Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно "валить из Рашки" - Михаил Делягин

Такой удар по Ирану будет чудовищной ошибкой со всех точек зрения, кроме предвыборной – мы не только по американским, но и по некоторым другим политикам видим, что перед выборами все другие точки зрения просто перестают существовать.

Выборы состоятся в начале ноября 2012 года – значит, для корректировки их результата удар по Ирану надо наносить либо весной, либо в октябре. С мая по сентябрь в Иране слишком жарко: высокоточное оружие плохо наводится. Дай бог, чтобы это оказалось просто размышлениями, аналитикой, чтобы мы пережили 2012 год, выдохнули с облегчением и сказали: «Пронесло».

Нас, России, эта война непосредственно, в сугубо военном плане, коснется только в одном случае: если кто-то в нашем руководстве решит не соблюдать нейтралитет, а помочь уважаемым США. Например, предоставит военные аэродромы в качестве «аэродромов подскока» для операций в Иране, предоставит транзит грузов не только в Афганистан, но и для ведения операций против Ирана – может быть, с территории Афганистана, окажет еще какую-то помощь в военном плане, а не в политическом.

Если это случится, Иран ответит. И мы окажемся в одной дырявой калоше с Израилем и получим волну не только ваххабитского, но и шиитского терроризма, что значительно страшнее. В том числе и потому, что народы, исповедующие шиитское направление ислама, традиционно очень хорошо относятся к России – и разрушать это отношение своими руками недопустимо. Бывают с представителями этих народов, естественно, конфликты, но пока они остаются преимущественно бытовыми, а не стратегическими.

Надеюсь, что такого развития событий удастся избежать, что наше руководство будет как минимум придерживаться нейтралитета. Потому что все иное было бы чудовищной ошибкой – а мы сделали их уже достаточно.

Правда, при анализе российско-иранских отношений последних лет возникает ощущение, что в нашем руководстве завелся новый Козырев, который не понимает даже того, что, когда женщина говорит «нет», это повышает ее авторитет. И этот человек – или эта группа лиц – обеспечивает, по сути дела, проституирование в области внешней политики, которое очень сильно видно в отношении именно Ирана.

При этом почти никаких ответных шагов со стороны американцев (кроме разве что новых разговоров о ВТО), никакой нашей поддержки в обмен на нашу помощь в отношении Ирана и Афганистана нет! Американцы даже свертывают программу борьбы с наркотиками в Афганистане, которая была неэффективна, но они хотя бы ее вели для вида, – а ведь производство наркотиков в Афганистане под заботливой опекой американских военных объективно направлено на уничтожение населения в первую очередь России.

И если мы будет столь же толерантны, терпимы и в отношении войны в Иране, если она начнется, – новое падение авторитета России произойдет в глазах не только мусульманского мира, но и тех же самых американцев. Ведь вряд ли клиент, покупающий проститутку, уважает ее.

Когда американцы увидят, что руководство России легко купить и почти любая позиция нашей страны может быть изменена по первому свистку (или по первому предъявлению чековой книжки), – о нас будут просто вытирать ноги. Даже больше, чем в начале девяностых годов.

* * *

В отношении развития военных действий существует большая опасность, что как только американцы нанесут удар обычным оружием, к ним присоединятся израильтяне, понимая, что наиболее доступной мишенью для Ирана являются они. Причем они могут нанести сразу же удар ядерным оружием, стремясь причинить максимальный ущерб, чтобы минимизировать ответный удар.

И такой удар Иран, безусловно, нанесет.

Не только по Израилю, не только по войскам США, включая, вероятно, и базу на Диего-Гарсии. По идее, Иран должен был подготовить серию не страшных в военном отношении, но болезненных психологически операций возмездия на территории самих США.

В США живет примерно миллион иранцев, бежавших от исламской революции. У большинства из них есть дети, и многие за прошедшие более чем двадцать лет изменили свой взгляд на исламскую революцию – примерно как белая эмиграция к моменту принятия сталинской Конституции в значительной степени изменила свой взгляд на Советскую Россию. И найти среди этого миллиона разочаровавшихся в американском образе жизни, которых можно завербовать, в том числе, для совершения терактов, – вполне разумная, реальная, решаемая задача.

С другой стороны, американские спецслужбы могли перевербовать часть иранской агентуры в США, чтобы эта часть под их контролем совершала какие-то не спровоцированные ничем пугающие террористические акты, производящие сильный психологический эффект, потрясающие воображение, но не наносящие слишком больших потерь. Эти теракты станут безупречным, логичным и красивым поводом для американского удара по Ирану.

Вспомним, как после 11 сентября 2001 года американская элита завизжала: смотрите, на нас напали, смотрите, это бин Ладен – мочи его! А потом он в видеообращении еще во всем и признался, и все были рады, и США по уши увязли в залитых кровью Афганистане и Ираке.

А потом прошли годы, и отставные специалисты ЦРУ публично и официально признались, что все видеозаписи с Усамой бин Ладеном фальсифицированы американскими спецслужбами. Они назвали места съемок и людей, которые их осуществляли, – а на самом деле бин Ладен ничего этого не говорил и, вполне возможно, был совершенно ни при чем. И Талибан, который его не хотел выдавать, тоже. Да, талибы, конечно, плохие люди – взрывали исторические статуи Будды, – но на фоне планомерного уничтожения древнейших памятников человеческой цивилизации, которым вполне сознательно занимались США в Ираке, чтобы шокировать иракский народ и сломать его волю к сопротивлению, это преступление как-то меркнет.

Так вот, какой-то спектакль наподобие разыгранного 11 сентября 2001 года и после него может быть разыгран и для обоснования удара по Ирану.

Мы видим сегодня совершенно явно и отчетливо гармоничное сочетание системного интереса американо-израильских элит и корыстных текущих интересов американских демократов.

Первый заключается в том, чтобы любой ценой не допустить выхода Ирана в число региональных держав первого ряда, то есть стран, обладающих атомным оружием. На самом деле не менее важно не допустить развития в Иране мирного атома – значительной сети атомных электростанций – так как это кардинально повышает экономический потенциал страны и, соответственно, ее конкурентоспособность, ее значение для всего Ближнего и Среднего Востока.

Корыстный же интерес американских демократов заключается в том, чтобы выиграть выборы в ноябре 2012 года.

И вот этот стратегический и тактический интересы, совпадая, создают патовую ситуацию, возможность мирного выхода из которой неочевидна.

Следующая проблема заключается в том, что атомную программу Ирана, которая официально позиционируется как мирная программа, в ее сегодняшнем состоянии вряд ли можно остановить исключительно военными средствами. Она слишком разветвлена и прошла уже слишком большой путь.

Военными средствами ее можно лишь затормозить на несколько лет, но именно затормозить. Поэтому американцам нужно нанести Ирану максимальный ущерб, чтобы на возможно более долгое время отодвинуть восстановление атомной программы. Кроме того, им надо попытаться нанести удар так, чтобы изменить всю внутреннюю политическую ситуацию в Иране. Программа-максимум – привести к власти проамериканское правительство, благо наличие либеральной «пятой колонны» и серьезных либеральных настроений в Тегеране доказано массовыми беспорядками. Но, поскольку приход такого правительства вряд ли возможен, американцам объективно надо стремиться к выполнению программы-минимум: хаотизации ситуации в Иране, чтобы любому его руководству было не до атомной программы, чтобы в технологическом отношении Иран провалился в прошлое до состояния невозможности восстановить ее.