Хроники Звёздного Народа - Инна Пакета

непременно победим. У меня такой план. Вига и Нахал будут приманкой. Я и Сестра — воины. Бэр, Мирракс и Иван вполне справятся с сетью. Вига, не надо нервничать. Ра даст тебе водород и гелий, всё остальное найдёшь у меня в лаборатории. Вторым будет Сигл. Можете идти начинать работать. Владимир и Зоррикс сейчас освободятся и свяжутся с Ра.

Сигл с растерянным видом встал из-за стола и пошёл за Вигой. А Мать продолжила:

— Самое ужасное будет потом. Битва поднимет в океане волну. Поэтому, Серафим, ты, Владимир и Зоррикс оповестите всех, кто вас сможет услышать. Дельфины вам помогут. Вас услышат и поймут все, чьи уши не закупорены Силом, и чьи души чисты. А потом вы все трое будете бороться с волной. Вам не сдержать океан, но сделать волну поменьше — это в ваших силах. Визар вам поможет с орбиты. Он остаётся с кораблями. Работай со своего корабля. На привычном месте легче. Как только кто-то сможет сменить тебя, присоединишься к Владимиру и Зорриксу, они будут спасать людей, и ты им поможешь, потому что Серафим уйдёт сразу после битвы. Все всё поняли? Все согласны? Начинаем действовать. Братья, вперёд!

Владимир и Зоррикс вскочили и помчались к выходу. Гитана пошла за ними.

— Гитана, — тихо сказала Мать, — тебе не обязательно делать это. Ты можешь присоединиться к Серафиму и мальчикам — там работы хватит ещё на целую армию.

Гитана обернулась и улыбнулась Матери.

— Василиса, я поняла, что в нашей странной семейке не может быть тайн. Все всё видят, все всё понимают, кроме детей, но им просто пока не до этого. И такие ли они дети, если им поручают работу титанов, а царственные Харии кланяются им в пояс.

Нахал одобрительно кивнул и вместе с Визаром подошёл к пульту корабля, они секунду там поколдовали и тоже исчезли. В зале заседаний остались Мать, Сестра, Бэр, Мирракс и Иван. Мать и Сестра превратились в Странников и отошли в самый дальний угол. Там, отгородившись от всех прозрачной стеной, занимались своим тайным делом, наполнив угол странным светом и молниями. Бэр тоже был уже пауком, а Мирракс и Иван прикидывали, где им удобнее будет на нём пристроиться.

Вернулись Владимир и Зоррикс, они о чём-то возбуждённо шушукались. И как только появились Визар и Нахал, братья бросились к Визару и начали что-то шептать ему в оба уха. У мальчика вытянулось лицо. Потом они взялись за руки и стенкой пошли на Нахала. Тот поджидал их, посмеиваясь и уперев в бока средние щупальца. Мальчишки приблизились, и Визар, которого братья держали с двух сторон, выпалил:

— Так ты корабль?

— Да. Это что-нибудь меняет?

Мальчики переглянулись.

— Нет. Но это очень интересно, — осторожно сказал Владимир. — Вига никогда не говорила, что она умеет делать такие корабли.

— Это была наша тайна. Я единственный экземпляр…. Был до сих пор… — он смотрел поверх голов мальчиков.

В зал входил ещё один, точно такой же, только внутри его порхала всего одна птичка — белая голубка.

Всё это время Мать внимательно присматривалась ко всем гостям своего корабля. Наконец, она, выбрав нужную точку и нужный тон, сказала:

— Я вижу, все готовы. Берегите себя, насколько это будет возможно. Все вы мне очень дороги — вы моя семья. Первыми пойдут Серафим и мальчики. У вас очень мало времени.

Она прошла на мостик корабля, вывела на экран Землю и показала место, которое будет наиболее уязвимо для цунами. Серафим подхватил мальчиков, и они исчезли. Мать внимательно оглядела свою армию.

— Визар, корабли приведёшь в состояние невидимости. Оружие всех кораблей настраиваешь на полное уничтожение любой цели, пока Сестра не даст отбой по вашему личному коду. Молодец, Иван, что ты взял ещё и свой корабль! Мы уходим.

И они помчались снова к тому острову, где нашли Нахала. Он правильно рассчитал, что он следующая цель чудовища. Нахал его и ждал несколько часов назад и собирался погибнуть вместе с ним.

Они опустились на обрывистый берег. Нахал сразу нырнул. Под водой его ждал осьминог.

— Ну, как? Верны ли наши расчёты? — спросил его Нахал.

— Да. Ты прав. Он полез в дыру, он не знает, что проход закрыт, — ответил осьминог.

— Замечательно! Теперь мы его выманим на берег. Он быстро двигается и времени мало. Немедленно уводи всё живое от острова. Здесь скоро уже ничего не будет.

И выскочил из воды. Они ещё раз облетели остров и выбрали для битвы небольшое плато с двумя одинокими скалами, стоящими недалеко друг от друга. Решили не прятаться и не маскироваться на земле. Они знали, с каким опасным существом им придётся встретиться. Все поднялись в воздух. Мать и Сестра накрыли их своими плащами. И только на одной из скал гордо стоял Нахал.

Ему хорошо было видно весь остров. Он знал здесь каждый камешек и каждый кустик. Было бесконечно жаль, что этот прекрасный остров, давший им приют на многие века, скоро исчезнет навсегда. Но он знал, что любая битва приводит к жертвам. И с точки зрения разума, легче приносить в жертву грубую материю. Он грустно прощался с островом и чуть не пропустил тот момент, когда с противоположной стороны над водой океана поднялась громадная голова чудовищного змея. Змей оглядел остров и, конечно, заметил Нахала, стоящего на скале. Из пасти змея вырвался утробный звук, который означал радость победы, а где-то у самого горизонта выскочил и ударил по воде хвост. Нахал приготовился к битве. А змей выползал на берег. Он не спешил. Уверенный в своей победе, змей продлевал удовольствие. Он вытягивал на остров своё гигантское тело, свиваясь кольцами. Земля стонала и дрожала под его тяжестью.

Нахал был потрясён. И он собирался один воевать с этим?! Ему хотелось бежать, спрятаться или просто исчезнуть. Но основой корабля были два очень высоких духа. И он гордо стоял на своей скале, одинокий и абсолютно беззащитный. Но в этот момент он этого ещё не знал. У него не было иммунитета против чар змея. А змей продолжал накручивать свои бесконечные кольца, вынимая себя из воды, и в то же время продвигался, не торопясь, в сторону скалы, на которой стоял Нахал. Змей наслаждался грядущей победой над чуждым ему разумом. А Нахал стоял и ждал. Ему и в голову не приходило защищаться. Он думал о том, что такое могучее и совершенное существо имеет право на жизнь. И где та грань конца добра и начала зла. И если этому существу для того, чтобы