Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

дорогой? — Ребекка подходит к Эдварду поближе и берет его за руки. — Ты так внезапно исчез и совсем забыл про меня.

— Да так, уехал из города по работе на целый месяц… — немного неуверенно отвечает Эдвард. — Нашел неплохую подработку в другом городе, где мне заплатили очень хорошие деньги.

— Неужели был так занят, что даже не хватало времени связаться со своими близкими?

— К сожалению, у меня было очень много работы… — Эдвард на секунду бросает взгляд в сторону. — Так уставал по вечерам, что даже не хватало сил взять телефон и позвонить родным.

— Ну а сейчас же что? Ты уже сделал свою работу? Или что-то не сложилось?

— Я сделал, что от меня требовалось, получил свои деньги и вернулся в Нью-Йорк. — Эдвард улыбается намного шире. — Теперь я дома, рядом с близкими людьми, по которым очень скучал.

— Ты уж, пожалуйста, больше не уезжай и не оставляй нас, или хотя бы предупреждай, куда ты собираешься, — просит Ребекка, мягко погладив Эдварда по щеке. — Мы тут все переживали и боялись, что с тобой что-то произошло.

— Все в порядке, мама, не беспокойся без причины, — уверенно отвечает Эдвард, взяв Ребекку за руки. — Надеюсь, что я больше не покину город и теперь буду рядом со своей семьей.

— Хотелось бы, милый мой…

Эдвард улыбается намного шире, мило целует Ребекку в щеку и трогательно обнимает ее, на что та с радостью ему отвечает. А через пару секунд они отстраняются, и к ним подходит Терренс, который только что закончил печатать сообщение для Ракель и положил телефон в свою куртку.

— О, Терренс, а чего ты в стороне стоял? — удивляется Ребекка. — Ведешь себя как будто неродной.

— Да нет, Ракель просто прислала сообщение на мобильный, и я ответил, — со скромной улыбкой пожимает плечами Терренс. — Предупредила, что хочет куда-то съездить и вернется домой поздно.

— Снова съемки?

— Да, сегодня у нее должно было быть несколько… И я рад, что решил не оставаться дома один и поехал сюда.

— И мне кажется, это прекрасный повод провести вместе немного времени вместе, — с легкой улыбкой отмечает Ребекка и бросает взгляд на Терренса и Эдварда. — Эдвард, Терренс, оставайтесь со мной на ужин. Обещаю приготовить что-нибудь из ваших любимых блюд.

— С удовольствием останусь, — широко улыбается Терренс. — Давно я ел того, что ты готовишь.

— Я тоже буду не против, — уверенно кивает Эдвард. — А еще ужасно соскучился по твоим изумительным сладким пончикам.

— Ах, Эдвард, ты у меня та еще сладкоежка, — скромно хихикает Ребекка и легонько щиплет Эдварда за щеку. — До сих пор помню, как ты съел все пончики, которые я приготовила для тебя в первый раз.

— Ну да, я не могу жить без сладкого. Но вообще они просто были настолько вкусные, что я не смог удержаться.

— Да уж, даже мне ничего не оставил, — скрещивает руки на груди Терренс. — Я не такой поклонник сладостей, но мамины просто обожаю. А ты съел все то, что должно было быть моим.

— Неправда, тебе удалось съесть парочку! В отличие от некоторых я всегда делюсь с тобой.

— Ну да, конечно, продолжай строить из себя невинную овечку…

— Ладно, дорогие мои, не надо ругаться, — успокаивает Ребекка, погладив Эдварда и Терренсу по плечу. — Я прослежу, чтобы в этот раз всем досталось поровну.

— Мне, пожалуйста, кусочек побольше.

— Вы пока подождите, а я сейчас что-нибудь приготовлю.

— Не беспокойся, мы подождем, — кивает Терренс. — Пока что меня никто не ждет дома, да и Эдварду спешить некуда.

— М-м-м, в таком уютном домике я бы остался хоть насовсем… — скромно улыбается Эдвард. — Мне очень нравится здесь бывать… Я бы сказал, это примерно то место, где хотел бы жить.

— Ну раз тебе так нравится у меня бывать, то ты мог бы подумать о переезде в мой дом, — предлагает Ребекка. — Домик небольшой, но для тебя здесь будет достаточно места. Ты мог бы жить в свободной комнате на втором этаже.

— Переезде к тебе домой? В этот дом?

— Да, почему бы и нет? Ты — мой сын и имеешь право жить со мной. Я с удовольствием пущу тебя к себе, пока ты не найдешь достаточно денег на покупку своего жилья.

— Ах, мама, боюсь, я уже никогда не смогу купить себе жилье… — с грустью во взгляде вздыхает Эдвард. — У меня нет денег даже на самую ужасную и дешевую квартиру. Того, что я получаю на подработках, недостаточно, чтобы планировать такую крупную покупку.

— Ну почему же… Если ты будешь понемногу откладывать с каждой зарплаты, то года через два-три сможешь подыскивать себе жилье. Ты же должен понимать, что не сможешь быть бездомным всю свою жизнь.

— Я знаю, но в моем случае все безнадежно… — Эдвард бросает короткий взгляд в сторону. — Наверное, правильно мне раньше говорили: «Учись, Эдвард, учись, чтобы получить хорошую работу.» А я наплевал на все это. И вот сейчас у меня ни жилья, ни работы…

— Все зависит от тебя, милый мой. Если будешь искать и стараться, то удача повернется к тебе лицом. Но я могу помочь тебе и позволить жить с родным тебе человеком столько, сколько нужно.

— Да, Эдвард, почему бы тебе и правда не подумать об этом? — соглашается Терренс. — Собирай свои вещи и переезжай к маме! Зачем тебе жить с совершенно чужой женщиной, когда у тебя есть семья? Здесь и правда много места, и вы не будете мешать друг другу.

— Идея, конечно, замечательная… — задумчиво отвечает Эдвард.

— Твой брат прав, — мягко говорит Ребекка. — Ладно бы у тебя никого не было, и ты был одинок. Но у тебя ведь есть семья. Есть родная мама, которая с радостью пустит тебя к себе домой. Сейчас мы вместе, и ты вполне можешь покинуть квартиру той женщины и переехать сюда.

— А я правда не помешал бы тебе, если бы переехал?

— Вовсе нет, сынок, ты что! Наоборот — мне было бы не так скучно и одиноко жить здесь, когда Терренс или соседи не навещает меня. Но у него свой дом и скоро будет своя семья. А ты вполне можешь поселиться у меня и скрасить мое одиночество. Тем более, что мне в доме всегда нужна крепкая мужская рука, чтобы, например, починить что-нибудь…

Эдвард, конечно, и раньше подумывал спросить Ребекку о том, не была бы ли она против этого. Но ему было как-то неудобно навязываться ей, и он считал, что ему лучше не беспокоить свою мать подобными вопросами. Однако сейчас он всерьез задумывается над этим, хотя и не скрывает, что