Клуб близких друзей - Женя Черняк

— Хм. Полагаю, присмотрел себе тёплое местечко. Понимаю.

— Ну, как бы так. Я ведь никогда и ни о чём вас раньше не просил. Сейчас впервые в жизни попрошу, но только без лишних вопросов. Хочу стать начальником колонии.

— Что?

Генерал удивлённо вскинул брови. На лице появилась многозначительная улыбка.

— Знаю, звучит странно. Но это для меня жизненно необходимо.

— Ну у тебя и запросы, Константин. Начальником колонии. Скажешь тоже.

— Гомельская женская колония №4, — уточнил мужчина. — Всего на некоторое время. Обещаю, на долго я там не задержусь.

— Не могу не спросить с чем это связано?

— Я бы не хотел вдаваться в подробности. Просто надеялся на то, что вы вспомните сколько раз мне приходилось вас выручать в Праге. Помните, что там произошло? Я ведь вас спас, можно сказать. И ничего, кстати, не просил взамен. Теперь вот прошу. По-дружески.

Генерал беспокойно сверлил его глазами. Оба какое-то время молчали.

— Ну, допустим я пойду тебе навстречу, — задумчиво произнёс генерал. — Но тогда как же быть с действующим начальником колонии? Не могу же я его просто взять и снять с должности.

— Я о нём всё знаю. Человек не молодой. Полгода до пенсии.

—Хм, — вновь насупился генерал.

Поёрзав, Константин просунул под стол портфель, принесённый с собой.

— Вот, это поможет действующему начальнику справиться с досрочным увольнением.

— Под статью меня подставляешь.

— Нет. Вы меня знаете. Это всего лишь скрасит возможное неудобство.

— Убери, Костя, — сквозь зубы процедил он.

— Не могу, товарищ генерал. Либо возьмите, либо бейте тревогу. Так просто я отсюда не уйду.

Оба сидели неподвижно. Оба чего-то ждали.

— Сколько там? — вдруг произнёс генерал.

— Двенадцать тысяч зелёными, — шёпотом ответил Константин.

— Должок, говоришь, пришёл забрать? — Его глаза неестественно сверкнули. — Да только не так за долгами приходят. Вот если бы ты коньяк с собой притащил, тогда бы другое дело. А это забери. Не то сейчас время, чтобы на старости лет так рисковать.

— Там и коньяк есть, — всерьёз подтвердил мужчина. — Армянский. Шесть лет выдержки.

— Доставай.

Константин подтянул портфель обратно к себе. Извлёк из него бутылку спиртного и поставил на стол. Генерал схватил коньяк.

— Вот теперь другое дело, — радостно воскликнул он. — Вот с таким к друзьям и ходят. А то пришёл тут деньгами сорить. Ладно. Помогу тебе. Но только из уважения к прошлым заслугам.

— Спасибо.

— Надо назначение твоё подготовить. Ты ведь у нас теперь пенсионер.

— Так точно.

— Ну, тогда с возвращением.

Константин облегчённо вздохнул.

— Иди пока в приёмную. Пришлю к тебе человека. Он всё оформит как следует. Дело может затянуться на пару недель, так что уж не обессудь. Пока с колонией решим, пока начальника куда-нить пристроим.

— Я понял.

Схватив портфель, мужчина хотел уже податься на выход, но генерал его внезапно остановил.

— А портфельчик-то оставь, дорогой, — еле слышно прошептал он. — Так, на всякий случай. Подкину чего-нить кому надо. Авось ускорим процесс.

***

Дело заняло больше месяца. Константин даже подумал о том, что генерал его кинул. Однако в начале сентября ему на почту пришло извещение из генерального штаба. В тот момент он понял, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Одержимый мыслями о Марии, он был безумно рад тому, что вскоре сможет её увидеть. Став начальником колонии ему будут подвластны все процессы, происходившие в этом закрытом мире. Он сможет влиять не только на жизнь заключённых, но и, самое главное, станет ближе к ней.

План начинал приобретать видимые очертания. Через несколько дней в женской колонии №4 города Гомель сменится руководство. Такое решение было принято после того, как по прошествии внеочередной проверки в учреждении закрытого типа выявили ряд существенных нарушений. Поскольку рапорт о возвращении на службу уже начинал пылиться на столе у генерала, Константина решили вернуть в строй, доверив управление колонией.

***

За пару месяцев она смогла овладеть швейной машинкой. Теперь швы получались ровными, а изделие не требовало лишнего контроля. Стук двух десятков электромоторов больше не раздражал. Она перестала обращать на них внимания уже давно. Выбора всё равно не было. Удивительно, как быстро человек способен приспособиться к новым условиям выживания. Ещё вчера успешная управляющая коммерческой недвижимости вела разгульный образ жизни, а уже сегодня вместе с остальными зэчками шила форму для военных.

Как оказалось, жить можно даже в таких неприглядных условиях. Прогулка по расписанию. Душ раз в неделю. Остальные гигиенические процедуры около умывальника по умолчанию. Одинаковая одежда и совместное ведение хозяйства. Никто её тут особо не прессовал. Коллектив хоть и женский, но вполне дружелюбный. Впрочем, скорее ей просто повезло с отрядом. В соседних бараках новеньких сначала пропускали через «собеседование», а уж после определяли им место среди остальных. Марию в этом плане пронесло.

Работали все без исключения. В основном занимались пошивом одежды. Ей также пришлось на скорую руку освоить швейное дело. Она и рада была. По крайней мере львиную часть времени занимала работа.

Чалиться пятилетку она была не настроена. Надеялась освободиться досрочно, а для этого необходимо иметь безукоризненную характеристику. Конфликтов старалась избегать, хоть и были в отряде несколько особо деловых баб. Татуировок никто набить не предлагал. Все старались делиться пожитками. Понимали, что поначалу новые заключённые нуждались в поддержке. Ей же поделиться было нечем. Никто её не навещал, следовательно, некому собирать и приносить передачи. Теперь она сама по себе.

Товары в ходу самые что ни на есть примитивные: чай, спички, сигареты. Приносили также кое-что из съестного. Баловались сладким. Процветала контрабанда, но она предпочитала в такие дела не лезть. Боялась нарушить порядок. Тут с этим строго.

К удивлению обнаружилось, что в тюрьме во всю ходили мобильные телефоны. В основном кнопочные, однако были и смартфоны. Интернет тоже был, хотя администрация иногда глушила сигнал. Но редко, потому как в таком случае и у самих надзирателей не работали телефоны. Это им не нравилось, поэтому глушилки включали лишь в определённое время. Пользование мобильником оказалось запредельно дорогим удовольствием, хотя ей и предлагали его бесплатно. Отказалась. Звонить всё равно некому. Все, кого она считала близкими людьми, о ней забыли. Никто не писал и не приходил.

Мысли о Константине постоянно крутились в голове. Он был последним мужчиной, с которым у неё была близость. Влюблённость померкла в один момент, когда мэр сообщил ей о том, кем на самом деле являлся её ухажёр. Как жаль, ведь она ему тогда поверила. Хотела сойтись с человеком, который обвёл её вокруг пальца. Вот так. Незамысловато подкатил, привлёк внимание, одарил щедрыми подарками, а затем бросил в объятия ментов. А она тоже хороша. Поверила в глупую сказку о Лас-Вегасе, собрала чемоданы и, ничего не видя перед собой, кинулась во все тяжкие. Дура.