Невеста напрокат, или Дарованная судьбой - Мира Шторм

И кажется, я начинаю понимать, о чем говорил Бранд. Неужели Тангавор и правда теперь владыка Мертвых миров?

«У таких не бывает ни жен, ни детей».

***

Тангавор сидел, наслаждаясь мгновением. Закрыв глаза, он пустил силу свободно течь через тело вниз к уставшему кристаллу. Понадобится много лет на восстановление сердца, истощенного неестественной магией. А сейчас всего лишь хотелось дать Варваре, осунувшейся за долгие недели в темноте, хоть немного света. Чтобы ее волосы снова засияли, а глаза заблестели. Нереальная и такая живая, она сидела рядом. Он ощущал ее взгляд на своем лице. Ведь догадалась уже, поняла, но молчит.

У владык не бывает жен, потому что женщины остро ощущают чужую, колкую силу внутри, там, где должно быть сердце. Неуютно теплому гибкому телу рядом со служителем Хаоса, холодного и равнодушного.

У владык не бывает детей, потому что нет женщин, способных пройти дорогой Хаоса, а только такие смогут принять его семя. Если уже за многие столетия Иссайя дошел до отчаяния в попытке найти достойного преемника, то мечта о сильной спутнице, не испугавшейся принять хаос, и вовсе несбыточна.

Так и сидел владыка Мертвых миров в башне, продуваемой ветрами, и мысленно прощался с хрупкой женщиной, укравшей его сердце. Дважды он отказался от дара богов бездумно и неосознанно. А теперь с ясной головой он готовился отпустить ее в третий раз.

Сейчас, в тишине и покое он наконец осознал, отчего вдруг покорился ему хаос на подступе к замку. В тот момент, когда он увидел вспышку в окне башни и в ужасе прокричал имя любимой, к нему подключился Иссайя. На последних каплях жизни передал крохи умения Тангавору, подарил возможность хоть ненадолго обуздать неуправляемую пока силу. Дал шанс будущему владыке прорваться через озлобленных воинов, поджидавших его в замке. И теперь там, где Тангавор ранее ощущал Доррейона, была грустная тишина. Иссайя отдал последнее, что у него было, и ушел. А Тангавор стал владыкой Мертвых миров, и не важно, готов ли он, достоин ли, сможет ли… У нового хозяина хаоса нет теперь выбора, ибо Иссайя в него поверил.

Тангавор открыл глаза и посмотрел на Варвару, впитывая напоследок ее черты. Потом улыбнулся, легко поднялся и подхватил тело Лалиней на руки.

— Идем, пора выполнять данное Бранду слово.

И, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Длинные коридоры и широкие лестницы. Молочные предрассветные сумерки заполняли замок, меняя его до неузнаваемости. Тонкая резьба на светлых стенах, спиральные колонны, переходящие в многоуровневые потолки. Витражи, роспись на стенах. Угрюмое и тяжелое здание, через которое Тангавор прорывался с боем, вдруг оказалось легким и воздушным дворцом. Будет интересно сюда вернуться, когда в мире сможет взойти солнце.

Он вышел во двор, где под охраной прямо на камнях сидели на коленях связанные обитатели замка.

— Бандиты и разбойники, — вздохнул Тангавор, раздумывая, удастся ли спасти их сознания, спаленные жизнью рядом с Брандом. Ведь тот вряд ли стеснялся использовать всю мощь ментального внушения.

Бранд с черным лицом пошатнулся при виде Лалиней на руках владыки.

— Ты же дал слово, — сипло выдавил он.

— Я дал слово ей помочь, — спокойно произнес Тангавор и вынес девушку за ворота. Уложил прямо на пепел черной земли. Белокурые волосы взметнулись от порыва ветра и заплясали последний танец под нечеловеческий вой мужчины, своими руками убившего сначала дочь, а потом сестру.

Тангавор стоял над Лалиней и мысленно перебирал растущий на глазах список проблем, которые надо решить. Разобраться, какого хаоса Бранду понадобилась Варвара. Понять, что творилось в его лабораториях, а значит, найти понимающих и верных людей. Посетить те миры, чьи кристаллы начинают терять стабильность. Тангавор усмехнулся. Похоже, затеянная Брандом инспекция пойдет своим чередом и действительно с владыкой во главе.

Одно радовало — для общения с голубыми сердцами Мертвых миров не требовались ни навыки, ни инструкции. Сила, которая не желала складываться в нужные заклинания и сплетаться в требуемые узлы, при соприкосновении с кристаллами текла четко и почти разумно. Словно владыка лишь проводник, лишь инструмент для бесперебойной работы всех Мертвых миров.

Но впереди многие столетия, однажды своенравная сила подчинится и собственным нуждам владыки.

Тангавор не замечал, что от его лица и рук шло голубоватое мертвенное сияние. Не видел он и ласковый взгляд Варвары, нерешительно застывшей у ворот. Стоял, широко расставив ноги, и смотрел вдаль, отмечая краем глаза, как уводили связанных обитателей замка к портальному кругу, как рубили сухой лес для погребальных костров. Вот подвели Бранда с опустевшими глазами. Бесформенной кучей тот осел на землю и застыл. Тангавор вдруг понял, что не может сердиться на дядю. Нет больше ни страха, ни презрения, ни детских обид. Лишь понимание, что тот когда-то был хорошим человеком, а потом ряд поступков ради «блага» и…

Разве мог судить его тот, кто оставил гору трупов на камнях замка ради жизни одной-единственной женщины? А ведь Тангавору пришлось впервые убивать…

Отпустить Лалиней было легко.

Отпустить Варвару казалось невозможным.

И владыка Мертвых миров перебирал все возможные задачи, ставил близкие и далекие цели, лишь бы не думать о ней.

Тангавор открыл мне дорогу домой прямо из черных земель.

Он отпустил меня, и я понимала его.

Нежно поцеловала в уголок губ и ушла.

Шагнула в портал и не обернулась.

Все правильно, все как должно.

Прежде чем я побегу к Тангавору отвоевывать свое место рядом с ним, мне надо разобраться, отчего между нами пропасть. А еще дать время ему и себе. Если и начнем нашу историю заново, то не на трещинах черной земли, не после того, как Маритта и Лалиней развеялись по воздуху пеплом, золотистым и лазурным. Украшение на шее, дракон, обнимающий голубую каплю с рассветными искорками, теперь символизировало для меня нечто большее, чем мимолетный подарок. Слезы Идайн-Тсури, вобравшие в себя две жизни, с которых все началось и которыми все закончилось. И дракон как символ того, что все неслучайно.

Мертвые миры обрели нового владыку.

Мы оба сделали по собственной глупости огромные круги в темные края ненависти и боли. Теперь нужно разобраться каждому по отдельности с последствиями. А потом начать сначала. Я верю в нас.

Я вернулась к себе домой. Крохотная квартирка, словно из другой жизни. Работа, на которой никто меня уже не ждал. Весна, растворившаяся в буйной зелени садов. Здесь ли конец моего круга? Или на карнавале, когда я ответила Тангавору «да»?

На следующий день после возвращения я, словно чужеземец, гуляла по улицам. Зашла в больницу и ощутила себя посетителем. Легко, ни капли не сомневаясь, написала заявление по собственному желанию. Боялась, что меня за месячный пропуск будут ругать, но, оказывается, Сотар прикрыл мое отсутствие какими-то бумагами из министерства. Не стала вникать. Остро ощущала, что мне здесь не место. Разрешили написать задним числом, даже отрабатывать положенные две недели не пришлось. Как же быстро можно перечеркнуть прошлую жизнь. Долго обнимала чуть пополневшую и похорошевшую Катюшу. Она на меня слегка обиделась, отсутствовала я так долго, а рассказать-то ничего не смогла. Сестренка моя милая. Я буду скучать.