Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Отдавая приказ на следование данным маршрутом, командование нашей опергруппы еще не знало, что вся цепь населенных пунктов от Комаровки вплоть до Старо занята немцами, и путь на юг перекрыт и здесь. Поэтому, дойдя до Горок, войскам пришлось делать поворот «кругом» и двигаться к Сокольникове, а оттуда на восток. Но этот отрезок пути уже был менее опасен.

Поэтому, когда Г. С. Кац встретил в Горках генерала Швецова, он услышал:

– «Мы в безопасности. Окружение закончилось, – радует нас генерал.

…Хорошилово. Первая ночь после окружения. Все, кто был в деревне, принялись снимать с машин раненых – замерзших, занесенных снегом – заносили в теплые дома. Не все выдержали сильные морозы. Утром многих похоронили в братских могилах»[460].

Так, несмотря на противодействие противника, ударная армия выполнила свою ближайшую задачу: «В результате наступления части армии вошли в связь с группой Захарова в районе Сокольникова»[461].

Между тем, следовавший сначала во втором эшелоне, 1-й тб 1-й тд врага вышел вперед и в 19.12 занял Горки и переправу через реку восточнее деревни. В километре юго-восточнее своих позиций он обнаружил передовое охранение 9-го пп[462]. Немецкие тиски сомкнулись, и на этом здесь все было кончено. Немцы принялись считать пленных и трофеи.

«Боевая группа фон Витерсхайма с 8.00 ч. 2.12.1941 была снова подчинена 1-й тд и одновременно получила приказ: установить связь через Каменку с 23-й пд. 2 декабря в 11.00 1-й мцб после сильной артиллерийской подготовки (посредством 2-го и 3-го дивизионов 73-го ап) взял занятые сильным противником лесные опушки восточнее Свистухи и спустя короткое время сам населенный пункт, 1-й батальон 113-го сп получасом позже – Раково. Захвачено свыше 400 пленных и большие трофеи, прежде всего автомашины и оружие (25 орудий, 15 зенитных установок, 11 противотанковых пушек), как и технику всех видов, которая в спешке были уничтожена. Из-за недостатка горючего нечего было думать о перевозке в пункт сбора трофеев. В полдень пало Левково. Около 17.00 1-й мцб доложил, что южнее Свистухи вошел в связь с северной частью 9-го пехотного полка, спустя короткое время поступило соответствующее сообщение от 1-го батальона 113-го стрелкового полка из местности юго-западнее Горки.

И.К. Щербина, в период боев на Клязьме принявший командование 282-м сп.

Вечером 1-ятд (с целью сосредоточения всех боевых сил ее атакующие группы были подчинены оберсту Витерсхайму) пробилась своими частями вперед до окрестностей Лобня на канале Москва – Волга, южнее Дмитрова. Усиленный 1-й мцб (и 6 танков Т-III 3-й роты 1-го танкового полка) захватил в 22.00 в ночной атаке важный мост при Горках I (северо-восточней Никольское), но затем залег там перед сильными минными полями»[463].

Поскольку части оперативной группы 16-й А были к этому времени переданы в состав 1-й УдА, претензии по поводу потери большого количества вооружений, особенно тяжелых орудий, штаб фронта предъявил генералу В. И. Кузнецову[464]. Однако вряд ли это было справедливо в тех обстоятельствах.

Несмотря на то, что и трофеев, и пленных оказалось довольно много это окружение (если сравнивать людские потери в процентном отношении к общей массе войск: около 16 тыс. человек), обошлось нашим соединениям не столь дорого, как другие большие и малые котлы 1941 г.

Основные силы генерала Захарова к исходу 2 декабря сосредоточились в районе Ртищево, Никольское, Белый Раст[465]. Здесь командование начало собирать рассеянные войска. Они, проплутав по лесу, возвращались в строй иногда спустя много часов.

Так, командам подрывников, которые взаимодействовали с частями 16-й А, пришлось покидать участок обороны группы последними, поскольку фугасы на Рогачевском шоссе нужно было взрывать только после отвода наших соединений. Они повторили тот же путь, что и все остальные войска. Всего в отряде было около ста человек.

«Шли по глубокому снегу след в след без остановки. – вспоминает А. Авдеев. – Передние часто менялись. Остановились лишь тогда, когда разведчики доложили, что лежащее на пути село Языкове занято немцами, а по большаку, который нам предстояло пересечь, движутся автоколонны противника, и, кроме того, он усиленно охраняется лыжными патрулями. Пока мы шли, отряд наш удвоился за счет красноармейцев других частей, тоже выходивших из окружения. У нас было немало раненых, больных и обмороженных. Переходить большак в таком составе было опасно. Комиссар создал группу прорыва из восемнадцати спортсменов… Бойцам группы отдали более чистые и сохранившиеся маскировочные костюмы, и они молча, словно тени, скрылись между заснеженными деревьями.

Четыре пулемета заработали одновременно. Загремели взрывы гранат. Атака наших «штурмовиков» стянула к одному участку вражескую охрану, а это позволило основной части отряда перейти большак в другом месте без потерь, сберечь раненых и больных. Спортсмены догнали отряд на трофейных лыжах»[466].

Ф. Т. Ремизов, командир 145-й тбр и группы войск 16-й А, сформированной для противодействия врагу, вышедшему к рубежу р. Клязьма.

После выхода из окружения обе стрелковые дивизии группы Захарова остались в боевой линии. Только курсантский полк был расформирован. Уцелевшие бойцы получили офицерские звания и назначения на соответствующие должности. Многие из них оказались в бригадах 1-й УдА. Сильно ослабленная 17-я кд расположилась в Базарове и рассматривалась в качестве резерва, но в дальнейшем в боевых действиях первой половины декабря участия не принимала.

Поблизости находилось еще два соединения 16-й А оказавшиеся оторванными от нее но находившиеся вне кольца окружения. Это были 24-я и 31-я тбр, отошедшие в район Саморядово[467].

Л.М. Сандалов, начальник штаба 20-й А. Фотография сделана в 1942 г.