Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек - Виктория Александровна Килеева

Ларе – пеняй на себя. Мы тебя никогда не простим!

– Изменщицы, – буркнул тот.

Дверь захлопнулась. Лара и Крэх остались вдвоём. Выждав несколько секунд, Крэх протянул раскрытую ладонь.

– Топор.

– Книгу, – тем же тоном ответила Лара.

– Ты напрашиваешься? – Он поднял бровь.

– Могу задать тебе тот же вопрос.

– Не далее как вчера я спас тебе жизнь.

– И я тебе за это крайне благодарна. Но теперь ты мешаешь мне спасти Андреаса.

– Спасая Андреаса, ты готова убивать невинных?

– Это ты-то, сборщик падали, невинный?

В зале послышался шорох множества ног.

– Лара, Крэх! – тревожно позвала Вилда.

Ни он, ни она не пошевелились.

– Сестра! – донёсся другой, тоненький голос, от которого Лара мигом утратила способность думать.

Толкнув дверь, она побежала в трактирный зал с топором в руке. Крэх не отставал.

Ни до, ни после Лара не видела ничего более пугающего – зал был заполнен вооружёнными охранниками, а впереди стоял канцлер, держа за руку… Лархен.

Глава 20

Бывших ведьм не бывает

– Господи, Лархен…

Младшая сестра казалась ещё более опустошённой, чем в день их знакомства. Безжизненные голубые глаза смотрели прямо на Лару. Канцлер чуть наклонился, заглядывая девочке в лицо:

– Что мы с тобой учили?

– Лара, поедем с нами, – минорно молвила Лархен заученную фразу, – а если не поедешь, то меня убьют.

– Крэх! – Лара с мольбой уставилась на колдуна.

Тот смотрел на непрошеных гостей в заметном волнении.

– Я… не стану рисковать ради тебя своими внучками и любимой женщиной.

Мозг прошила спасительная мысль: «Я теперь сама могу колдовать!», и Лара нацелила руку на канцлера:

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин!

Ничего не вышло. Отчаянно дёргая рукой, Лара повторила заклинание. Напрасно… Плешивый, словно этого и ждал, заулыбался.

– Ты думала, я приеду за тобой, держа книгу поблизости?

– Крэх, ни он, ни его прислужники не могут колдовать! Ты здесь один, кто может! – закричала Лара. – Сделай что-нибудь!

Канцлер перевёл на Крэха вопросительный взгляд.

– Всякий твой шаг будет иметь последствия.

Помогая Крэху думать, Лара приставила к его шее лезвие топора.

– Я не хочу тебя убивать, – срывающимся голосом заявила она.

– Тогда что, чёрт возьми, ты делаешь?!

– Пожалуйста, отбери у канцлера мою сестру!

– Дедушка, спаси их, ты ведь можешь! – заголосили Лизелотта и Генриетта.

Одна Вилда не голосила. Она прижималась к стене, стараясь быть незаметной в своём красном платье.

– У них оружие! – рявкнул Крэх.

– А у тебя магия! – взревела Лара. Её вдруг осенило: – Просто задержи их… чтобы я… Я пойду добью шкатулку…

– Нет!

– Да чтоб тебя, Крэх! – разозлилась она, вжимая лезвие ему под горло и вынуждая задрать подбородок. – Так и сдохнешь без друзей, короткая душа! Надо иногда довериться, чтобы получить гораздо больше!

– Какое может быть доверие к тому, кто грозит топором?!

Много было у Лары ответов – ни один из них не ускорил бы дело.

– Я уберу топор, если ты спасёшь Лархен, – сдалась она.

– Хорошо, но сначала убери!

– Ты обещаешь?

– Да, я спасу твою сестру!

Лара перевела дух и опустила топор. В ту же секунду Крэх поднял руку – она думала, что для заклятия… А он толкнул её вперёд.

– Забирайте!

Не до конца осознавая, что произошло, Лара увидела, как к ней подбегает десяток охранников, и швырнула топорик в сторону канцлера. Лезвие воткнулось в плечо охранника, что закрыл плешивого собой.

От злости Лара скрежетала зубами. Очередное предательство. Очередной промах. Хоть бы что-то новое, но нет…

Лизелотта и Генриетта хватали Крэха за камзол.

– Дедушка! – кричали сёстры.

– Крэх! – взывала Лара.

– Умолкните! – заклинал тот.

Когда охранники заломили ей руки и связали их за спиной, Лара вновь оказалась в объятиях белобрысого верзилы Хансена.

– А ты не умнеешь, ослица.

Она поискала глазами Лархен. Девочка по-прежнему находилась при канцлере, такая тихая и отстранённая, что её хотелось встряхнуть. Вряд ли она поняла, что случилось.

Из окна кареты виднелся центр Кемница. Плешивый вёз Лару в новую тюрьму – в резиденцию своего хозяина курфюрста.

– Завтра с утра мы едем в Оснабрюк, – сообщил он, не отпуская руку её сестры.

«Словно и не бывало этих четырёх дней свободы, – подумалось Ларе. – Лучше бы я навечно осталась чудовищем…»

– А Лархен? – бессильно спросила она.

– Девочка поедет с нами как залог твоей покорности.

– Если ты хоть что-нибудь ей сделал, мразь…

– Обращайся ко мне на «вы» и с уважением, – перебил канцлер.

– С чего мне уважать похитителя своей сестры?

– С того, что от меня зависит её жизнь!

Лара на мгновение поджала губы.

– Тебе надо, чтобы я служила добровольно? Я соглашусь, если ты спасёшь Андреаса…

– Я сохранил жизнь твоей сестре – хватит с меня добрых дел.

– Тогда хотя бы убей епископа! – рассердилась Лара.

– Зачем?

– Затем, что я его не добила!

Непонимание в глазах канцлера сменилось догадкой.

– Значит, правду сказал бургомистр о кровожадной снежной кошке…

– Почему кровожадной? – поморщилась Лара. – Меня от этой крови чуть наизнанку не выворачивало.

– С какой целью ты покушалась на епископа?

– Его смерть поможет Андреасу спастись, – объяснила она.

– Что ты ухватилась за этого Андреаса? – устало скривился канцлер. – Нужен любовник – вот тебе Хансен.

Лара с ужасом глянула на сидящего возле неё беловолосого охранника. Тот смотрел в ответ с непроницаемым лицом, однако вслух произнёс:

– Вообще я много чего могу.

Лара покрылась мурашками, словно её раздели.

– Не нужен мне любовник! – запротестовала она. – Особенно этот.

– Эх, молодость… – вздохнул плешивый. – В твоих интересах, кисонька, с нами дружить. Не только чтобы твоя сестра была жива, но и для собственного благополучия. Поверь, мы не желаем тебе зла. Лучшей доли, чем я предлагаю, тебе ни один мужчина не обеспечит.

Лара тряхнула связанными за спиной руками.

– Это называется «не желаем тебе зла»?

– Зато тебя никто не бьёт и не пытает.

– Хочешь дружить? Освободи Андреаса.

– Как же ты мне надоела… Не ты здесь ставишь условия! – повысил голос канцлер. – Ты либо подчиняешься, либо хоронишь свою сестрёнку, ясно?

Лара в изнеможении откинула голову на сиденье.

«Должен быть другой выход… Просто обязан».

Резиденцией курфюрста оказался не самый приметный в городе двухэтажный особняк.

Услыхав про обед, Лара от души удивилась, ведь развязывать ей руки никто не собирался. Хансен посадил её за длинный мозаичный стол, сам уселся рядом. Лархен и канцлер сидели во главе. По всей столовой рассредоточились охранники – даже несмотря на то что Лара была обезврежена.

Лархен почти не ела. Она сидела с таким отсутствующим видом, что это пугало. Как помнилось Ларе, замученная бытом сестра и без того была не слишком живым ребёнком. Теперь, когда канцлер вырвал её