Под тенью маски - Алёна Андреева

мной тенью, не отсвечиваешь, рта не раскрываешь, если что, я сам все за тебя отвечу. Смотришь по сторонам аккуратно. Понял?

Я кивнула. Поправила глухой ворот на рубахе, отряхнула невидимые пылинки с рукавов. Йор Вермель хмыкнул каким-то своим мыслям и отдал приказ Бежулю.

— В ворота не въезжай. Автокап оставим снаружи. Думаю, стоит пройтись пешком. Интересно все же, как эти королевские гвардейцы охраняют территорию.

Рыжые усы дернулись, Бежуль выбрал место для остановки и заглушил мотор.

Я выскочила первой. Обежала автокап вокруг и, опережая Бежуля, открыла дверь для йора Вермеля. А потом, слегка поклонившись, подала локоть.

Ярок усмехнулся, но против ничего не сказал. Да и с моей помощью ему выбраться оказалось намного легче.

Когда мы подошли к воротам, и замок предупредительно щелкнул, известив, что нас ожидают, я снова прошмыгнула вперед и услужливо приоткрыла калитку. А потом встала за спиной Ярока и теперь уж точно превратилась в тень.

Я знала, что за нами наблюдают. Оттого и устроила это маленькое показательное выступление, чтобы не особо выделяться от остальных подчиненных. Надеюсь, Вермель не рассердится.

Мы прошли вглубь аллеи, заметив скользнувшую между деревьями тень. Гвардейцы-наемники. Перышко тихо заистерило, по спине прошел холодок. Да, это вам не простые полицаи. В королевской охране даже у вольнонаемных служащих артефактов предостаточно, чтобы отличить своего от чужого или определить намерение человека…

Пока я лихорадочно соображала, что делать, и пялилась в спину начальника полиции, то пропустила момент, с какой стороны к нам вышел вышколенный, одетый во все черное, охранник.

— Йор Вермель? Добрый день. Вы не один?

Ярок небрежно махнул рукой в мою сторону и ответил по-своему:

— Советник ждет нас?

— Да, в главной гостинной. Прошу следовать за мной. Ваш прислужка тоже может пройти.

— Благодарю, — показательно фыркнул Ярок. Не особо-то ему нравилось, что кто-то диктует правила, но он терпел.

Охранник пошел в сторону парадного входа. Йор Вермель, опираясь на трость, поспешил за ним, а я следом, тенью, как и приказано было.

Главная гостиная была огромной, помпезной, под стать статусу хозяина. Красные шаперские ковры, стены, обтянутые атласом до самого потолка, позолота везде, где только можно. Сразу Штокенвильд вспомнился. И сумеречный дьявол. Отрезвило в секунду.

— Йор Вермель, — хозяин, высокий и довольно крепкий в телосложении пожилой йор, привстал с кресла. — Прошу вас, проходите. Присаживайтесь. У меня к вам срочное дело.

— Йор Вердин, — Ярок поприветствовал хозяина легким кивком головы и с удовольствием всем своим весом плюхнулся на софу, отчего та жалобно скрипнула. Я, спрятав улыбку, встала за его спиной, а потом отошла на пару шагов назад, в тень неосвещенной стены.

— У меня появились сомнения, — продолжил Тимас Вердин. — И я хотел бы с вами посоветоваться. Не сочтете ли вы мои действия преступными. В свете, так сказать, последних неприятных для меня событий.

— Рад слышать, что вы обеспокоены моим мнением. Что же случилось?

— Как я вам уже говорил, меня преследуют смутные сомнения, что в мой дом пытаются пробраться не просто так. Однако у меня совершенно нет никакого понимания, что этим людям было нужно.

— Я это уже слышал, йор Вердин. И это нас с вами ни к чему не привело, не так ли?

— Да. Однако, для того, чтобы доказать свою правоту и невиновность, мне все же необходимо выяснить, что у меня ищут.

— Ближе к делу, — нахмурился Ярок, явно не получая удовольствия от необходимости вести эти витиеватые беседы.

— Я пересмотрел все документы. За последний месяц кроме счетов у меня ничего не было. Но недавнее письмо навело меня на некоторую мысль.

— Точнее, пожалуйста, — напрягся Вермель.

— Я и говорю, — вспылил и без того нервничающий йор Тимас Вердин. — Кроме писем и счетов ничего примечательного не было. Поэтому я искренне не понимал, что от меня хотят. Но буквально вчера мне пришло письмо от… пока неважно. Так вот этот человек, он пишет, что является коллекционером редких книг. И он откуда-то знает, что я недавно на рынке, в порту Танпаса, приобрел старое рукописное издание учебника по истории Франдерии. Так вот, он очень просит посмотреть эту книгу. Не купить, а именно просто посмотреть. Как вы думаете, это может что-то значить?

— Значить может все что угодно. Вы уже что-то ответили?

— Нет.

— Эта книга действительно имеет какую-то ценность?

— Не думаю. Писал ее простой священнослужитель при частном храме. Умер лет пятнадцать назад, может и больше. Все его труды не имеют особой ценности, потому что во Франдерии есть официальные летописцы. Кто-то из работников храма выставил все рукописи на продажу. Я купил самую последнюю, недописанную. Совершенно случайно, решив полистать ее в дороге. Начертание понравилось, знаете ли…

— Я могу ее увидеть?

Тимас Вердин, поправив ворот домашнего костюма, протянул руку к журнальному столику и выбрал среди лежащих там книг одну самую невзрачную. Простой коричневый кожаный переплет и картон, местами потертый от времени.

— Вот она. Вы можете посмотреть. Но отдавать я вам ее не обязан.

Вермель усмехнулся. Обернулся ко мне и кивнул в сторону книги. Я тут же вышла из тени, и передвигаясь как можно бесшумнее, подошла к хозяину дома.

Тимас недоверчиво осмотрел меня с ног до головы, но услышав легкое покашливание начальника полиции, протянул книгу мне.

На миг перед глазами все полыхнуло изумрудным огнем, и я замерла.

Пожар. Много дверей. Запах гари и крики. И плач, мой плач…

Я мотнула головой, прогоняя видение и спешно, словно книга жгла мне руки, передала ее Яроку. А затем снова скользнула за софу, пытаясь натренированным дыханием усмирить колотящееся сердце и в тысячный раз вознося благодарность Сани и вовремя проснувшемуся Проглоту.

Вермель взяв поудобнее летопись, аккуратно вытащил из внутреннего кармана очки и нацепил их на нос. А затем, точно так же аккуратно и не торопясь принялся перелистывать страницы.

Их от силы было сорок. Я определила по звуку. Наблюдала за Тимасом. Он, похоже, действительно не понимал, в чем ценность этой книги. Да и Вермель через минут десять выдал такой же вердикт.

— Мне кажется, ничего особенного.

— Да, и я так подумал. Только вот имя написавшего меня очень смутило, йор Вермель. Оттого я решил посоветоваться с вами. Мне кажется, такие гости не могут быть простыми…

— И кто же этот написавший? — Вермель вскинул брови и глянул на советника из-под оправы очков.

— Сын посла Гординского королевства, йор Максимилиан Горьер, который находится в нашей стране по приглашению короля…

64 Таинственная книга

Черт, черт и ещё раз черт!

В тот момент, когда я услышала