Адмиралы и корсары Екатерины Великой - Александр Широкорад

Войдя в шхеры и присоединив к своей эскадре тринадцать судов находившегося в Выборге отряда Слизова, Нассау-Зиген 3 июля подошел ко входу в Фридрихсгамский залив, недалеко от которого, у острова Котка, находилась значительная часть неприятельского гребного флота, бывшая под начальством способнейшего из всех шведских морских офицеров обер-адмирала Аугуста Эренсферда.

Для усиления гребного флота была сформирована так называемая «резервная эскадра» под командованием вице-адмирала А. И. Круза. В составе резервной эскадры было два корабля, два фрегата, два бомбардирских корабля и два мелких судна. Круз затянул подготовку эскадры к выходу, и она соединилась с гребным флотом лишь 4 августа.

К этому времени шведский армейский флот, состоявший из 62 боевых судов и 24 транспортов, находился на двух (Малом и Большом) Роченсальмских рейдах. К неприятельскому флоту, спрятавшемуся в шхерах, можно было подойти двумя путями: с севера очень узким проходом, называемым Роченсальми (шведская дефилея), или Свенск-Зунд, или Королевские ворота; а с юга проходом между островами шириной в 850 м.

И Круз, и Нассау горели желанием атаковать шведов, но наметить совместный план действий не смогли. Спор кончился взаимными оскорблениями, и по приказу Екатерины Круз был смещен, а на его место назначен генерал-майор Балле, исполнявший обязанности интенданта флота.

К вечеру 12 августа русские эскадры подошли к Роченсальми. По плану Нассау генерал-майор Балле с одиннадцатью большими и девятью малыми судами должен был войти в Роченсальми через южный проход и оттянуть на себя основные силы шведов, чтобы облегчить прорыв остальных судов эскадры через Королевские ворота.

Шведский адмирал Эренсферд выставил против отряда Балле все свои большие суда. Малые же суда и транспорты были отведены на север в глубину шхер в Кюменьский залив. Для защиты Королевских ворот он поставил четыре бомбардирских судна, а в самом узком месте прохода приказал затопить несколько транспортных судов, что сделало его непроходимым даже для мелких гребных судов.

13 августа в 10 часов утра отряд Балле подошел к судам неприятеля, перекрывшим проход между островами Котка и Кутула-Мулим, и открыл огонь. Артиллерийская дуэль продолжалась около пяти часов. В ходе боя артиллерийским огнем были потоплены две шведские канонерские лодки. Затем шведские гребные суда решили пойти на абордаж. Балле приказал отступить, но шведам удалось захватить бомбардирский корабль «Перун» и пакетбот «Поспешный». На устах русских матросов и офицеров отряда Балле был только один вопрос – где принц Нассау?

Эскадра Нассау лишь к 15 часам подошла к Королевским воротам, но они в самом узком месте оказались перекрыты затопленными шведскими судами. Принц был этим очень удивлен, хотя о затоплении судов шведами ему докладывали неоднократно.

Наконец по другому мелкому проливу успело пробраться на рейд несколько русских канонерских лодок, а в седьмом часу вечера ценой невероятных усилий и больших потерь русским матросам удалось настолько разломать затопленные в Королевских воротах суда, что этим фарватером могли пройти галеры. И в самый критический момент для отряда Балле в тылу у шведов появились галеры принца. Боевые порядки русские и шведских судов смешались. Галеры Нассау взяли на абордаж захваченные шведами «Перун» и «Поспешный», а затем абордировали и несколько шведских судов.

Король Густав III наблюдал за сражением из усадьбы Кюммене, расположенной рядом с берегом. Адмирал Эренсферд бросил свою флагманскую туруму «Бирк-Эрксида» и на шлюпке добрался до берега. Когда адмирал предстал перед королем, его лицо было черно от пороховой копоти. «Я здесь, и я разбит», – коротко доложил Эренсферд. Густав приказал сжечь около тридцати шведских гребных судов, блокированных русскими. Они горели всю ночь, освещая окрестности.

Трофеями русских стали: гребной фрегат «Автроил», вооруженный двадцатью четырьмя 12-фунтовыми пушками (длина 35,2 м, ширина 9,4 м, глубина интрюма 2,3 м), 48-пушечная турума «Биорн-Эрксида» (длина 36,6 м, ширина 9,1 м, глубина интрюма 2,7 м, 30 весел, 3 мачты), однотипная турума «Рогвальд», турума «Селли-Вере», удема «Один», 15-пушечная галера «Цедеркейц» (длина 38,7 м, ширина 5,9 м, глубина интрюма 1,8 м) и три канонерские лодки (по две пушки на каждой). В плен было взято 37 офицеров и 1100 нижних чинов. Точных данных об убитых и раненых нет, но их число явно исчислялось тысячами.

Потери русских убитыми и ранеными составили 15 офицеров и 368 нижних чинов. В ходе сражения взорвалась галера «Цивильск» (16 пушек, 22 банки), а галера «Днепр» (19 пушек, 25 банок) была сильно повреждена взрывом, вернулась в Кронштадт, но восстановлению не подлежала. Кроме того, погибла одна русская канонерская лодка.

После победы принц Нассау предложил главнокомандующему русскими сухопутными войсками графу Валентину Платоновичу Мусину-Пушкину сильным десантом, высаженным в тылу у шведов, отрезать им наступление, а нашей армией, атаковав в это же время шведов с фронта, заставить их сложить оружие. Но шведский король, узнав о намерении Нассау, наиболее удобные места для высадки десанта защитил батареями, а сам спешно отступил к Ловизе, преследуемый русскими войсками.

Спустя неделю в восточном устье реки Куюмень у крепости Нейшлот наши канонерские лодки взяли пять шведских гребных судов. Еще четыре большие вооруженные шведские лодки, шедшие с десантом, были потоплены.

На этом закончились действия гребного флота в кампанию 1789 г.

Зимой 1789/1790 г. русский флот, как и зимой 1788/1789 г., был разделен на две части, зимовавшие в Ревеле и Кронштадте. Зимой положение Густава III существенно улучшилось. Ему удалось помириться с Данией и обезопасить свой тыл. Англия и Пруссия выделили королю большие субсидии на продолжение войны.

В новой кампании Густав решил разбить порознь Ревельскую и Кронштадтскую эскадры, воспользовавшись тем, что главная шведская военно-морская база Карлскрона имела незамерзающий круглый год порт, а суровая зима дольше обычного сковывала льдом финский залив и подступы к Ревелю.

У Ревеля лед сошел между 19 и 25 апреля 1790 г. А уже 27 апреля наблюдатели на Суропском маяке заметили на горизонте два корабля и катер без флагов. Одновременно капитан первого датского торгового судна, пришедшего в Ревель, заявил, что, проходя мимо Карлскроны 18 апреля, он видел по южную сторону острова Эланда шведский флот в количестве 24-х судов.

Адмирал Чичагов приказал отправить отряд судов под командованием капитана Тета[106] в море на разведку подходов к Ревелю. Отряд состоял из лучших ходоков русского флота – корабля «Кир Иоанн», фрегатов «Прямислав» и «Надежда Благополучия» и катера «Нептун».

30 апреля капитан Тет увидел шведский флот и немедленно донес об этом в Ревель. Чичагов собрал на Военный совет всех адмиралов и капитанов кораблей. Большинство собравшихся предлагали поставить корабли в гавани как можно ближе к берегу под защитой береговых батарей. Однако Чичагов настоял на том, чтобы корабли поставить на шпринт[107] вдали от батарей. Главный аргумент Чичагова – если неприятель зайдет сзади «нашей линии с намерением поставить ее меж двух огней, он подвергся бы сам огню эскадры, батарей и фрегатов, которые будут находиться позади линии»[108].