяну.

— Селин, не выражайся! — на автомате выдал я, не задумываясь о последствиях.

— Ох и Ах! Что еще прикажешь? — спросила она и, подойдя к моему столу, кинула на него свою сумочку, потряхивая в воздухе рукой с доказательствами нашей помолвки.

— Арчинский, что это за показательное дерьмо? Спрашиваю, какая дрянь дала тебе право решать за меня? Ты что ли совсем охренел, или мозги в выходные от мороженого замерзли?

Я, наверное, и, правда, совсем охренел, так как эта затея мне уже и самому не казалось такой прекрасной как вчера, особенно, в эту минуту.

— Селин, хватить орать! Давай сейчас все спокойно обсудим, — уже громче сказал я, тоже начиная злиться. Эта девушка всегда умудрялась заводить меня во всех сферах наших отношений на все сто процентов с полпинка, а тут, вообще, качественный пендель прослеживался.

— Арчинский, там, где есть ты, понятие спокойствия становится крайне нереальным. Так что нефиг мне зубы заговаривать. Да я, вообще, само, блин, спокойствие. У меня просто в голове твоя выходка не укладывается!

— Кроха, не беси меня, хватит вопить! Давай… — но меня снова злостно перебивают. Да, бл….

— Ах, так я еще вас и бешу! Ну, как это я посмела открыть рот, обычная женщина, на святого Даниила. Простите, Даниил Александрович, но не пошли бы … — она глубоко вдохнула для выплеска новой порции обвинений, но мой взгляд непроизвольно зацепился за декольте ее платья. — Все, с меня достаточно, можешь пойти и делать мозги своей секси-секретарше, а я эту брехню слушать не хочу. Нет, ты погляди, ему ж мало полчища безумных дур, так у него и на работе скоро бордель будет, а мне, значит, отведена роль невесты-рогоносицы. Так что ли?

И в меня полетела газета, отклониться успел, но с меткостью у этой дьяволицы точно все в порядке, судя по всему, метилась в голову.

— Сволочь ты, Арчинский! Я не собираюсь быть твоей оленихой, я ухожу, а ты можешь трахать все, что тебе захочется.

И в конце фразы очередной снаряд в виде увесистого журнала, пролетавшего рядом с моей головой. Ну, все, коза, допрыгалась! Не знаю, какой реакции она ждет от меня, но я уже не мог думать ни о чем другом, кроме как задрать на этой злой фее платье и показать использование офисной мебели не по назначению. Ее взбешенный вид, строгое облегающее платье, огромные шпильки и, я почти уверен, чулки невероятно меня возбуждали. Все-таки она была единственной в мире девушкой, чьи крики на ультразвуке, смешивающие меня с дерьмом, заводили за минуту.

Я так резко встал, что кресло откатилось и ударилось о стену. Огибая стол, я быстро хватаю уходящую Селину за локоть, дергаю на себя почти вплотную. Она фыркнула и, сощурив убийственно-холодные глаза, промолчала, сложив руки на груди, отчего та стала еще приметнее. Бл*ть.

За счет каблуков она доставала мне до плеча, так что я чувствовал ее неровное дыхание на своей шее, чувствовал ее запах и прямо-таки ощущал ее агрессию через воздух. Ее дикая сексуальность в миллиметре от меня снесла мой мозг окончательно.

— Значит, трахать все, что мне захочется?! — и подхватил ее под попу, поднимая вдоль своего тела, ближе к своему лицу.

— Арчинский, Халк перекрашенный, ты какого хр… — и я закрыл ее рот своим в привычной манере.

Эта чертовка укусила меня за нижнюю губу, постучала кулаками по плечам и даже ногами немного подёргала, но в узком платье ей было неудобно меня пинать.

Продолжая яростно поглощать ее рот, усадил ее на край стола, по пути сдвигая все, что там было, с грохотом на пол. Раздвинул ноги, сдвигая по бедрам платье, чувствую под ладонями шёлк и кружево ее чулок.

Кроха схватила меня за лацканы пиджака и отдернула от себя.

— Что за ерунду ты придумал? — крикнула она, пытаясь оттолкнуть меня сильнее и слезть со стола. Черта с два я ей это позволю!

— Делаю то, что ты и сказала! А так как трахать, кроме тебя, я никого не хочу, так что, милая моя, придется отвечать за свои слова, — и, перехватив ее запястья, завел за спину, удерживая там одной рукой, а второй продолжил начатое ранее исследование.

— Не говори чепухи, Арчинский! Ты… — я продолжил ее целовать, так как молчаливая Кроха на данный момент меня устраивала больше, чтоб не потерять остатки призрачного контроля над ситуацией.

Скользнул ладонью на внутреннюю поверхность бедра, открывая их еще шире, пока пальцами не почувствовал влажную ткань трусиков. Отвел их в сторону, поглаживая нежную плоть, отчего по телу девушки прошла дрожь. Чувствуя, что Кроха больше не сопротивляется, отпустил ее руки, взметнувшиеся в тоже мгновение к моим плечам. Одновременно сплетаясь с ней языками, медленно ввожу в нее один палец, чувствую, как бедра девушки поддаются навстречу. Это охрененное ощущение, которое возникает во мне в ответ на ее отзывчивость, всегда рвет меня на части, обнажая и выпуская наружу моего тёмного неудовлетворенного зверя.