Джек Ричер, или Личный интерес - Линкольн Чайлд

– Он много ест?

– В два раза больше меня. Он превосходит меня размерами ровно в два раза. Фургон подъезжает к задней части дома, к кухне. Иногда дважды в день. Бог не допустит, чтобы гангстер ходил в супермаркет.

– Он сам выбирает проституток?

– Известно, что он любит свеженьких девочек, но вызывает проституток не слишком часто. Джоуи предпочитает жесткий секс. Но ведь нельзя допустить, чтобы его новые звезды с самого начала получили увечья. Обычно он имеет дело с теми, кто уже заканчивает карьеру.

– В последнее время было замечено увеличение активности?

– Всегда есть холмы и долины.

– Почему вы его не арестовали? – спросила Кейси Найс.

– В последний раз кто-то свидетельствовал против «Мальчиков Ромфорда» еще до вашего рождения.

Я продолжал наблюдать за домом в бинокль. Ничего не происходило. Сцена оставалась статичной.

– Ну, и какие у вас теории? – спросил я.

– Некоторые из нас считают, что совместные действия с сербами начались месяц назад. Может быть, Котт и Карсон обратились и к тем и к другим. В таком случае было бы разумно предположить, что убежище им предоставили сербы. Так безопаснее. Мы прежде всего стараемся контролировать Восточный Лондон – причины очевидны? – а они прячутся в Западном. Классический обман.

– Но в таком случае Джоуи не получает столь любимых им докладов.

– В этом и состоит главная слабость этой теории. Он мог бы пережить то, что не знает секретов Котта и Карсона, но его никак не устроит вариант, при котором их тайны станут достоянием сербов. Какие чувства перевесят? Отдел бихевиоризма[21] пытается найти ответ.

– Кто?

– Отдел бихевиоризма.

– Что-нибудь еще?

– Здравый смысл подсказывает, что должна существовать какая-то конспиративная квартира, и как только мы ее найдем, все проблемы будут решены. Лондон полон камер наблюдения, и мы способны перерабатывать информацию в режиме реального времени; наши программисты напряженно работают, а аналитики и вовсе не спят.

– И все они толковые ребята?

– Очень.

– Именно по этой причине вы лучше, чем АНБ?

– И дешевле.

Я откинулся на спинку стула.

– Все это время я пытаюсь понять, зачем вы привезли нас сюда. Можно было просто сказать: у Джоуи есть собственный дом, но там ничего не происходит.

– Мы делимся с вами информацией.

– Вы слишком усложняете информацию. Или ставите дымовую завесу.

– В каком смысле?

– Чтобы ответить на этот вопрос, я должен вам поверить.

– А почему вы не верите?

– Это простая логическая цепочка, но я должен поверить в каждое ее звено.

– И почему нет? – снова спросил он.

– Дело в том, что вы говорили нам раньше. У вас есть некий протокол, не связанный с конкретными людьми, на все случаи жизни. Сейчас вы перехватываете наши телефонные переговоры и обычные сообщения ЦРУ. Если б вы хотели, то могли бы слушать защищенную линию Овального кабинета, но вы не делаете этого в силу своего хорошего воспитания. Если все обстоит именно так, сведения должны быть засекреченными. Если вы начнете их разглашать, вас отправят в Тауэр, а потом отрубят голову, или как там теперь поступают в таких случаях. Пожизненное заключение за измену интересам страны.

– Я не собираюсь садиться в тюрьму.

– И почему же?

– Я не говорил того, что услышал внутри здания.

– Какого здания?

– Любого.

– Что вы хотите нам сказать?

– Вы знаете, как это бывает. Существует миллион историй и миллион слухов. Большинство из них – полнейшая чепуха, но три или четыре оказываются правдой. Однако все они противоречат друг другу. Так что приходится использовать добытый нелегким трудом опыт и внутреннюю информацию, чтобы понять, чему верить.

– И почему вы должны во что-то верить?

– Что-то одно должно быть истиной.

– Прослушивание наших телефонов – не история и не слух. Это факт.

– Незначительный. А незначительные факты могут указывать на более серьезные вещи, которые нам неизвестны. Все это является частью процесса мышления. Если мы атакуем мелкие активы американцев, почему бы нам не атаковать американские активы высокого уровня? Ведь речь идет о том же электричестве и тех же проводах. А если мы готовы атаковать такие важные активы, почему бы нам не слушать Овальный кабинет?

– Иными словами, все то, что вы нам сегодня говорили, лишь теории, в которые вы верите?

– Я ничего не могу доказать.

– Но?..

– Я знаю, что они истинны.

– Почему?

– Человеческая природа, – сказал Беннетт. – Вы знаете, о чем я. Ваши намерения не имеют значения. Если вы способны что-то сделать, то рано или поздно вы это сделаете. Всегда остается соблазн, и ему невозможно противиться вечно. Только не говорите мне, что думаете иначе.

– А как быть с теми вещами, о которых вы нам рассказали?

– Что именно вы имеете в виду?

– Вы уверены, что Котт и Карсон в Лондоне.

– На сто процентов.

– На основании вашего опыта и внутренней информации?

– Все, что мне известно, указывает на то, что они здесь.

– И их охраняют, кормят и развлекают «Мальчики Ромфорда».

– Да, так делаются подобные вещи. Вежливость обязывает.

– Вы уверены на сто процентов?

– И даже более, – сказал он.

– А охрана, еда и развлечения – все это делается с подачи Малыша Джоуи.

– Вне всякого сомнения. На сто процентов.

– Но никто не мечется между домом Джоуи и каким-то другим местом.

– И это уже не просто моя вера, а неоспоримый факт.

– Мы с мисс Найс обсудили ситуацию. Британское правительство не в силах ничего сделать. Насколько вероятно, что аналитик-новичок и отставной военный полицейский сумеют добиться нужного результата?

Беннетт ничего не ответил.

– Я полагаю, вы хотите, чтобы все выглядело именно так. Вы хотите, чтобы эти слова произнес кто-то из нас. Чтобы вы могли сделать вид, что удивлены, и тогда вам станет немного легче.

Он молчал.

– Простейшая цепочка логических звеньев, – повторил я. – Котт и Карсон в Лондоне, их прячут «Мальчики Ромфорда», но нет никакого дополнительного движения между домом Джоуи и каким-то другим местом.