Оппозиция, или Как противостоять Путину? - Сергей Кара-Мурза

Мы будем строить нацию полиэтническую, собранную вокруг русского ядра. Эта работа ведется уже более пяти веков, и в этом у России опыт, какого не имеет никто в мире. Успех России был основан на особом типе отношений ядра с этническими общностями — «семье народов». В этом была и сила, и хрупкость конструкции. Я уверен, что мы и дальше будем идти по российскому пути, а не по французскому, немецкому или американскому. Проблемы и трудности возникают на каждом из путей, у всех свои, в разные моменты разные. Завидовать нам некому.

Но в строительстве нации нужна осторожность и вдумчивость. Иллюзия, будто ты обладаешь магическим знанием, на пользу не идет. H.A. Нарочницкая, на мой взгляд, иной раз высказывает резкие суждения, не видя подводных камней. Например, она слишком жестко разделяет нацию и этничность (национальность). Она пишет: «Россияне— это и русский, и башкир, и калмык, и татарин, мы все россияне: это гражданское состояние… Но [гражданская нация] не рождает ни сказок, ни песен, ни традиций, ни Гете, ни Пушкина — их… рождает только национальная — русская, немецкая, татарская и иная культура. Нация как субъект культуры и самоопределения — это русские, а гражданская нация — это россияне».

Тут поставлен большой вопрос, о нем надо говорить особо. Но утверждения здесь неверные. Почему же «нация как субъект культуры и самоопределения — это русские»? Разве татарин и башкир не являются субъектами культуры всей нации, в том числе и русской культуры? Как такое может быть? Почитайте Пушкина, «Капитанскую дочку». Более того, поэта в известном смысле создают читатели — в том числе «друг степей калмык». Пушкин — важный «механизм созидания нации», но он и ее создание. Гете писал, когда немецкой нации еще не было, но он ее строитель и одновременно порождение. Шекспир писал за два века до того, как шотландцев втянули (с большой кровью) в английскую нацию, но разве он не принадлежит шотландцам?

Мы для простоты говорим: «русская культура», имея в виду то ядро, на котором выросла российская культура, культура не этническая, а нации. Люди всех народов — субъекты этой культуры. Вообще, культура — далеко не только сказки. Сталин — творец важных элементов российской (советской, русской) политической культуры, хотя этническим русским не был. Академик Харитон — один из творцов российской (советской, русской) научной культуры. Он, кажется, был евреем, но это не меняет дела. Сводить культуру нации к сумме этнических культур — это как раз и есть рассыпание нации, ибо общая культура является главным связующим механизмом.

Есть силы, которые хотели бы загнать русских в тупик романтического, неконструктивного национализма. Это надолго затянуло бы кризис России и разлад в самом русском народе. Романтика многих манит, но все же лучше нам удержаться от этого соблазна.

2007 г.

Начав разговор о народах, мы вынуждены обратиться к проблеме этничности. Человек— существо общественное. С самого возникновения человека как вида он существует как общности — семьи соединялись в роды и общины, из них возникали племена, развитие государства превращало племена в народы, населяющие страны. Племя, народность, народ, национальность, нация — для всех них этнос является общим, «родовым» понятием. У нас в этом смысле обычно применяется слово «народ».

Придерживаясь различных представлений о происхождении этничности, большинство ученых признает, что общность людей, сложившаяся как этнос, есть присущая человеческой истории форма жизни, подобно тому как животному миру присуща форма биологического вида. Из этого следует, что развитие человеческой культуры происходило не путем ее равномерной беспорядочной «диффузии» по территории Земли, а в виде культурных сгустков, создателями и носителями которых и были сплоченные общности — этносы.

Наши представления об этносах и народах выражены в понятиях Просвещения. С конца XIX века мышление нашей интеллигенции находилось под сильным влиянием исторического материализма (марксизма) — одной из главных концепций Просвещения. В отношении этничности (и связанных с ней понятий народа и нации) конкурирующие с марксизмом либерализм и национализм принципиально не отличались.

Русская культура, воспринявшая идеалы Просвещения, приняла и его универсализм — идею о прогрессе и движении к единому человечеству, соединенному общими ценностями. Русская культура дополнила и усилила этот универсализм православной идеей всечеловечности. Для нас это дополнение было очень важно — и Российская империя, и Советское государство исключали ассимиляцию народов как технологию. Те, кто хотел, вливались в состав русских, остальных не принуждали. Представление о межнациональном общежитии основывалось на образе семьи народов.

Но XX век обнаружил крах универсализма Просвещения. Начатая в России цепь национальных революций, слившаяся в большую мировую революцию, была вызвана нежеланием народов влиться в глобальную систему западного капитализма на правах его периферии. Первая мировая война расколола и сам Запад. Затем важная его часть впала в фашизм и радикально отвергла универсализм Просвещения. При этом соблазн фашизма охватил культурный слой Запада в гораздо большей степени, нежели это проявилось в политической сфере.

Сразу после Второй мировой войны была разрушена колониальная система Запада — при этом этническое самосознание вырвалось с такой силой, которая не укладывалась в рамки рациональности Просвещения. Прошло еще немного времени — и потерпела катастрофу система межнационального общежития, созданная в Российской империи и затем в СССР. И в ответ на все это — неолиберализм, откат к истокам, слепой фундаментализм Просвещения в его самой механистической версии.

Американский философ Фукуяма даже провозгласил, что мы дожили до «конца истории». А на самом деле история нашего времени просто пошла другим путем — вместо классовой борьбы на арену вырвалась борьба в этнических и националистических доспехах. И эти общественные явления оказались гораздо сложнее вроде бы понятных социальных. Так, за последние десятилетия в разных частях мира произошли массовые убийства и настоящие акты геноцида под знаменами разных форм национализма.

Взрывы этнического и национального сознания опрокинули все исторические предсказания левых, правых и центристов XX века. Нам говорили, что эти формы сознания окончательно исчезнут под влиянием индустриального капитализма, демократического государства и глобализации. На деле за период с 1980 по 1995 г. в мире произошли 72 гражданские войны на этнической, национальной, религиозной и расовой почве. После 1995 г. обстановка еще более обострилась.

Нежелание либеральных философов оторваться от индивидуализма, представляющего человека «свободным атомом», делает общественное сознание неспособным принять вызовы реальности. Отказ от реализма в понимании быстротекущих процессов загоняет часто мысль в наихудший коридор из всех возможных. Если учесть, какую силу набрал Запад и его «пятые колонны», то либеральный фундаментализм надо считать угрозой существованию человечества. Само явление этничности как одного из наиболее мощных видов человеческой солидарности целиком выпало из сферы внимания европейской культуры. Этничность стала рассматриваться как экстравагантная и архаичная особенность «диких», почти мифических народов, живущих где-то в сельве или тайге.