Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира - Ольга Грейгъ

И этот пассеист[7], пристрастившийся к прошлому, но конкретному прошлому в образе Хэлен, узнал ту, которая не покидала его несколько тягостных ночей. А эта, пришедшая столь неожиданно, была еще совершенней, еще чище, еще много крат желанней. И Ричард, порывисто вставая с кресла, вдруг протянул руки, чтобы принять на них не то ребенка, не то полуженщину…

Операция была проведена блестяще. Кавторанг Румянцев мог в душе нахваливать свою интуицию, подсказавшую ему именно такое решение. После того, как было получено дозволение Папы Сени, они долго мучились с Гейер-Генерозовым-младшим, пока довели нижнюю часть Хэлен-2 до удивительного, неведомого природе совершенства.

…В тот же день, буквально через минуты, как они спешно приехали в его номер, Ричард Дэйв сделал свою молодую подругу женщиной, лишив девственности. Подобного блаженства никогда на протяжении всей семейной жизни он не ощущал.

Сдавливая в крепких объятиях девушку, словно дичь, ниспосланную небесами, он с умилением находил на ее теле знакомые веснушки, не раз пересчитываемые им на теле его жены; и когда в который уж раз, изнемогающий от сумасшедшего желания, вошел в нее, он спросил: «Что нужно сделать, чтобы ты осталась?» И она ответила: «Верни мне мой бриллиант, Ричи».

Он выполнил ее просьбу, даже не пытаясь ничего анализировать. Все еще находясь под действием психотропных веществ, Ричард Дэйв отправился в один из банков Веллингтона, где в сейфе хранилища многие десятилетия хранился редкостный, изумительный бриллиант, вставленный в виде кулона в массивную золотую оправу; собственность бизнесмена Р. Дэйва, приобретенная им в 50-х годах на его собственные средства и на средства из приданого Хэлен. Таким образом, алмаз принадлежал обоим супругам; но Хэлен, не имевшая привычки кичиться, никогда не надевала украшение, искренне считая его лишь выгодным вложением денег, ради будущего своих детей. С тех пор его стоимость многократно увеличилась. В банковском хранилище семьи Дэйвов были и другие, менее значимые, ценности.

Он вернулся в отель, не потратив на дорогу ни одной лишней, необоснованно использованной минуты. Она все еще пребывала в постели в его номере, страстная, совершенная Хэлен. Здесь же, у кровати был накрыт столик на двоих. Он разлил в бокалы вино и протянул ей камень. Они выпили, и она поцеловала его в губы.

— Кто ты? — к месту и не к месту вдруг спросил Ричард, но женщина не ответила. Он чувствовал, как у него кружится голова, сначала медленно, а потом все быстрее, волнообразно, с приступами просветления. Он откинулся на кровать и лежал, чувствуя, что не в силах пошевелиться. Она смотрела на него, без жалости, без ехидства, без сожаления, впрочем, и без любви. Скорее, ее взгляд отображал полное и равнодушное удовлетворение. Его губы тоже онемели, но не было страха, не было мыслей, все, казалось, в нем утихомиривается, растекается, засыпает, как под гипнозом.

Она наклонилась над ним и переспросила: «Кто я?» — и сама же ответила: «Я — другая». Возникло такое чувство, что он получил исчерпывающий ответ, полностью исключающий возникновение каких бы то ни было вопросов.

Он неосознанно любовался ею, когда Хэлен-2, запрокинув волосы на одну сторону, надевала на шею кулон с чудесно сверкающим при искусственном освещении бриллиантом. Подобное сокровище могло принадлежать только неземным существам, чей дом в инобытии. Пока он смотрел, вбирая в себя образ сидящей перед ним нагишом женщины с блистающим камнем между грудей, комната наполнялась голубоватым свечением. Наибольшую яркость синий цвет получал вокруг них, вернее, вокруг кровати, на которой они находились: он — лежа, она — сидя подле него. И в какой-то момент ему отчетливо представилось, как женщина поднимается, становится на ноги, затем на цыпочки, словно какая-то сила, неуклонно нарастая, тянет ее вверх, в суживающуюся воронку-трубу, проходящую через все здание и исчезающую в неоглядном небе, прямо над ним…

Он получил и потерял свою мифическую Хэлен; и ее уход был для Ричарда закономерен. Он знал, что потустороннюю силу удержать нельзя. И потому исчезновение бриллианта перенес почти равнодушно, не делясь этой историей ни с кем. Он просто отдал то, что принадлежало его любимой. И теперь желал одного: как можно скорее прийти в те миры, где обитает его призрачная и совершенно другая возлюбленная…

* * *

Когда Иван Румянцов получил драгоценный камень, то понял, что его провели. Нет, бриллиант был настоящий, но он был как две капли воды похож на переданный им самим Дэвиду Бросману сияющий камень-двойник. И если между ними нет отличий, значит, он втянут в игру с подделками. Какой резон? Но… если все же… среди этих известных ему двух драгоценностей одна самая что ни на есть настоящая, с мистическими особенностями? А если — нет, то где, у кого тогда настоящий бриллиант?

Опасения подтвердились, когда он прибыл в кабинет секретаря ЦК Архимандритова. Голос босса в тот день был скрипучим, что говорило о его скверном настроении. Отложив бриллиант в сторону, как ненужный предмет, Архимандритов, не обращая внимания на свое скверное настроение, поставил старшему референту Румянцову новую задачу. Получив инструктивные указания, Иван вылетел в Африку.

Пройдут недели, и на землю Анголы, вновь скрытно от мира и прессы, прилетят несколько самолетов Ил-62, в одном из которых находился член Политбюро ЦК партии, министр обороны, маршал Советского Союза Константинов.

Отряд тяжелых лайнеров, словно тайфун, ворвался на территорию секретного аэродрома ограниченного контингента советских войск. Со времени прилета маршала события, идущие к кульминации, к осуществлению грандиозных планов Архимандритова, повернули в противоположную сторону; но это поймут потом, когда станет очевидным.

Маршал не нарушил сложившихся традиций. Недалеко от взлетно-посадочной полосы была натянута огромная маскировочная сеть, под которой начали проходить сосредоточенные к тому времени на территории Анголы войска. Переброска войск осуществлялась под прикрытием оказания гуманитарной помощи голодающим африканцам этого региона.

От каждой части и соединения были выделены небольшие подразделения спецназовцев; бравые парни в выцветших голубых беретах прошли парадным маршем перед маршалом. Несмотря ни на что, грянул приветственный марш оркестра. Затем громкое «ура!» понеслось над представителями частей и соединений спецназа. Руководил парадом генерал-полковник Равенских.

Маршал идет вдоль рядов, и в его сознании ширится, крепнет мысль, силу и подтверждение которой он видит наглядно: вот огромная рать, здесь, в Анголе, и там, в открытом океане, где на подходе атомные подводные ракетоносцы, ракетные и артиллерийские крейсеры… и если ему удастся спустить эту рать неожиданно, влет, как тугую стрелу спускают с мощного лука, то не то что от Африки, от всей Европы с Азией ничего не останется.