Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим - Николас Мваники

она, стыдливо опустив глаза, сняла с себя трусики, раздвинула ноги, то все, включая меня, увидели её прекрасную вагину. Её малые губы имели внушительно большой размер, а сама девичья киска была очень пушистой, и всё это увиденное, так и притягивало мое лицо, оказаться у неё между ног.

И я согласился попробовать. И меня пустили сделать это первым.

Мои приятели-корейцы что-то выкрикивали, подбадривали меня, кидали словно конфетти в сторону девушки деньги. А мне налили почти до краёв стакан виски, как наказание за пропущенные раннее тосты, ибо я надолго отлучился с Олей, и, самое главное, я должен был первым уткнуться лицом в вагину этой девушки. Ведь самый первый получает всех больше запаха и вкуса это красавицы.

Но после виски, нельзя целовать кису хостес-девушки, иначе алкоголь обожжет слизистую ее интимных мест.

Я залпом опустошил стакан, и уткнулся во влажную ароматную лохматку этой небесной красоты девушки. И замер там. Я ощутил этот прекрасный запах и вкус изначальной колыбели человечества. А все вокруг, стали громко считать, сколько времени я буду держать свой нос между половых губ этой красавицы.

Мне понравился её интимный запах. Потом я несколько раз лизнул её вагину, и терпкое специфичное послевкусие распространилось у меня во рту. Что-то было в этом очень необычное и сочетающееся. Элитный односолодовый скотч, и по верх его, вкус вагины, очень красивой девушки.

Девушке стало жечь между ног. Я извинился, что после крепкого алкоголя позволил себе лишнего. Она больше не хотела в этом участвовать. Сославшись на боли, она просила ее отпустить с работы.

Я и другие мои приятели, мы все, поблагодарили эту девушку большими чаевыми и её выпустили из комнаты.

Думаю, ей стало стыдно, и она прекратила свою хостес-работу на сегодня. Но мне хочется думать – что прекратила такую жизнь – навсегда. Улетела домой. Влюбилась. Удачно вышла замуж. Родила детей.

И я мечтательно замолчал.

– А почему ты думаешь, что ей стало стыдно? – спросила меня Катя.

Я как бы очнулся и ответил.

– Я так хочу думать. Мне очень понравилась эта девушка. И я хотел бы быть с ней, и чтобы мы поженились, и она мне нарожала детей, и всё такое.

А еще возможно, и мне, стало стыдно. Подумалось, блин, да что я делаю?! Как я до этого всего дошёл! Это всё неправильно!

В тот раз, я всем сказал, что мне этот опыт не понравился.

«Потому что ты не кореец!», – резюмировали мне мои корейские приятели.

Но я соврал. Мне – понравилось, но стало горько на сердце. Но это развлечение мне понравилось. Очень понравилось.

Я выпал из компании и всеобщего веселья. Сидел в стороне и за всем наблюдал.

Кто-то из наших друзей завалился спать на диваны, и здесь же обосался, а другие, более на алкоголь стойкие, устроили сексуальную оргию.

Под убойную музыку и орущее караоке-пение, наших хостес-девочек начали грубо таскать по полу и столу. Раздевали их, плевали и испражнялись на них. Девчонкам уже пофиг. Они доведены до кондиции. Они в алкогольном и наркотическом дурмане.

Кто ещё из хостес-девушек в состоянии – делает минет, а с теми, кто в полной отключке – с ними занимаются сексом. Оля не в отключке и за щедрые чаевые занимается сексом сразу с тремя парнями. Двойное и тройное привычное вебкамовское проникновение. Это ведь Олина фишка на сайтах.

Все веселились.

Но мне было не весело. Я был уже пьяный и меня – мутило. Я позвонил и меня выпустили из комнаты. Я вышел и ко мне подошёл хозяин этого заведения, улыбнулся и спросил, всё ли хорошо и нравится ли мне отдыхать у него.

А я вместо благодарности набил ему рожу.

Катя одобрительно засмеялась, а я продолжал свою историю.

– Вот так закончился наш поход в этот бар, и я оказался в полиции.

Конечно, и возможно, что в других барах всё по-другому, но про другое я ничего не знаю. По-моему, так везде, и всё одно и то же.

Из полиции меня быстро выпустили. Мой друг-кореец работает в Правительстве Южной Кореи. В специальных службах. Имеет высокое звание. Он организовал этот наш поход в бар, и он же этот бар и прикрыл.

На время.

А я вылетел ближайшим рейсом домой.

Но наше общение с Олей продолжалось ещё какое-то время. И с каждым днём говорить с ней было все труднее и труднее.

Она каждый раз то пьяная, то бухая, еле шевелит губами. Разговаривает со мной по телефону, а её речь, от наркоты и алкоголя, несвязная и невпопад. Но рассказала, что перешла работать в другой бар, а прежний закрыли, и что на новой работе круче чем на прежней. И что теперь у нее, от трех до пяти групп туристов за её рабочую смену. Теперь много работы и денег больше платят.

Я не стал ей раскрывать свой приезд в Южную Корею, и что теперь я знаю, что у неё за работа. Я поддерживал с ней общение, и мне было интересно узнать, чем закончится вся эта история.

Говорят, что, как правило, умирают такие горе-хостес-работницы рано. Или погибают в грязных корейских притонах, или умирают уже дома, загибаясь от цирроза печени, гепатита С, ВИЧ и тому подобное. От хостеса к хоспису. Плохая шутка.

Но, может, кому ещё и «повезет», и пока девушка еще молодая и красивая, её где-то в Италии или Испании, продадут в сексуальное рабство. И там она как-то и пристроит свою жизнь. Не знаю.

Тоскливо?

– Пипец – вздохнула Катя.

– Да ладно тебе. Всё это есть, было и будет. Что нового в моём рассказе? Не парься. Лучше давай я всё дорасскажу.

Улетая из Южной Кореи, я попросил своего друга присмотреть за Олей. Даже ему пытался дать за это денег. Но тот отказался, хотя и обещал установить негласное наблюдение за Олей. Вот этим я и поломал её судьбу. Её жизнь.

– Блин. Ну, началось. Это всё что – закончилось плохо?! – запричитала Катя.

– Катя!!! Ну, ты молодец! А где здесь вообще хепи эндом пахло? Что? Продолжать? Или хватит на сегодня? – спросил я Катю.

– Продолжай… – обреченно ответила Катя.

Я продолжал:

Я улетел, но всё ещё общался Олей. Потом, она говорить уже не могла – только писала сообщения, и то изредка.

Как-то странно, но она меня всё пыталась успокоить, будто я нервничал. Она всё писала, что она моя невеста, и всё у нас хорошо, и, главное, чтоб я ей верил, и скоро, очень скоро